Путешественница
Шрифт:
— Если не секрет, по какому поводу такая молодая и красивая — и на инвалидность?
— Я не для установления группы, мне нужно больничный закрыть.
Когда собеседница узнала, с чем Илона была так долго на больничном листе, очень удивилась:
— Ни за что бы не поверила, что ты ничего не слышишь. Ты молодец, очень естественно себя ведёшь, хорошо держишься. А что врачи говорят? До сих пор лечат?
— Прогнозов не делают, а лечусь постоянно: медикаменты, разные процедуры.
— Если эффекта от лечения нет, а профессию утратила, то скорее всего, группу всё же установят.
— Я не хочу, — Илона даже побледнела.
— И совершенно зря! Ты сможешь переучиться, а ещё будешь получать пособие. Потому не вздумай отказаться, хоть такая возможность и предусмотрена законом.
— А вы из-за чего на группе?
— Сахарный диабет. Знаешь, это не только заболевание, но и образ жизни. Я на гормонах, но продолжаю работать, не могу без работы. Вот и у тебя теперь так. Новый образ жизни. Потому очень постарайся не комплексовать. Ты ведь уже и сама поняла, что жизнь часто становится по отношению к нам такой, какой мы её воспринимаем. Обещай, что не откажешься от группы!
— Хорошо, обещаю.
Илоне установили третью группу инвалидности сроком на один год, больничный закрыли. Погода стояла прекрасная, и Илона пошла пешком в пенсионный фонд. Она старалась не думать о том, что ей ещё придётся идти с больничным в фирму, где она работала.
Занимаясь оформлением документов Илоны, специалист спросила, нужна ли девушке справка для бесплатного проезда в пригородном железнодорожном транспорте, или она предпочитает получать данную льготу в денежном выражении. Подумав, Илона решила получить справку.
Внимательно изучая справку, — небольшой белый лист, — Илона в задумчивости опустилась на один из стульев в коридоре фонда. Неожиданно ей пришла в голову идея, избавиться или отмахнуться от которой она уже не смогла.
Именно там, в коридоре пенсионного фонда, Илона приняла одно из главных решений в своей жизни. С этого момента её злоключения закончились, и началось то, что сейчас называют модным словом «перезагрузка». Полная перезагрузка.
* * * * * * * *
Что Илона знала о жизни до командировки в Швейцарию и встречи с Хьюго? Она выросла в полной, счастливой семье. Родители никогда не давили на детей, не ущемляли свободу выбора, но девочки чувствовали себя полностью защищёнными, окружёнными коконом заботы и тепла. Поддержка была всегда и во всех хороших начинаниях. В таких семьях, как у родителей Илоны, плохих начинаний быть не может по определению.
Да, она улетала в Германию, когда ей было семнадцать лет, провела три недели в Вюрцбурге, в языковом центре. Но ученики там жили полностью под опекой и присмотром преподавателей.
Потом, ещё в студенчестве, Илона начала заниматься литературными переводами, а после — работать в фирме Ребровых устным переводчиком. Зарабатывать на жизнь она начала сама, но жизни как следует не знала.
Потому, едва ей стоило оказаться в сказочной Швейцарии, как она потеряла голову и поддалась всем соблазнам сразу. Легко и приятно совершить путешествие в Швейцарию, легко влюбиться в принца. А что делать потом, когда карета превратилась в тыкву, а кучер — в крысу? Как вернуться в реальность, принять свою старую-новую жизнь, заново научиться полноценно жить без Хьюго, его глаз и его голоса?
Пробуждение оказалось тяжёлым, слишком тяжёлым, но Илона пробудилась. И теперь она знала, что должна сделать. Не зря судьба привела её сюда, не зря в руках оказался белый листок с печатным текстом и круглой синей печатью. Это двери в реальную жизнь, поворотный момент, способ найти и принять саму себя.
…Сначала Илона поехала в поликлинику для дальнейшего оформления документов, а потом в фирму, чтобы сдать больничные листы к оплате. Перешагнув порог фирмы, вдохнув знакомый запах, окунувшись в атмосферу, в которой она провела чуть меньше года, Илона поймала себя на том, что не испытывает уже ни горечи, ни обиды, ни растерянности.
К руководству она не пошла, не горела желанием видеть Ребровых, но после визита в отдел кадров, решила встретиться ещё с одним человеком. К счастью, он оказался на месте. Илона понимала, что такие, как он, неисправимы, потому мелочность, подлость и склонность к распространению сплетен должны сыграть ей на руку. Если всё пойдёт по плану, то все узнают о начале её новой жизни. Возможно, даже Хьюго.
Увидев в дверях кабинета Илону, Алексей Степанович вздрогнул, вскочил, уронил со стола какие-то бумаги и спешно начал их собирать.
Спокойно устроившись на одном из стульев, Илона, глядя прямо в лицо бывшего коллеги, поздоровалась.
— Здравствуйте, Илона Андреевна! Как ваши дела? Чай, кофе?
— Нет, спасибо. Смотрите прямо мне в лицо и говорите более внятно. Я должна видеть, как вы артикулируете.
— Зачем? — вспыхнул Алексей Степанович.
— Затем, что я ничего не слышу.
— Как это? — опешил собеседник.
— Так. Осложнения после гриппа, бывает.
— Но…вы же понимаете всё, что я говорю, так получается?
— Да. Научилась читать по губам. Навыки устного переводчика мне в помощь.
— Вы большая молодец. Если бы не сказали мне, что не слышите, ни за что не догадался бы.
— Никто из тех, кто не в курсе, не догадывается.
— А каковы прогнозы врачей?
— Не знаю, — Илона пожала плечами, не отпуская взгляд Алексея Степановича. — Я не думаю об этом больше. Пока установили группу инвалидности, но работать разрешили. Правда, с ограничениями. Пришла, чтобы сдать больничный лист и попрощаться.
— В таком случае, Илона Андреевна, по закону вы имеете право продолжать работать в фирме, приказ об увольнении аннулируется.
— Мне говорили об этом в отделе кадров, но я отказалась, подписала необходимые документы. Сейчас у меня другие заботы. Пришла вот попрощаться, уезжаю.
— Насовсем? Или на время?
— Насовсем, — солгала Илона. — Замуж выхожу, переезжаю в другой город.
Это были самые важные слова. Все должны узнать, что Илона вышла замуж.
— В какой город уезжаете, если не секрет?