Путешествие будет опасным [Смерть гражданина. Устранители. Путешествие будет опасным]
Шрифт:
— Ваш ростбиф там, на телевизоре, — сообщила девушка не оглядываясь, — Угощайтесь, мистер Клевенджер. К сожалению, его принесли без горчицы.
— Кому она нужна? — сказал я, — В данный момент я могу съесть корову вместе со шкурой.
Я взял тарелку, съел пару кусков мяса и почувствовал слабый намек на восстановление сил и способности к соображению.
Я повернулся, чтобы взглянуть на маленькую, стройную девушку, стоявшую в дальнем углу комнаты. На ней были темные узкие брюки, белая шелковая рубашка с длинными рукавами и открытый черный жакет. Я не очень понимал, что этот костюм должен изображать, но, с другой
Я спросил:
— Вас как-нибудь зовут, или вы откликаетесь на любой звук?
Не поворачиваясь ко мне, она ответила:
— Я зарегистрировалась в отеле как Элайн Хармс. Если вам обязательно надо обращаться ко мне по имени, это имя сойдет.
— А как же.
— Надеюсь, вам нравится шотландское виски? Оно здесь так же дешево, как и любое другое, и, значит, очень даже недешево.
— Шотландское будет в самый раз.
Обычная моя диета бурбон-и-мартини, но я не считал, что этот принцип стоит отстаивать в три часа утра в номере отеля, принадлежащем незнакомой девушке. К тому же гораздо больше, чем выпивка, меня интересовало ее лицо — она так старательно прятала его от меня.
В движении, которым девушка повернулась ко мне, было нечто такое обдуманное и вызывающее, что послужило бы мне предостережением, если бы я в нем нуждался. Она шагнула вперед со стаканом в каждой руке и вызывающим блеском в глазах, стараясь подстеречь момент, когда я вздрогну. Ну и черт с ней. Я еще мальчишкой играл в покер. И в жизни мне довелось видеть целую кучу мужчин (да и женщин тоже) с поврежденными лицами. Пару часов назад я видел человека вообще без лица. Меня ей было не испугать.
Взяв предложенный мне стакан, я сказал:
— Благодарю. Вы спасли мне жизнь, мисс Хармс.
— Надеюсь, с ростбифом все в порядке, мистер Клевенджер?
— Просто чудо, — откликнулся я. — Еще бы пару, и был бы как раз мой прожиточный минимум на день.
Между прочим, ничего такого шокирующего в ее лице и не было. В детстве она переболела оспой, только и всего. Поэтому кожа имела грубый вид. Грустно, конечно, но не так, как если бы она являла собой тот хрупкий тип девиц, для которых столь существенны розы и лилии на щеках. На ее физиономии мальчишки-сорванца с большим, красивой формы ртом и маленьким вздернутым носиком этот дефект не бросался в глаза. С нежной и гладкой кожей она казалась бы только хорошенькой, теперь же выглядела одновременно и хорошенькой и опасной. Я хочу сказать, что шрамы от оспы изменили ее лицо так же, как дуэльные шрамы меняют лицо мужчины. Они придали ему выражение жесткости и угрозы. В брюках и шелковой рубашке она напоминала тех леди прошлых столетий, которые (часто не менее, чем она, разукрашенные оспой) не расставались со шпагой и в любой момент готовы были пустить ее в ход, не успев даже как следует вас разглядеть.
Она сказала:
— Вы говорите так, словно бы приехали издалека и настолько быстро, что не имели времени задержаться в пути и поесть.
— Сегодня днем я еще был в Южной Дакоте. Впрочем, уже вчера.
— Что же вас сюда привело?
— Телефонный звонок, — ответил я, — телефонный звонок в связи с глупым молокососом, который опять заварил какую-то кашу.
По дороге в отель я сочинил историю, настолько близкую к истине, насколько допускали мои инструкции.
— Предполагалось, что я должен утереть
— Кто папочка и где он?
Я покачал головой.
— Вы, мисс Хармс, слишком много хотите за один ростбиф.
Она настаивала:
— Что вас связывало с Майком?
Я не знал, о чем ей рассказывал Грегори, а о чем нет, но рискнул и сказал:
— Мы с ним работали в одной лавочке.
— Он называл себя страховым агентом из Капы, Калифорния. Говорил, будто здесь в отпуске, обычный турист.
— У меня где-то есть карточка, — заметил я, — утверждающая, что я занимаюсь страхованием жизни в Тринидаде, штат Колорадо. Если вы верите подобным вещам, вы глупее, чем показались мне поначалу.
— Но и вы ведь не желаете сообщить, чем занимаетесь в действительности.
Я промолчал, и она добавила:
— Нельзя сказать, чтобы мы успешно продвигались, а?
— А мне продвигаться некуда, — возразил я, — Я здесь только потому, что меня пригласили.
Секунд десять девушка разглядывала меня в задумчивости, затем объявила:
— Красные кафтаны атакуют Банкер-Хилл, мистер Клевенджер.
Не стану утверждать, будто вы что-нибудь уловили в данном контексте, но мне лично кое-что стало понятнее. Таким образом она сообщала, где работает, одновременно приглашая и меня сделать то же самое, — если я мог.
Время от времени кто-то наверху пытается с самыми благими намерениями скорректировать разнообразные и многочисленные тайные начинания нашего могучего и мудрого правительства, чтобы его служители взаимодействовали надлежащим образом и не совали необдуманно коллеге пальцы в глаза. Идея не срабатывает по ряду причин и, в частности, потому, что скептически настроенный опытный агент видит мало радости в том, чтобы доверить свою жизнь и порученное дело безответственным кретинам, работающим на другое ведомство. Половину времени мы не доверяем даже сотрудникам нашей собственной лавочки.
Девица была не из наших, так как Мак обязательно сообщил бы мне, если бы поблизости было к кому обратиться за помощью. Она работала в каком-то другом ведомстве, и предполагалось, что я теперь запечатлею на ее устах братский поцелуй признания и скажу что-нибудь вроде: «Подождите, пока мы увидим белки их глаз». Конечно, это не был настоящий пароль, но и настоящий не лучше, они все в таком роде. После этого, согласно официальной теории, мы с мисс Хармс должны усесться рядом и в атмосфере взаимного доверия сравнить наши данные по операции «Дриллинг». Естественно, для того, чтобы выработать совместный план проведения кампании. Теперь вы понимаете, насколько такая идея может импонировать кучке экспертов в Вашингтоне, которым никогда не приходилось ставить свою жизнь в зависимость от совершенно незнакомой им личности и фразы, известной широкому кругу лиц и, возможно, давно скомпрометированной.
Я сказал:
— Что-то не пойму, куколка. И на самом деле это ведь был Бридс-Хилл, да?
Не стану утверждать, будто при других обстоятельствах я не среагировал бы, как полагается. Обычно нам советуют оказывать помощь в пределах разумного, но решение всегда остается за агентом на месте действия. И всегда это щекотливый дипломатический вопрос. Но не в данном случае. Мне был дан приказ: другие ведомства не знают о нашем участии в этом деле и не должны знать.
Элайн рассмеялась.