Путешествие в пространство событий
Шрифт:
Стараясь отвлечься от пугающих мыслей, она стала прислушиваться к тому, что говорилось в толпе.
– А я так вообще считаю, что людям незачем объединяться, – заявил молодой мужчина атлетического телосложения. – Каждый человек – это целый мир. А значит, ему, по сути, никто не нужен. Он вполне может быть счастлив, живя в гармонии с самим собой. И даже больше – именно обособление может подарить ему всю полноту жизни. Вот я, например. Я не женат, а, значит, у меня полно времени для саморазвития. Я занимаюсь спортом, изучаю языки, делаю карьеру… Развиваюсь, как личность. А что было бы, если б на мне висели еще жена и дети? И весь этот быт? И пришлось бы ориентироваться на других, а не только на себя?
– Да-да, вы правы, –
– В таком случае совершенно непонятно, что вы тут делаете, а не наслаждаетесь своим одиночеством дома, – саркастически хмыкнула полноватая дама в шляпе. – Я вот уверена, что человеческое существо не должно быть в одиночестве. Я два раза была замужем. Оба мужа, увы, умерли. И я очень хочу найти третьего. Да! И совершенно не стесняюсь в этом признаться. А еще хочу найти новую подругу, потому что прежние друзья разъехались кто куда. Что же до развития личности, то я чувствовала себя куда более развитой и полноценной, когда была окружена людьми. А сейчас… Даже стараться лишний раз не хочется. Зачем мне, например, смотреть фильм, если не с кем его обсудить? И зачем сидеть на диете, если нет мужчины, который это оценит?
– Вы правы, – медленно, будто обдумывая каждое слово, проговорил худощавый парень в очках. – Это верно даже с точки зрения химии, биологии и прочих наук.
– С точки зрения химии?! – воскликнула Альфа. – Постойте-ка: я учусь на химико-биологическом факультете, но не понимаю, к чему вы клоните.
Исподлобья взглянув на нее, парень покрутил дужку очков и пустился в пространное разъяснение:
– Ну подумайте, что есть эволюция? Сначала были углеродистые молекулы с их тысячами симметрично сгруппированных атомов. Затем клетка, где в минимальном объеме тысячи молекул образуют как бы систему винтиков. Затем многоклеточные, где клетка – всего лишь бесконечно малый элемент. Еще дальше многоклеточные, как бы соединяясь островками, делают многообразные попытки вступить в симбиоз и подняться к более высокому биологическому состоянию. Теперь уже мыслящий покров, как зародыш планетарных размеров, на всем своем протяжении развертывает и перекрещивает свои волокна не для того, чтобы их смешать и нейтрализовать, а чтобы их усилить в живом единстве одной ткани. Все это – своего рода мегасинтез. Любой элемент может развиваться и расти лишь в связи со всеми другими элементами и через них.
Из всего сказанного Анна и Эжен поняли только последнюю фразу, но в разговор уже вступил лысоватый дядечка:
– То, что вы сказали, верно и в политико-экономическом плане, знаете ли… И особенно – в наши дни. На протяжении нескольких поколений вокруг нас образовались всякого рода экономические и культурные связи, увеличивающиеся в геометрической прогрессии. Это продиктовано самой жизнью. И, рискну предположить, что для человечества нет будущего, ожидаемого в результате эволюции, вне его объединения с другими людьми.
– При чем тут экономические связи?! – заволновалась женщина с красивой осанкой. – Я сама, между прочим, работаю в международной организации. И, смею вас заверить, никакого такого особого объединения в человеческом смысле там не вижу. Мы реализуем какие-то никому не нужные проекты, которые, якобы, должны помогать людям всего мира лучше понимать друг друга, а на деле это просто отработка грантов и работа для отчетов, вот и все…, – она замолчала, поняв, что сболтнула лишнего.
– Но а как же наука? Ведь умнейшие люди планеты, путем совместного мышления, делают гениальные открытия…, – вступился за коллективный разум юноша в очках.
– Аха, гениальные. Ядерное оружие, например. И прочая опасная или просто бессмысленная дребедень, – сыронизировал атлетически сложенный мужчина. – А сколько в научной среде дрязг, интриг, соперничества? Это же гадюшник. И даже если ученые худо-бедно работают в коллективе, то все равно это просто… муравейник. Каждый выполняет свою работу, но никакого единения душ.
– Увы, вы правы, – согласился парень. – И в этой суете каждый сам превращается в муравья, утрачивает личность.
– Вот-вот, как раз то, о чем я говорила – во взаимодействии с другими человек теряет себя! – подхватила работница международной организации.
– Но нет же, нет! – не хотела мириться с такой печальной истиной дама в шляпе. – Я все равно уверена, что, только соединяясь с другими, человек может по-настоящему раскрыть себя и стать индивидуумом. Просто, видимо, они как-то неправильно объединяются…
Она растерянно посмотрела на дядечку, вещавшего об экономических связях. Тот лишь пожал плечами. Над всеми ними распростерлись ватные крылья молчания.
– А, может…, – в общем безмолвии тихий голос Альфы прозвучал на несколько тонов выше…
Все обернулись к девушке.
– А может… Весь секрет в том, что основным объединяющим фактором должна быть не наука, не выгода, не что-то еще, а… любовь? Любовь во всех ее проявлениях. Не только как романтическое чувство, но и к людям в целом.
– Да вы прямо Библию процитировали, – фыркнул кто-то, – «возлюби ближнего своего». Только вот как это сделать? Невозможно любить абстрактную массу. Те, кто любят всех, на самом деле не любят никого.
– Нет… То есть да, но вы неправильно меня поняли, я не это имела в виду. Как-то я случайно прочитала высказывание одного средневекового философа, Николая Кузанского. Он говорил, что мир пришел к своей завершенности под воздействием сил любви. Фрагменты мира ищут друг друга. И люди – тоже фрагменты мира, и они тоже ищут друг друга. Но только любовь соединяет существа с их сутью. Только в ней существа обретают себя самих. И всеобъемлющая любовь не только психологически возможна, она единственно полный и конечный способ, которым мы можем любить. Но, конечно, нельзя любить абстрактную массу, как вы выразились. Но если каждый из нас личность, то и все человечество состоит из личностей, и его можно любить… А еще, наверно, надо нащупать какие-то общие моменты, точки соприкосновения, при помощи которых мы сблизимся, и…
Альфа сбилась, потеряла нить размышлений, замялась и умолкла, но парень в очках уже подхватил мысль:
– И тогда мы все объединимся в некой сверхточке. Например, в точке «Омега», – он указал на дверь, которая, словно от движения его руки с обгрызенными ногтями и следами от ожогов химическими реактивами, вдруг отворилась. Звучащая внутри музыка стала громче, и, заглядывая через головы и плечи друг друга, все собравшиеся, включая Анну и Эжена, к изумлению увидели внутри не помещение, а огромный парк, залитый мягким полуденным солнцем. В густых зарослях деревьев прятались беседки, на небольшой сцене играл джаз-бэнд, по аллеям бегали белки…
Сперва все, опешив, просто толпились у входа, неуверенные в том, не стали ли они жертвами коллективной галлюцинации. Потом мужчина, который вначале разговора так активно защищал одиночество, тряхнул головой, взял под руку женщину с красивой осанкой и решительно переступил через порог. Его примеру последовали и остальные, кто парами, кто тройками…
Последними вошли Анна с Эженом, Альфа и молодой химик.
– Вы просто гений! – воскликнул он, обращаясь к Альфе. – Вот, значит, каким был «ключ» к этому… хм… клубу. Нужно было догадаться, в чем секрет объединения людей. Теперь мы точно сможем найти себе пару и друзей.