Путешествие в Ад
Шрифт:
Сначала я не знал, что Грим имел в виду сказав "Ангел смерти", я понятия не имел, что труп моей матери был в другой комнате, избитый до смерти пьяницей, который хотел причинить вред и ее детям. Он хотел убить нас всех в тот день, который начал вендетту, которая вызвала лишь одну из многих проблем с Кровавыми Скорпионами.
С годами я стал близок к Гриму. Он часто навещал и никогда не забывал двух детей своего покойного брата. Преданность Грима была жестокой. Когда все это дерьмо случилось и Уиллоу умерла, он был первым человеком, о котором я подумал, единственным вариантом для спасения. Грим принял меня как одного
Мысли о милом лице моей сестры и ее слезах, ее страхе и ее невинности все еще преследовали меня почти каждую ночь. Кошмары были слишком частыми. Я часто покидал клуб, чтобы отправиться в пустыню, просто чтобы прочистить голову. Уиллоу умерла так же трагично, как и моя мать, и я никогда не простил себя за то, что сделал Прогорклый. Она ушла, потому что я не выполнил обещание, данное своему отцу. Это знание, вероятно, будет преследовать меня вечно.
— Уиллоу, — простонал я, печаль вернулась с беспощадной местью, когда всплыла вторая ясность. Мое сердце болело так сильно, что я не знал, смогу ли я справиться с уровнем боли, который это вызвало.
— Кто такая Уиллоу?
Я не ответил. Найле не досталась эта часть меня.
Никому.
Даже президенту и Джеймсону. Ни одной гребаной душе.
Когда я не ответил, Найла напряглась, а затем в ее глазах мелькнуло разочарование. Хотел бы я сказать, что мне было похуй, но это было не так. Это было моим бременем.
Мой выбор.
Я не делился памятью о Уиллоу, никогда о ней не говорил. Грим был единственным мудаком, который достаточно смел, чтобы поднять тему, и ему повезло, что я не надрал ему задницу за это. Уиллоу осталась похороненной в прошлом, и я предпочел оставить ее там до того момента, когда смогу посмотреть в глаза ее убийце и забрать его прогнившую душу.
Глава 11 — Найла
Мой спор с Наоми имел серьезные последствия. Я была вне себя от беспокойства и разбитого сердца. Все, что она сделала, это оттолкнула меня. Я не могла подобраться ближе, как бы сильно я ни старалась. Когда она выгнала меня из своей комнаты, я отправилась домой, зная, что полтора часа езды дадут достаточно времени подумать о том, как помочь своей сестре. Она не собиралась продолжать отказываться и выходить сухой из воды. С меня было достаточно. Через пару дней я вернусь в больницу и заставлю ее слушать. Она была не единственной, кому было больно. Наоми нуждалась во мне, и я не могла вынести невысказанных слов между нами.
Я остановилась, чтобы купить продукты и некоторые другие предметы первой необходимости, заправила бензобак, затем припарковалась на подъездной дорожке, совершенно измотанная. Мне удалось выгрузить весь хлам с работы и дополнительные сумки, с которыми я обычно путешествовала. Смена работы означала конец долгим поездкам на работу. То, в чем я отчаянно нуждалась.
Следующие сорок восемь часов были самыми длинными в моей жизни. Конечно, я выспалась и убралась в доме, посмотрела несколько шоу, которые мне нравилось смотреть, и привела в порядок загроможденную спальню для гостей. Все было готово, чтобы вернуть Наоми домой. Тяжело сглатывая, я сдерживала слезы, пытаясь не думать обо всем, через что она прошла. Я ничего не могла сделать с ее прошлыми решениями или ее травмами, но я могла быть рядом с ней, когда
Где-то после обеда, я услышала громкий гул мотоцикла, который ехал по моей улице, а затем въехал на мою подъездную дорожку. Сбитая с толку, я открыла входную дверь, потрясенная, обнаружив Раэля, покрытого кровью. Он держался за бок, алая жидкость сочилась сквозь щель в его пальцах. Он покачнулся и чуть не упал, по крайней мере, дважды. Я думала, что мне придется ловить его, когда он наткнулся на мою дверь.
Мои руки взметнулись и удержали его в вертикальном положении, когда мы пробирались к моему дивану. Кровь растеклась по полу и пропитала материал дивана, прежде чем впитаться. Раэль бормотал бессвязные слова, говоря что-то о замене моего дивана. Смешно. Как будто это было важно, когда он был так близок к смерти.
— Я все равно ненавижу этот диван.
Он ухмыльнулся, а затем побледнел, его голова повернулась, а глаза затрепетали. Я похлопала его по усатой щеке, пытаясь разбудить его. Большой байкер не двигался.
Задрав его рубашку, я ахнула. Он был ранен ножом в живот, и это было глубоко. Рана была толщиной не менее дюйма.
— Как, черт возьми, это произошло?
— Не повезло, я полагаю, — пробормотал он, слишком беспечно. Я была поражена его ответом.
Как часто он получал травмы?
Огнестрелы? Порезы? Избиения? Все ради его жизни в мотоклубе.
— Ты безрассуден, — обвинила я. — Ты совсем не заботишься о своей личной безопасности? Это не шутка, Раэль. Ты мог умереть, если бы не пришел сюда. Ты бы не добрался до больницы.
Он не ответил, только криво усмехнулся.
— Я серьезно. Тебе нужно быть более осторожным.
Он не собирался слушать. Я не знала, почему я потрудилась читать ему нотации, продолжая свою тираду, когда я вскочила, взяла все необходимые принадлежности, а затем вернулся к нему. Я промыла рану, зашила его и наложила повязку, заклеив ее скотчем. Раэль то приходил в сознание, то терял его, иногда улыбался, когда наши глаза встречались, иногда шептал так тихо, что я не могла расслышать его слов. Только один раз он схватил мою руку и притянул ее к своему лицу, положив мою ладонь на свою щеку.
Мои эмоции бурлили внутри, когда я убирала беспорядок, вытирая кровь со своего крыльца и паркетных полов. Диван был испорчен, поэтому я не стала беспокоиться. Как только он будет в состоянии двигаться, я подниму его с подушек, чтобы я могла выбросить диван. Может быть, я бы позволила ему купить мне новый, в конце концов.
Плюхнувшись напротив него, я наблюдала за своим пациентом. Сейчас он глубоко отдыхал, совершенно не обращая внимания на свое окружение. Я знала, что для такого человека много значит доверить мне свою безопасность. Я не восприняла это легкомысленно. Внимательно наблюдая, я не отходила от него часами.
Его мобильный телефон продолжал звонить. Я пыталась игнорировать это, но поняла, что кто-то важный пытается связаться с ним. Имя в удостоверении личности звонившего говорило о президенте. Я провела пальцем по экрану и ответила. Прежде чем я смогла ответить, низкий голос начал кричать, проклинать и угрожать ему вернуться в место под названием Перекресток.
— Раэль, какого хрена, братан.
— Э-э, привет, — вмешалась я, как только у меня появилась возможность. — Это Найла. Раэль не может говорить.