Путанабус. Две свадьбы и одни похороны
Шрифт:
– Сама понимаешь, что «гарем» – это всего лишь далеко зашедшая ролевая игра. Просто перед тем, как расстаться, я желаю убедиться в вашей безопасности. Как минимум.
– Ты никого из нас не любишь? – удивилась Катя.
– Я люблю всех вас одинаково крепко. Регулярно и добросовестно. В гареме по-другому нельзя, – ушел я от ответа.
– Так ты меня отпускаешь?
– Опять за рыбу гроши… Я же сказал: никого насильно не держу. – Блин, этот мексиканский сериал стал
– Спасибо, тебе, милый, – сказала Катя и неожиданно поцеловала мою руку, – ты делаешь меня счастливой.
– Счастливой быть девочкой из таверны? – протянул я вопросительно и процитировал Новеллу Матвееву: – «Любви моей ты боялся зря – не так я сильно люблю. Мне было достаточно видеть тебя, встречать улыбку твою». Тебе будет этого мало.
– Я дождусь, – заявила Лупу с внутренним убеждением, – теперь у меня есть цель в жизни.
– Стать женой Билла?
– Да. Я что – недостойна? – Похоже, Катя делает судьбе вызов.
– Достойна. Конечно достойна, – поспешил я ее заверить и успокоить. – Только вот о том, что была проституткой, скажи ему сразу сама. До первого вашего поцелуя. Это очень важно. И до того, как мы отсюда уедем; чтобы тебе было куда вернуться в случае чего.
– А это обязательно – все про себя рассказывать? Сам же говорил, что каждый имеет право на второй шанс. Начать жизнь заново. – В голосе Кати звучали мольба и надежда.
– Да, говорил. И сейчас скажу. Все правильно. У тебя есть шанс на хорошую жизнь. И на счастье с Биллом тоже есть шанс. Ты же чертовски красивая. И умная. Гремучая смесь. В такую девчонку, как ты, невозможно не влюбиться. Только есть один нюанс. И он не в тебе. В Билле.
Катя готова была заплакать. Видимо, я рушил ее какие-то уже сформировавшиеся иллюзии.
– Но ведь никто ничего не узнает, – настаивала Катя. – Ты же ведь не скажешь?
– Я не скажу. Другие могут сказать.
– Девчонки тоже не скажут, – сказала она твердо.
– Почему ты так в них уверена? – удивился я. – А если позавидуют по-черному?
– Нет. Не скажут. Они не такие, – убеждала Катя, скорее всего, сама себя.
– Допустим, все так, – добавил я аргументов. – Вышла ты замуж за Билла. И через год вы встречаете на улице тех же Кончиц с Урыльник. Ты же не удержишься похвастаться перед ними мужем, утереть им нос. А они ему скажут: Билл, ты лох, ты женился на проститутке, которую вся Москва поимела. Ну и вранья с три короба, лапши ему на уши. Ты уверена, что знаешь, как он на это будет реагировать?
– Не знаю. – В ее голосе проскользнули нотки отчаяния.
– Вот и я не знаю.
Катя смотрела на меня с отчаянием, по
– Я что теперь – как чумная, да? – сказала она с хрипящим всхлипом. – Мне теперь и жить по-человечески нельзя? Так? Жорик, почему я такая несчастная… – Вот уже и заревела всерьез.
Что называется – навзрыд.
Джип уже стоял в переулке перед Олеговым ангаром, но тактичный Фред не торопил нас покидать салон такси. Чуял, проницательная шотландская морда, что нельзя нас трогать именно сейчас.
А я опять гладил Катю по ее шикарным волосам, давая ей выреветь обиду на весь белый свет. Точнее, на два белых света. Просто не мужчина – а жилетка, в которую так удобно плакаться.
Когда она немного успокоилась, сказал:
– Катя, мужчина и женщина – так уж Природа решила – устроены немного по-разному.
– Ты кому это говоришь, – ответила она с какой-то напускной бравадой, – проститутке, которая всю разницу между мужчиной и женщиной знает наизусть? Во всех видах.
– Не смей обижаться раньше времени, – я слегка повысил голос, – а дослушай до конца.
– Хорошо. Слушаю. Ты, Жора, умный, ты придумаешь что-нибудь. Я надеюсь на это.
– Француз Стендаль [37] , который с Наполеоном ходил в поход на Москву и, в числе немногих вернувшись из России, написал философский трактат «О любви». В нем, по своим наблюдениям, а он был очень наблюдательным и проницательным человеком, вывел теорию «кристаллизации любви».
Катя слушала, широко раскрыв глаза, боясь проворонить хотя бы одно слово из моей проповеди.
37
Стендаль Фредерик – литературный псевдоним Анри Бейля (1783–1842), великого французского писателя, одного из основоположников французского реалистического романа XIX века.
– Смысл этой теории простой и образный. Если веточку, сорванную с дерева, опустить в насыщенный солевой раствор, то через три дня вынимаем оттуда уже не кусок дерева, а просто драгоценность, играющую всеми цветами радуги, подобную хорошо ограненным бриллиантам. Кристаллы соли осели на дерево и создали эту иллюзию. Так и любовь зарождается, писал Стендаль. За короткое время обычная девушка превращается в возлюбленную. Наделяется всеми совершенствами ангела во плоти. И кажется, что она даже не писает и не какает, настолько совершенна.