Путанабус. Трилогия
Шрифт:
Галопом залетели в "Ковчег", где никого из девчат уже не было.
Собирать нам с Катей пришлось не только свои вещи, но и всё общественное тряхомудие в номерескладе. О них наша бравая баталёрша позаботиться на радостях забыла. Правду говорят, что два раза переехать один раз сгореть.
Ною я всё же выставил претензию, что он не обеспечил нашу безопасность. На что мучимый комплексом вины, бывший житель белого безмолвия решил откупиться сигаретами, предложив мне, приобрести у него пять блоков "Конкисты" всего по полтора экю за пачку. Я отказываться не стал. И сигареты купил
И вину свою понимает. А это не каждый раз бывает.
В общем, загрузили мы с Катей объемный Фредов "чероки" по самое не могу. Даже Катю пришлось сажать на коленки. Впрочем, она не возражала, и, устраиваясь, всласть поерзала попкой по моим яйцам.
По дороге, на Овальной площади ещё ноут прикупили. Такой же ударопрочный. Просто, подумав, понял, что компьютер, интегрированный с радиостанцией, будет неудобно одновременно эксплуатировать, как картографический. Да и закрытой информации в нем уже поднакопилось.
Потом, пропетляв по квадратногнездовому юговосточному спальному району, выехали на набережную, где почти у моря притулился за зелёным кирпичным забором особняк Зорана.
Вроде в этом городе всё понятно и удобно в планировке, а захочешь хрен найдёшь. Изрезанная линия берега прорезала улицы, но не отменила названия и нумерацию. А особняк Зорана вообще был уже за пределами Океанской улицы, которая, как указывал план, ограничивала весь город от моря.
Выскочивший на наш звонок в калитку Зоран оказался "югом" лет тридцати пяти сорока. Худощавый, тонкокостный и узкожопый. С конским хвостом, начищающих седеть, черных волос. Виски были уже седые совсем. В правом ухе серьга с крупным фиолетовым рубином. Усы подковой и испанская бородёнка. И черные глаза с пушистыми, как у девицы, ресницами. Одет он был в черную шелковую рубашку навыпуск и черные же слаксы.
Мы представились поанглийски.
Гостям он образовался вполне искренне. Мне твердо пожал руку. Кате облобызал пальчики, на что она, польщённая, сделала книксен, который довольно смешно смотрелся в камуфлированной полевой форме.
Представился он также поанглийски, правда, немного чопорно.
Зоран Дундич, артист и сербохорват, и, лукаво посверкивая цыганским глазом, ждал реакции. Видно было, что это у него "дежурная котлета".
В смысле языка? спрашиваю.
Нет, в смысле национальности. Отец хорват, мать сербка. За ленточкой жизнь прожил практически в Италии. Так что, если вам будет удобно, могу общаться с вами поитальянски, на родном сербохорватском, в обеих его ипостасях, пофранцузски тоже, но хуже.
А на русском? спросила Катя.
Аз могу, Зоран сразу перешел на русский, с некоторыми вкраплениями сербских слов, Но не подробно. А что улицей стоим? Прошу за мной.
Он провел нас через калитку, и мы оказались на небольшой вымощенной брусчаткой площадке, ограниченной с одной стороны воротами, с другой гаражом на две машины. Справа каменным забором, слева палисадником с цветами и садовой скамейкойкачалкой под маркизой.
Потом прошли между домом и гаражом вглубь молодого сада,
Одну минуту, извинился хозяин, усаживая нас в этом строении, Сегодня, как раз, тот день, когда я без прислуги. Так что, одну минуту ожидания, и я в полном вашем распоряжении.
С беседки открывался прекрасный вид на океан. Деревья в саду изначально были посажены так, чтобы этот вид не загораживать.
Любуясь океаном, я спросил Катю.
Ну, как тебе этот фотограф?
Никак. Он педик, фыркнула девушка в ответ.
Дальнейшее развитие обсуждения этой темы прервал сам гостеприимный хозяин, который с видом заправского циркачаэквилибриста принес литра на три домоджану, и два медных подноса с закуской и стаканами. Быстро расставив всё это на столе, присел сам, разливая черное вино в турецкие стеклянные стаканы.
Нуууу... Такие... Из которых азербайджанцы чай пьют. Вот.
Из закуски в наличие был хлеб, брынза, мёд в сотах, какойто порезанный фрукт и соленые маслины.
Мёд откуда? удивился я.
Местный, Зоран улыбнулся, Есть тут под городом пасека. Словенцы держат. Мои хорошие знакомые. Вы его лучше пробуйте, чем лицезреть, он подал мне ручкой вперёд короткий столовый нож, Такого вкуса вы, уверен, не пробовали никогда.
Мёд действительно имел очень богатый, но специфический вкус, немного острый, как бы с перчинкой, и не такой приторный, как на Старой Земле. Но всё это был мёд. Слегка похожий на староземельный мёд, собранный с горных трав Алтая.
Божественно, отметал я, когда, прокатав по нёбу "млеко пчёл", украдкой выплюнул в ладонь комочек воска, Беллиссимо. На этом здесь можно состояние сделать.
Они тоже на это надеялись, но пока не получается у них, грустно сказал Зоран, При пересечении "ворот" только один рой уцелел. Остальные в течение месяца окочурились. И вот уже два местных года прошло, а пчёлы не роятся, хотя матка их производит исправно. Приходится каждые полгода новый улей колотить. Немного больший по размеру.
Грустно это, сказала Катя.
В ответ Зоран покачал головой, соглашаясь.
А с чего нектар пчёлы собирают?
С окрестных трав, которые рогачи едят. Там так устроено, что каждый месяц чтолибо да цветёт. Как на Ядране. Но, что мы на пчёлах зациклились? Предлагаю выпить за знакомство. На здрав!
Вино было очень хорошим, хотя и самодельным.
Вранец? спросил я, ставя пустой стаканчик на стол.
Вранец, ответил довольный Зоран, Свой. Домашний. Уже новоземельный. Это прошлогодний урожай.
Отличное вино, произнесла понимающая в этом вопросе Катя, Но чтото я виноградника у вас не увидела.
А он там, махнул рукой Зоран в сторону моря, Дальше по склону за садом. Отсюда его не видно. А вот от того дерева вполне. Если интересно, то я вам его покажу.
Так, отставить смотрины. Мы сюда по делу приехали, а не вино пьянствовать. Чую, что Зоран сам набиваться на работу не будет. Гордый.
Вообщето мы к вам по делу.
Не убежит же от нас дело, весело улыбнулся Зоран.