Путешествие в страну Офир
Шрифт:
Кто-то тихо постучался в дверь.
Сеньорита оказалась неправа. Даже больше: если бы в каюту вместе с Жаном Анго не вошел высокий, широкоплечий сеньор пилот, рядом с которым метр Анго выглядел подростком, Франческо, как и Хуанито, решил бы, что нормандец – человек отменной красоты. Сложен он был до того безукоризненно, что и малый рост его нисколько не испортил первого о нем впечатления… И как ни был отвратителен характер метра Анго, на его наружности это нисколько не отразилось!
Лицо у него было продолговатое, смуглое… Огромные синие глаза, тонкие брови, красиво очерченные, с приподнятыми уголками губы – ведь вот, кажется, все, чтобы человек мог прослыть красавцем! Но если бы он вошел в каюту один!
Словно угадав мысли Франческо, метр Жан Анго, как-то небрежно отстранив пилота, приложил руку к сердцу и, низко поклонившись, сказал:
– Может быть, дама не посетует, если я представляюсь ей без твоей помощи. А ты ступай занимать своих гостей!
Говорил Анго по-кастильски, притом довольно чисто.
– Уважаемая сеньорита, уважаемый сеньор, разрешите мне назвать себя. Я Жан Анго, судовладелец из Дьеппа в Нормандии. Некоторые называют меня пиратом, другие – открывателем новых земель. И мне, как вы понимаете, трудно решить, кто из них прав… Должен заметить, что такими же прозвищами награждают и прибывших со мной моих земляков – Пьера Криньона и Тома Обера, простых и мужественных мореходов… Однако как мы ни просты, но сумеем отдать дань восхищения наружности прекрасной дамы! Прошу вас только сообщить, на каком языке вам удобнее будет разговаривать с нами, если я и мои товарищи удостоимся этой чести.
– Удобнее всего для нас… – Сеньорита несколько замялась. – Пожалуй, удобнее всего объясняться по-итальянски, не правда ли, сеньор Руппи?.. Но полагаю, что это было бы невежливо по отношению к нашему гостеприимному хозяину, который владеет только кастильским языком. Я, как видите, поняла вас отлично… То же можно сказать и о сеньоре Руппи.
Жан Анго, улыбнувшись, снова приложил руку к сердцу:
– Если я или мои друзья окажемся не очень тонкими знатоками кастильского языка, надеюсь, что нашей застольной беседе это не помешает… А так как сеньор капитан и ваш уважаемый дядюшка выразили желание посетить с нами Дьепп, а затем и Онфлер, где они рассчитывают свести знакомство с еще одним отважным мореплавателем, Жаном Дени, то я могу надеяться, что и наш не столь распространенный язык за время совместного путешествия будет хоть немного вами усвоен. Имею честь, – произнес Жан Анго торжественно, – пригласить уважаемую сеньориту и уважаемого сеньора Руппи на нашу скромную трапезу!
– Мы с радостью принимаем ваше приглашение, – поспешила сеньорита предупредить возражения Франческо, – если только вы и ваши товарищи простите нам наш далеко не праздничный вид… Видите – у меня рукав измаран чем-то черным, не то смолой, не то сажей… А сеньору Руппи и вовсе не повезло: он был так неосторожен, что в трюме испачкал свой камзол, и вот, пока на палубе приводят в порядок его платье, он вынужден на время превратиться в матроса… Все мы спускались сегодня в трюм – полюбоваться, как работает помпа какого-то нового устройства… Если бы вы были так добры нас немного подождать…
– Многоуважаемая сеньорита, прошу вас, не беспокойтесь ни за себя, ни за сеньора Руппи: человека знатного происхождения можно распознать даже в самой грубой одежде!
Заметив многозначительный взгляд, который девушка бросила на Франческо, метр Анго добавил:
– Уж не сам ли сеньор Руппи является создателем этой помпы?
– Нет, нет, – ответила сеньорита. – Я даже не могу сказать вам в точности, кто ее смастерил или хотя бы набросал ее чертеж. Не то сеньор пилот, не то сам сеньор капитан… Мне, вероятно, придется попросить сеньора Руппи выйти из каюты, чтобы дать мне возможность переодеться. Но зато тогда и сеньор Руппи успеет переоблачиться.
О том, что со стороны сеньориты это не было простой уловкой, Франческо узнал много позже.
– Но сейчас, – снова приложив руку к сердцу, добавил Жан Анго, – сейчас я попрошу вас простить меня: я должен вернуться к столу и подготовить моих друзей к вашему приходу… Вернусь я за вами не позже, как через полчаса.
– Боже мой, боже мой, ну что это они выдумали – дядя и сеньор маэстре! – пробормотала сеньорита с отчаянием. – Пьяны они были, что ли?! Согласились или, если верить Жану Анго, даже напросились в Дьепп! В самое пекло! Пираты захватят и «Геновеву» и всех нас задержат как пленников и запросят за нас огромный выкуп, поскольку воображают, что мы – знатные особы. – Это даже хорошо, что я не уговорила вас… – начала было она, но, вспомнив, что о новом, сшитом для Франческо костюме решено было до поры до времени не поминать, тут же замолчала.
– Простите, сеньора, – наклонился к ней Франческо, – я не расслышал, что вы сказали.
– Боже мой, боже мой! Ведь, кажется, все они умные и дальновидные люди! А сеньор пилот! Вот он-то и должен был их отговорить!.. Но ничего! Богатого выкупа Жан Анго от нас не дождется! Как только он откроет свои карты, мы тут же откроем свои! Интересно только, под какими именами сеньор маэстре и сеньор пилот представили нас этому Анго. О господи! – вздохнула она, и в голосе девушки явственно слышались слезы. – Одно утешение, что с нами сейчас наш дорогой сеньор эскривано и вы, наш милый сеньор Франческо!.. Да, а где же сейчас он, наш сеньор Гарсиа? – спросила вдруг сеньорита с беспокойством. – И Хуанито? – Она, по своему обыкновению, положила руку на локоть Франческо. – Думала ли я сегодня, когда задала вам вопрос, в какие страны можно добраться на «Геновеве», думала ли я, что на «Геновеве» можно попасть в Дьепп, прямо в лапы к Жану Анго! Ну, что же вы?! Как я завидую вашему мужеству: у вас хватает еще сил улыбаться на мои глупые жалобы!
Франческо молчал. Он только посетовал в душе, что в свое время не расспросил, что же, в конце концов, представляет собой Жан Анго… Но кто бы ни был этот пират, или открыватель новых земель, или почтенный судовладелец из Дьеппа, но… Но сегодня сеньорита назвала Франческо другом, а минуту назад сказала: «наш милый сеньор Франческо»!
Обещания своего Анго не выполнил и за «высокопоставленными гостями» через полчаса не вернулся. Слышно было, как кто-то быстро взбежал вверх по лестнице, но навряд ли это был Жан Анго.
В каюту сеньориты тотчас же постучались. Вошел не Жан Анго, а маэстре.
– У Жана Анго, оказывается, на «Геновеве» и кроме пилота имеются знакомые, даже друзья, – произнес он совершенно спокойно. – Сеньор эскривано состоял в доме отца метра Анго не то советчиком, не то учителем… Анго очень задет тем, что наш сеньор эскривано, столкнувшись с ним на палубе, поначалу даже не узнал его, а потом, принеся тысячу извинений, пояснил, что обязательно выберет свободную минутку и потолкует с метром Анго пообстоятельнее, а сейчас он должен разыскать одного очень достойного матроса, встретиться с которым он пообещал сеньорите еще накануне.
– О господи! – невольно вырвалось у девушки.
– Знает Жан Анго и нашего Северянина. А встречался он с Бьярном, как выразился Анго, «в давние, но незабываемые времена»…
– А сейчас? Что сейчас сказал он о сеньоре Бьярнарссоне? – спросила сеньорита спокойно, а сама крепко стиснула руку Франческо и не выпускала ее до тех пор, пока не получила обстоятельный ответ.
– Жан Анго только что прислал наверх одного из своих товарищей, Пьера Криньона, осведомиться, не буду ли я, капитан корабля, а также вы, мои высокопоставленные гости, возражать, если он пригласит к столу не только простого писца (так Анго величает нашего сеньора Гарсиа), но и простого матроса Бьярна Бьярнарссона. Не вызовет ли это недовольство других матросов «Геновевы»? Пьеру Криньону поручено рассказать, как в свое время Бьярн Бьярнарссон спас жизнь Жану Анго. Но мне думается, что имеет смысл пригласить Пьера Криньона сюда. Могу я передать ему приглашение пожаловать к вам?