Путешествие Кино
Шрифт:
«Я провозглашаю начало сто восемьдесят пятой войны между Релсумией и Вельдевалом! Правила остаются неизменными. За предыдущие пять лет никаких поправок внесено не было».
Его парящая машина начала двигаться в северо — восточном направлении и две колонны соперников последовали за ним, словно стадо механических овец.
«Следом отправимся и мы. Держитесь крепче».
Так Ясуо сказал пассажирам.
Вместе с остальными пассажирскими транспортами они двинулись вслед за боевыми машинами. Их скорость была выше, поэтому они вскоре обогнали обе колонны и священника, вырвались немного вперёд, взобрались на небольшой холм и там остановились, паря над землёй.
«Видите там?»
Так спросил солдат и указал вдаль.
Это была небольшая деревенька, состоящая из плетёных и обмазанных глиной хижин, расположенная на берегу небольшого озера. Дорог не было, только протоптанные тропинки вели в ней и змеились среди грубых построек.
Немногочисленные жители ходили по деревне. Они были одеты просто, носили или использовали незатейливые инструменты. Кто — то ковырялся в огороде, кто — то пас овец. Похоже, что они не замечали машин, парящих неподалёку от них, поскольку те почти не издавали звука. Так предположила Кино.
«Это местное племя Татана».
Так объяснил Ясуо.
Не успел он это сказать, как машина со священником перевалила через холм и устремилась к деревне. Она летела точно на север, прямо над кучкой убогих домиков, и рассыпала позади себя красную пыль, рисуя огромную красную линию прямо через центр ветхого поселения.
Татанийцев такое явление явно привело в изумление — они выскакивали из своих лачуг, бросали работу. Одни тыкали в красную пыль инструментами, которые были у них в руках, другие смотрели вверх, пытаясь разглядеть, откуда взялась эта пыль.
«Вот „война“ и началась. Наша — западная сторона, восточная — „поле боя“ Релсумии».
Кино почувствовала холод в груди. Она повернула голову на юго — запад, чтобы увидеть две колонны парящих машин, направляющихся к деревне. Они грациозно рассыпались веером, и пулемётчики открыли огонь.
Кино только и могла, что с леденящим ужасом наблюдать, как пронзительно загрохотали пулемёты и пули стали валить на землю тех, кто вышел, чтобы рассмотреть красную пыль. Боевые машины парили достаточно высоко, чтобы не касаться крыш хижин, и поливали свинцом без разбора всех татанийцев.
Молодой человек выскочил из дома и тут же рухнул в кровавую пыль. Следующая очередь сравняла с землёй его хижину. Женщина и четверо детей выбрались из — под руин на улицу. Они упали, словно вереница уток, сорванная с неба.
Неожиданно деревня наполнилась напуганными людьми — мужчинами, женщинами, детьми, даже малышами. Всех без разбора валил свинцовый дождь, дети умирали от тех же пуль, что убивали их матерей, безуспешно пытающихся защитить их своими телами.
Кино думала, что никто из них не сможет дать отпор, как вдруг из — за укрытия выскочил человек с толстым копьём и бросился к парящей машине Вельдевала, опустившейся ниже всех. Его рот был открыт в рёве бешенства и страдания, эхо которых Кино слышала в своём сердце. Но машина, на которую он собирался напасть, повернулась и стрелки окатили его ливнем пуль. Пули настигли его в прыжке, и он упал, почти разорванный пополам заградительным огнём.
«Ещё очко!»
Так закричал Ясуо, возбуждённо подняв вверх кулак.
«Ах, простите. Это мой брат. Он всегда отличался на „войне“. Может быть, подлетим немного ближе? Оттуда будет лучше видно».
Так он добавил, увидев, что Кино нахмурила брови.
«И здесь хорошо, спасибо».
Так сказала Кино сквозь стиснутые зубы, помотав головой. Капрал кивнул.
«Мудро. Мы не можем допустить, чтобы наши гости были ранены случайной пулей».
Он снова повернулся к полю боя и с наслаждением вслушался в треск пулемётов.
Теперь они отстреливали жителей деревни, которые убежали в рощу фруктовых деревьев на краю их оазиса. Красная линия пролегала через середину рощи и все солдаты внимательно следили за тем, чтобы стрелять только по своей стороне. Вскоре большинство деревьев было срезано пулемётным огнём и между упавших стволов стали видны тела.
Другие жители деревни пытались использовать озеро как путь бегства или место укрытия, но скоро — слишком скоро — на поверхности затанцевали фонтанчики пуль, и вода стала красной от крови.
Но не все жители пытались убежать. Нашлись те, кто бросал камни в парящие машины, и несколько камней достигли цели. Один молодой татаниец обошёл полуразрушенную хижину сзади и метнул топор в опустившуюся слишком низко парящую машину. Топор попал одному из стрелков в бедро. Солдата сбросило с сиденья, он завыл от боли, но другой солдат тут же занял освободившееся место. Молодой татаниец умер меньше чем через секунду.
Первый раз за всё время этого «спектакля» Кино чуть было одобрительно не воскликнула. Она бросила взгляд на капрала Ясуо. Его лицо было пепельным.
«Одно очко хорошим парням».
Так сзади Кино прошептал Гермес.
Боевые отряды усердно трудились, настигая тех, кто пытался убежать из деревни, добивая одного за другим. Но людей было слишком много, невозможно было убить всех. Несколько человек, некоторые с детьми на руках, смогли увернуться от пуль, каплями ливня сыпавших вокруг них, и сбежали в каменистые холмы. «Воители» не стали их преследовать. Вместо этого они сконцентрировали огонь на тех, кто остался в деревне, поливая свинцом лежащих, в надежде убить тех, кто притворился мёртвым.
Наконец в деревне прекратилось всякое движение. Вместе с этим стал умолкать и треск пулемётов. Дым стелился над руинами — серое над коричневым и зелёным, с пятнами красного.
Кино смотрела вверх на солнце, пока не стало колоть глаза. От полуденного зенита солнце успело отклониться всего на ширину ладони. Столько смертей за такое короткое время.
Священник снова пролетел через деревню, издавая свист, усиленный громкоговорителями. Стрельба полностью прекратилась, и парящие машины собрались на краю деревни, снова построившись в шеренги.