Путешествие Иранон

Альсури Мелисса

— Она всё равно погибнет.

— И это не будет честно.

Младший руки опустил, смиряясь с правдой, каждый из них когда-нибудь обязан был уйти, но старший созвал богов и в гордыне своей спросил:

— Нельзя ли обмануть смерть?

Луна, ресницы опуская, покачала головой:

— Нельзя, но я сохраню твою память, ты переродишься

тем, кем был.

— Но когда это будет?

— Только Мундус это знает.

— Мундус!

Из вихря палой листвы пришел ответ:

— Когда придет твое время, каждому нужно пожить.

— Но ты же можешь меня защитить? Я твой жрец, подари мне бессмертную жизнь, отведи от беды, чтобы служить тебе.

— Я не могу, никто не может сделать это.

Совет закончен. Старший вновь оказался один, но не вернулся в храм, а в отчаянии пришел к укушенной помощнице своей.

— Никто мне не помог, и твою участь я не в силах изменить.

— Останешься со мной?

— До самого конца.

— Тогда я расскажу, что видела во сне. Хоть плоть моя слаба и яд уже в груди, но дух силен и разум цел.

— Ты сбросила телесные оковы?

— И отправилась за грань нашего мира. Словом не передать, как много всего за ним таится, и самое главное, есть те, кому ни жизнь, ни смерть, ни печали неведомы. Иные, величественные создания, скрылись далеко меж звезд. Им поют костяные флейты, их обиталище бескрайне, наш срок для них не время даже, а лишь короткий миг.

— Они сильнее наших покровителей?

— Несоизмеримо. Если кто и знает путь к бессмертию, то лишь они.

— Но как связаться с ними? Какой им нужен дар?

— Таким богам нужна большая жертва, намного больше тех, что мы кладем своим.

— Дороже.

— И ценнее.

— Что ж, придумаю им плату, а пока, безумная звезда, усни. Тебе еще понадобятся силы осветить мой путь, лежащий далеко, среди иных.

Над головой послышался топот моряков, а рядом — плеск воды. Я разлепила веки, собираясь с мыслями и пытаясь понять произошедшее за ночь. Чужая сказка, руки, что меня обнимали, до боли знакомый сюжет.

— Деми?

В полутьме рядом послышалось сопение. Среди одеяльного гнезда почудилась возня, и с краю, слепо шаря, показался влажный нос совершенно черного кота.

— Деми!

Не теряя ни секунды, я подхватила демона, вынося его на свет и с удовольствием рассматривая новое изменение формы. Кот не выглядел довольным при этом, но определенно был здоровым. Небольшим, с угольной гладкой лоснящейся шерстью и надменным взглядом темных глаз.

— Какой ты теперь красивый. Я так рада, что ты выкарабкался, я так переживала.

Мой новый защитник неопределенно муркнул и, вывернувшись, запрыгнул на плечо, усевшись там, как на насесте. Видимо теперь он выбрал это место своим и собирался опекать меня так же, как озорных детей опекают ултарские коты.

— Я буду благодарная, если следующей ночью ты продолжишь свой рассказ.

Иранон, ты уже знаешь его исход.

Мундус? Я помню, ты в нем был. Ты знаешь, что случилось дальше?

Конечно. Всё окружающее тебя это конец той сказки. Альхазред предоставил свою жертву отправив на алтарь собственного брата. Ценнее жертвы и дороже не было. Иные, вошли в наш мир и отняли его часть.

Я… не подумала.

В Ориабе ты как раз увидишь то, что вышло из подобного слияния. Там моей силы нет и я тебе не буду помощником, люди оттуда и память так же не приходят ко мне, так что справляться будешь сама.

Я поняла.

Будь осторожна, Иранон.

Теперь уж точно буду.

Не доверяй Жрецу, он не человек.

Но кто он?

Боюсь, он хуже всех, кто мог явится в мои земли. Его имя тебе ничего не скажет, его украли когда-то сократили, чтобы хоть как-то ограничить силы этого божества, но едва ли это помогает. Ты видела ночью, Жрец способен усмирить даже море.

Задумавшись, я нервно сжала пуговицы куртки и опустила взгляд. Хотелось бы прислушаться к словам своего бога, но самым страшным чудовищем для меня всё равно был Фоули. Хуже него даже представить что-то было сложно.

От одного воспоминания, по телу пробежала неприятная волна мурашек, веки мгновенно защипало. На душе было так мерзко, а кожа, покрытая солью казалось отвратительно грязной.

Вот бы смыть все эти прикосновение, весь этот страх, всю эту мерзость. Соскоблить мочалкой и мылом в надежде, что я так избавлюсь и от воспоминаний в своей голове.

Надо об этом помалкивать. Не дай боги люди узнают, что кто-то приставал ко мне.

— Иранон! Ты уже проснулась?!

В дверь каюты бесцеремонно забарабанили. Голос Ифе раздавался так громко, словно она решила оповестить о себе весь экипаж. Подбежав к выходу и сдвинув щеколду, я едва устояла на ногах, когда цепкие руки, тут же поймали меня за плечи.

— Какая же ты соня! Все уже на ушах стоят! Идем скорее, я покажу тебе свою родину! Глупышка, ты ведь и не видела еще ничего! Идем!