Путешествие будет опасным [Смерть гражданина. Устранители. Путешествие будет опасным]
Шрифт:
Мак сказал:
— К счастью, мы за тобой следили. На расстоянии. После того как обнаружили, что тобой кто-то интересуется. Наш агент сейчас находится в Додж-Сити и может быть у тебя через десять минут.
— Да, вот еще, — вспомнил я, — Мне нужна быстрая машина. У вас нет случайно поблизости «ягуара» или «корветта»?
Мак рассмеялся.
— Боюсь, что нет. Но тот человек подъедет к тебе на довольно быстроходном маленьком «плимуте». Мне говорили, что на нем можно выжать до ста тридцати миль в час. Не так уж плохо.
Я простонал.
— Это чудо с крылышками-стабилизаторами? Что ж, ладно, раз нет ничего получше.
Мак сказал:
— Будь осторожен в пути. Эрик…
— Да? .
— Мы
— Я не беседовал с ним лично. Разговаривала жена. Но он как будто только сообщил, что ребенок у них и для меня есть работа.
— Понимаю, — Мак заколебался. Может быть, ему хотелось сказать, как он мне доверяет и ждет, что я сделаю все, как надо. И как он будет опечален, если я его подведу. Но он только деловито добавил: — Отлично. Когда приедешь в Санта-Фе, позвони по следующему номеру.
Записав номер, я повесил трубку и посмотрел на человечка в углу. Он вызывающе бросил:
— Я вот и настолечко не волнуюсь, мистер. Лорис справится с тобой одним пальцем.
— Лорис? — переспросил я. Затем не очень доброжелательно усмехнулся и, уже думая о другом, рассеянно добавил: — Зачем вспоминать ходячих мертвецов?
Маленький человечек хотел что-то сказать, но, взглянув на меня, передумал. Вскоре раздался стук в дверь. Я вытащил пистолет, подошел к двери и открыл ее с обычными в нашем деле предосторожностями. В них не было необходимости: на пороге стоял молодой человек, которого я видел за рулем «плимута», в черной шляпе и при бакенбардах. Теперь он сменил маскировку и выглядел выпускником колледжа, что было явным шагом вперед по сравнению с предыдущим его обликом. Впрочем, в этом смысле любое изменение могло быть только шагом вперед.
— Поосторожнее с моей колымагой, — сказал он. — Выглядит она неважно, но быстра, как огонь.
Я мотнул головой в сторону связанного пленника.
— Проследите, чтобы он не добрался до телефона. Вот вам ключи от моего пикапа. И полегче с педалью скорости. У него под капотом не гоночный мотор, так что не насилуйте машину.
Молодой человек сказал:
— На моей игрушке есть все, кроме тормозов. До них в Детройте еще не додумались. Не забывайте об этом, когда поедете через горы.
Я кивнул и пошел к пикапу за вещами. Мой напарник подошел к пленнику. Мы не попрощались.
26
Пока служащий бензоколонки наполнял бак, я подкачал воздуха в шины. Чтобы размять ноги, я дважды обошел мое новое авто, разглядывая его со страхом и изумлением. Я еще никогда не имел дела с механизмами на колесах более жуткого вида, включая и лимузин Бет. Линзообразное лобовое стекло, несомненно, имело целью сделать переднее сиденье непригодным для обитания каждый раз, когда в него попадало солнце. Хорошим комментарием к сказанному служит вид этих зеленых ящиков на колесах на дорогах Запада с передним стеклом, облепленным журналами, картами, полотенцами — чем угодно, чтобы только защититься от солнечных лучей и не оказаться изжаренным заживо. Сзади между стабилизаторами было углубление, вроде как для ночного горшка. Для чего-либо другого, например, для запасного колеса, оно явно не годилось. Только и оставалось, что подвести туда выводную трубу, и все сделано, чтобы малыш не мучился в пути, дожидаясь остановки в гостинице.
— С вас три пятьдесят, мистер, — сообщил служащий заправочной станции. — С маслом и водой все в порядке. Экипаж вы приобрели что надо, скажу я вам! Не понимаю людей, покупающий эти вшивые иностранные авто, когда у них есть вот такое свое, сделанное здесь,
Все в этом мире — дело вкуса, надо полагать. Я расплатился, сел в машину, лишний раз удостоверился в том, что к управлению двигателем относятся кнопки только на левой стороне панели, и вовремя вспомнил, что по какой-то необъяснимой причине стартер приводится в действие ключом. Переключение скоростей при помощи кнопок казалось мне чистым идиотством — наверное, потому, что я не иду в ногу со временем. На панели весело сверкали разноцветные огоньки, и никаких следов амперметра или датчика давления масла. О тахометре я даже и не подумал — к чему мечтать?
Я повернул ключ, нажал кнопку № 1, поставил ногу на педаль, и машина тронулась с места. Я еще не почувствовал ее как следует, и поэтому шины то скользили, то визжали на гравии. Я освоился с управлением только к моменту выезда на автостраду. Стрелка спидометра подбиралась к сорока пяти милям в час, и я нажал кнопку № 2. Где-то имелось устройство, которое могло взять на себя переключение скоростей, но у меня наблюдается странное отклонение от нормы — я предпочитаю решать сам, с какой скоростью мне ехать. Оказалось, что на второй кнопке скорость можно довести до восьмидесяти миль в час, но чувствовалось, что мотор пока еще бездельничает. Я легонько ударил по кнопке № 3, и мы понеслись на ста с небольшим. Теперь, несмотря на свист ветра, стало слышно, как ревут два огромных карбюратора, засасывая воздух.
Следовало признать, что машина все-таки была хороша. И не только своей мощью. Теперь этим может похвастаться почти любой драндулет. Но она была еще и устойчива, как скала. За всей этой дурацкой мишурой, выдуманной франтами-дизайнерами, скрывалась работа настоящих инженеров, которые сообща создали нечто, заслуживающее внимания. Я позволил себе помечтать о том, что, может быть, уговорю Бет обменять ее «бьюик» на такую вот игрушку. Кто знает, я мог бы даже установить в ней ручное переключение скоростей, если бы нашел, кому для этого надо пригрозить пистолетом.
Я сознательно позволил мыслям блуждать далеко от того, что мне предстояло. Размышлять тут было не о чем. Обо всем, что ждало меня впереди, я уже подумал, и теперь следовало удержаться от бесполезных раздумий — вплоть до того момента, когда наступит время действовать.
Я проехал от начала пути около двухсот миль, когда добрался до Ла-Хунты, штат Колорадо. Значительно обгоняя предполагаемый график (Лорису сообщили, что я еду на своем пикапе), я решил задержаться, чтобы выпить здесь чашку кофе, который мне подали с раскисшим яблочным пирогом. Отсюда я повернул на юго-запад к Тринидаду и Рэтону. Мне было немного жаль, что я еду в этих местах ночью, пропуская самый волнующий момент, когда на горизонте появляются снежные пики Скалистых гор. Если очень постараться, можно даже вообразить себе, что это значило для первых переселенцев после двухмесячного пути по прерии.
Я не думал ни о Бетси, ни о Бет — как, впрочем, и о Тине, Лорисе или Маке. Я просто гнал машину, слушая, как ревет двигатель, воет ветер и шелестят шины. Поскольку позволяла дорога, я старался держаться ста миль в час, что на этой плоской равнине не составляло особого труда.
Однако после Тринидада шоссе пошло в гору — впереди был перевал Рэтона и мой штат Нью-Мексико. При такой мощности двигателя подъем не представлял проблемы, чего нельзя сказать о последующем спуске. Мне пришлось немало поработать тормозами, которые, нагревшись, совсем ослабели. С этой странной кнопочной системой переключения скоростей я боялся резко играть тормозами, не зная, какую нагрузку весь этот механизм может выдержать. К тому же у него имелись свои представления о том, когда и что переключать, которые расходились с моими.