Путешествие в Аэроград

Аматуни Петроний Гай

6

На подходе к Краснограду небо вновь стало чёрным, и звезды исчезли. Просвет между верхней и нижней облачностью сузился до полукилометра. Но, к счастью, воздух оставался прозрачным, и передний самолёт был отчетливо виден.

Вдруг слева что-то дрогнуло за бортом. Чуть-чуть. Но слух, привыкший к мощному, ровному гудению моторов, мгновенно уловил посторонний звук. Такой, какого не должно быть в данный момент.

Да, конечно, левый крайний двигатель то ли чихнул, то ли кашлянул и сбавил обороты… Как противно дрожат колени. В горле пересохло.

Бортмеханик глянул на приборы, метнулся к окну и осветил переносной фарой двигатель.

Павел услышал позади себя его ласковый голос:

— Ну-ну, дружок. Ты же хороший парень! Пошутил — и хватит (это он разговаривал с левым крайним мотором).

У двигателя чуткий и легкоранимый характер. Как у ребёнка. Если в полёте какой-то мотор вздумал барахлить, упаси вас бог ругнуть его или проявить нервозность.

Только лаской, убеждением, верой в него вы сможете вернуть ему хорошее самочувствие и искреннее желание работать до заруливания на стоянку. Вот почему Павел не удивился, услышав за спиной бормотание Бортмеханика, а мысленно даже присоединился к нему.

— Работай, работай, парень, — уговаривал Бортмеханик, — Ты нас должен выручить, дружок! Видишь, в какое положение мы все попали? Видишь?.. Осталось-то совсем немного… Верно, и тебе нелегко… Но мы же не одни с тобой! Понимать надо… Пошутил — и хватит… Вот так… Давай, давай… Ох и молодец! Ой и умник! Так бы и давно… Спасибо!

И левый крайний двигатель опять прилежно заработал.

7

В зале разборов обычно бывает людно и весело. Тут и прилетевшие из рейса, и свободные от полётов, и даже… выходные. Пилоты не умеют отдыхать дома.

Но сегодня всем не до шуток.

То все тягостно молчат, то вдруг вспыхивает всеобщий спор, и каждый стремится начертить мелом на чёрной доске свою версию взлёта «грузовика».

— Тихо! — кричит кто-то из штурманов. — Возьму свежую красноградскую погоду…

В зале снова стихло, многие на цыпочках подошли к штурману у чёрного телефона.

— Так… так… Что! Облачность десять баллов?! Двести метров? Недавно же было ясно… Чёрт возьми! И надолго? Прочно… А верхняя кромка? М-да… Тысяча двести…

8

Начальник Северо-Кавказского управления Аэрофлота отменил сегодня свои приемные депутатские часы. В его кабинете — заместители по лётной и диспетчерской службам. Начальник связи настроил радиоприёмник на нужную частоту, и всё, что говорили в воздухе в районе Краснограда, было слышно в этой большой комнате.

Флаг-штурман ещё раз проверил расчёты времени прибытия «грузовика» на точку.

Инженер-синоптик развернул на столе карту погоды и коротко доложил об ухудшении условий.

— Всё закрыто! Всё… — вздохнул начальник управления. — Ну и погодка…

Заместитель начальника управления по лётной части прошёлся по ковровой дорожке и остановился у окна.

— Есть один вариант, — негромко сказал он. — Зайти на посадку можно следующим образом…

Он неторопливо изложил свой проект. Лицо Начальника управления посветлело.

— Да, пожалуй, — сдержанно согласился он. — Но как там?..

В динамике был слышен ровный голос Командира подразделения из самолёта АН-10 № 11203.Он уверенно давал указания Шувалову о предстоящем заходе на посадку; это и был вариант, только что предложенный Заместителем начальника управления по лётной службе!

— Телепатия, что ли? — развел руками Начальник управления.

— Опыт… — улыбнулся Флаг-штурман и включил яркий верхний свет.

9

…Известие об ухудшении погоды в Краснограде экипаж «грузовика» принял в полнейшем молчании. Бортмеханик и Бортрадист одновременно глянули на Командира корабля.

«Поменяться местами со Вторым пилотом? — размышлял Павел. — Не стоит: я сейчас больше нужен на этом сиденье».

— Будем заходить за ним, — объявил он экипажу и кивнул в сторону двести третьего.

— Ну как, Шувалов? — негромко опросил Командир подразделения по радио.

— Мы хотим просить вас лидировать до выхода на визуальный полёт, — ответил Павел.

— Блестяще! — воскликнул Командир подразделения. — Наши мысли совпали… Итак, решено?

— Так точно!

— Добро. Красноград, ответьте двести третьему.

— Отвечаю.

— Где РП?

— Поехал на старт.

— Очень хорошо. Мы тут посоветовались с «грузовиком». Будем заходить вдвоём. Парой…

Молчание в эфире.

— Вы поняли меня, Красноград?

— Да-да, понял. Следуйте по верхней кромке на дальнюю приводную. Будьте на приёме…

— А теперь, — Командир подразделения обращался к Шувалову, — решайте сами, где будете находиться.

— На своём месте, — ответил Павел. — Я буду смотреть за вами и командовать.

— Разумно, — согласился Командир подразделения. — Всё внимание на дистанцию, а потом — на высоту. Ясно?

— Понял вас.

— Не налезайте на меня и не отставайте.

— Хорошо.

— Вопросы есть?

— Нет, всё понятно. Минутку… — Чуть спустя Павел договорил: — Экипажу тоже всё ясно.

— Ну, с богом! — твёрдо сказал Командир подразделения. — Красноград, я, двести третий, на приёме…

— Двести третьему и «грузовику» заход по приборам в паре разрешаю, — ответил Диспетчер. — Сейчас пройдёте дальнюю. Работайте со стартом…

— Понял вас, — ответил Командир подразделения. В это же мгновение заголосил звонок, и стрелка радиокомпаса, описав полукруг, повернулась к полу кабины. — Красноград — старт, прохожу дальнюю, беру первый курс…