Путешественница
Шрифт:
По вечерам Илона всегда отправляла сообщения и фотографии родителям и сёстрам, а когда её голова касалась казённой подушки, начинался разговор с Хьюго. Точнее, монолог. Если никого не было рядом, Илона говорила с Хьюго не только в мыслях. Ей нужно было тренировать речь, чтобы она не изменилась, и девушка иногда говорила шёпотом или вслух, негромко, едва слышно. Сама себя она не слышала, потому некому было озадачиваться её душевным состоянием.
Она рассказывала Хьюго обо всём, что увидела и узнала, какие новые блюда или сладости ей удалось попробовать, каких интересных людей она повидала. Постепенно эти молчаливые и немолчаливые разговоры стали неким ритуалом, потребностью. «Поговорив» с Хьюго, Илона лучше и спокойнее засыпала.
Она довольно быстро привыкла каждую ночь проводить в новом месте, привыкла к казённым душевым, прачечным и туалетам. Научилась разбираться в отзывах об отелях и хостелах, безошибочно выбирать те, в которых чистоте и гигиене уделялось повышенное внимание.
«Здравствуй, Хьюго! Как твои дела? Интересно, ты уже в курсе того, что я «уехала в Ярославль, где выхожу замуж»? Надеюсь, что ты уже знаешь. Прости мне эту подростковую слабость, это желание показать, что у меня всё в шоколаде, что я вовсе не страдаю и не скучаю по тебе. Ведь у тебя, наверно, всё просто великолепно, ты обо мне и не думаешь. И тебе всё равно, вышла я замуж или нет. Но мне так спокойнее.
Знаешь, сегодня я впервые за несколько дней попала в небольшое приключение. Я сейчас в Тамбове. Когда днём была на пути сюда, задремала, и проснулась оттого, что мне приснилось пение. А может… Может, я его услышала, как думаешь? Пока спала? Правда, когда проснулась, уже не слышала ничего. Но в проходе, около сидений в нашем «блоке», стоял рыжий парень лет двадцати с гитарой и пел. Я поняла по губам: «Мальчик хочет в Тамбов». Положила в сумку, которая висела у него на локте, всю мелочь, которая у меня была, довольно много. Мне понравилось, что его пение меня разбудило, хоть я и не слышу ничего.
А потом оказалось, что пока я спала, вагон заполнился почти под завязку, и напротив меня устроился некий колоритный персонаж.
Худощавый мужчина лет пятидесяти, давно не бритый, немного неряшливый, но без запаха перегара. На нём были видавшие виды джинсы и туфли, но самое главное — это его футболка. Когда-то она была красной, но выгорела от времени и от стирки, и надпись на ней наполовину стёрлась. Некогда белыми буквами на футболке было написано: «HUGO BOSS».
Видимо, я слишком явно пялила глаза на эту надпись, и возрастной плейбой решил, что он понравился мне, начал улыбаться и говорить скабрезности. Я хотела пересесть, но не было свободных мест. Тогда мне пришлось прикинуться, будто я не только не слышу, но и не говорю. Хорошо, что рядом с ним сидела какая-то дородная женщина с причёской, как у фрёкен Бок, и эта женщина спасла меня. Я не слышала, что она говорила этому ловеласу, к тому же, она говорила довольно быстро, но поняла по губам (или догадалась), что самым невинным из её обещаний было что-то там повредить ему. Какой-то аппарат.
Кстати, у меня новая идея. Я вспоминаю различные разговорные крылатые фразы или устойчивые выражения и пытаюсь перевести их на немецкий так, чтобы они были понятны, и в то же время, не утратили своей «перчинки». Например, такая фраза: «Тамбовский волк тебе товарищ». Как тебе? Подумай. Спокойной ночи, мой Хьюго босс!».
Когда Илона вела этот мысленный разговор, она даже не подозревала, насколько близок был парень с гитарой к жизненным реалиям. Она не знала, что завтра, когда она покинет Тамбов, туда спешно приедет Хьюго, но он опоздает.
* * * * * * * * * * *
В один из прекрасных солнечных дней конца мая сотрудники фирмы, возглавляемой Германом Леонидовичем Ребровым, находились в приподнятом настроении и в предвкушении большого банкета, который должен был состояться сегодня вечером. Сегодня был день рождения фирмы, и не просто день рождения, а первый юбилей: фирме исполнилось двадцать пять лет.
Герман Леонидович и Татьяна Юрьевна готовились к приезду почётных гостей. Большой конференц-зал был освобождён и временно переоборудован, там работали дизайнеры по оформлению банкетного зала. С минуты на минуту ожидался приезд поваров и официантов одного из лучших ресторанов, а немного позже — музыкантов и ведущего.
Дамы, работающие в фирме, уже блистали вечерними нарядами и фантастическими причёсками, сотрудники-мужчины выглядели импозантно и стильно.
После юбилейных мероприятий должен был начаться период отпусков, и первыми собирались отдохнуть супруги Ребровы. Они уже приобрели тур на один райский островок.
В предпраздничной весёлой суете никто не обратил особого внимания на троих мужчин, появившихся в здании фирмы. Тот, что шёл посередине, был лет тридцати с небольшим, среднего роста, приятной наружности. На нём были брендовые джинсы, тёмная футболка и очень лёгкий светлый пиджак, в руках небольшой кожаный портфель. Рядом с ним шли двое высоких мужчин в тёмных костюмах. Один — пожилой, с благородной сединой и холодными голубыми глазами. Второй — молодой рыжеватый амбал с мрачным выражением лица.
Они сказали сотрудникам охраны лишь пару слов, и те безропотно их пропустили, правда, отправив следом сопровождающего.
Татьяна Юрьевна, которая первая встретила в приёмной странную делегацию, немного побледнела, но ей удалось сохранить лицо, несмотря на мрачные предчувствия.
Она заблаговременно распахнула двери в кабинет шефа и громко сказала по-английски:
— Пожалуйста, входите, господин Мейер!
Герман Леонидович успел только выпрямиться в кресле и снять очки «для близи», потом ловко вскочил и вышел навстречу гостям.
— Здравствуйте, господин Мейер! Какой приятный сюрприз! Вы прибыли к нам на праздник?
Татьяна Юрьевна выразительно посмотрела на мужа. Все приглашения рассылались через неё, и в Цюрих она точно ничего не отправляла.
— Здравствуйте! А какой сегодня праздник, господин Ребров? — Хьюго вскинул брови, устраиваясь в одном из кресел.
Его сопровождающие тоже заняли места около стола руководителя фирмы.
— Юбилей фирмы, двадцать пять лет, — гордо и напыщенно сообщил Герман Леонидович. — Через несколько часов начнётся приём, торжество. Вы окажете нам честь своим присутствием?
— Нет, благодарю вас. Мы ограничены во времени, потому надолго вас не задержим. Вы сможете сполна насладиться праздником, — Хьюго широко улыбнулся. — Наш визит имеет сугубо деловую окраску. Разрешите представить вам моих коллег. Господин Кель, куратор службы безопасности компании «Райс», и господин Хоффман, один из сотрудников службы безопасности.
Михаэль и Кристоф, тот самый рыжеватый амбал, слегка поклонились.
— Что же вы заранее не предупредили о визите, господин Мейер? — посетовал Герман Леонидович. — Мы бы организовали достойную встречу, продумали культурную программу. Ведь долг платежом красен!