Путешествие в Туркмению и Хиву в 1819 и 1820 годах
Шрифт:
Некоторые из жителей острова помнят еще Графа Войновича, которого называют Граф Ханом. Один из них имеет даже от него бумагу (вероятно охранный лист, которым воспрещается прибывающим Астраханским промышленникам обижать жителей. Они обещались нам принести лист сей в Красноводск).
Сентября 3. Мы снялись на рассвете с якоря и направили путь свой на SS. W. к проливу между островами Дервишем и Огурчинским и Айдан; ветр был противной, и потому мы принуждены были лавировать; глубина часто изменялась по причине кос, идущих от Дервиша; мы даже раз ударились килем об одну из оных. Когда сделали мы четыре галса, ночь наступила и мы легли на якорь. — Огурчинской остров был у нас в виду, на нем приметен в Северной стороне памятник.
По словам Киата, памятник сей состоит из четырех простирающихся в вышину до трех саженей деревьев, связанных вместе. Он воздвигнут лет 10 тому назад в честь одного Дервиша, которой на сем месте имел в прежние годы свое жилище, и ушел в Мекку. — Теперь Туркмены завели тут свое кладбище — памятник служит им маяком. — Летом остров Огурчинской не обитаем; на нем пасутся только овцы без пастухов, на зиму же несколько жителей туда перекочевывают. Воды пресной на нем нет; Туркмены заменяют ее морским льдом; вода происходящая от сего льду теряет горечь и солоноватость. Дров для отапливания их и варения пищи достаточно на острову. Мне говорили Туркмены, что степные Джейраны или дикие козы живут летом по два и по три месяца без воды; не знаю, можно ли верить сему, известно впрочем, что в степях сих нет ни пресных, ни соленых вод. Не должно ли полагать, что животные сии утоляют жажду свою утренними росами, которые бывают иногда очень сильны. — Мы хотели пройти чрез пролив между Огурчинским и Дервишем, но не могли по причине малой глубины, и так решились обойти Огурчинской остров или Айдан с Южной стороны; но едва успели поравняться с оконечностью оного, как поднялся сильной Северной ветр, принудивший нас лечь на якорь и не утихавший во всю ночь.
Сентября 5. Ветр был противной, и потому принуждены были целый день простоять на якоре.
Сентября 6. Поутру мы снялись с якоря и плыли по направлению к Красноводскому заливу. — Обошедши Огурчинской остров, в полночь мы легли на якорь в расстоянии 1 1/2 Немецкой мили от Нефтяного острова на глубине 11-ти сажен.
Сентября 7. С рассветом увидели Красноводские горы и снялись с якоря; поднялся сильной Восточной ветр, которой продержал нас в дрейфе, изорвал марсели и отнес далеко в море. — Ветр сей продолжался до полудни; мы держались еще в море, и после двух часов уже начали опять подыматься к Красноводску.
Сентября 8. Целый день лавировали, дабы попасть в Красноводской пролив, и к вечеру легли на якорь близь Северной оконечности Нефтяного острова на глубине 11-ти сажен.
Вступивши в пролив между Красноводским мысом и Челекенью, мы увидели горы, называющиеся Балканскими, по имени главной горы, лежащей в верховье залива.
Сия цепь гор продолжается по обеим сторонам оного. Ветр не позволял нам идти вдоль берега к Западу, дабы прибыть к скалам, называющимся Оог откуда мне должно было отправится в Хиву по предложению Киата и потому лавировали весь день и к вечеру только легли на якорь неподалеку от назначенного места.
Здесь также путеописание Графа Войновича, которое во всем справедливо, по той же причине отступает от верности; он упоминает об одной отмели, которая по его словам в иных местах не более двух футов под водой: мы однако же до самого почти берега приближались на глубине 3-х сажен. Перемена сия вероятно произошла от землетрясений, соединивших острова Челекен с Дервишем.
Северная часть Балканского залива представляется высокими горами желтого цвета, из которых выдаются две каменные горы, кажущиеся черными.
Сентября 10. Перед полуднем мы прибыли в Красноводской залив и легли против гор называющихся Оог, версты в полуторы от берега на глубине трех слишком сажен. — Здесь, по всему берегу кочевья и колодцы с хорошей пресной водою, также как и на Красноводской косе. — Коса сия закрывала нас со стороны моря. Северный берег Балканского залива возвышен и частью состоит из каменных гор; на косе есть несколько кочевьев. — Залив сей безопасен для судов, и, нет сомнения, что предполагаемому построению предстоит здесь гораздо более удобств, нежели в прочих местах, нами виденных. Лес для дров можно добывать с Челекени и Даржи {31} жители уверяют, что на горах при вершине Балканского залива есть и строевой лес.
Но приезде нашем Киат был послан на берег для приведения к нам человека, нужного для отправления со мною в Хиву.
Сентября 11. Мы все ходили на берег; вода здесь в колодце, высеченном в камне, очень хороша{32}.
Сентября 12. С рассветом я опять отправился на берег, пошел с ружьем в горы за куропатками. Охота была довольно счастлива. Горы, прилежащие в сем месте к берегу, круты и состоят из каменных скал, обламывающихся под ногами и потому всход на них очень труден; взобравшись однако же на оные, я мог довольно хорошо обозреть все местоположение.
Мы лежали на якоре против мыса, который перерезан двумя небольшими цепями каменных гор; за оными идет долина, которая простирается к Юго-Востоку до моря а к Юго-Западу до Красноводской косы, и не имеет никаких возвышений; — за сею опять начинается каменный обрыв, составляющий берег пространной степи, ведущей к Хиве. — На Красноводской косе есть хорошая пресная вода, и кочует 50 семейств Туркменов. Коса сия имеет до 4 х верст в поперечнике, и до трех часов хода в длину, я узнал о сем по расспросам у жителей.
Сентября 14. Собрались на Корвет главные старшины Туркменов, живущих на берегах Балканского залива; они были: Мулла Кайб, Геким Али-Бай, Ниаз Булат-Бай, Магмед Ниаз Мерген, Мир Сейд, (прибывший из Гассан Кули.) Таган Ниас и Кюль Яршик, (хозяин колодца на берегу против нашей якорной стоянки): они пробыли на Корвете целый день и ввечеру уже довольно поздно возвратились.
Пономарев съехал со мной на берег, где было приготовлено угощение старшинам; после того начались игры; борьба и стрельба. — В сей день старшинам ничего не предлагали; Киат склонял их только к исполнению видов наших. — Предложенный им Червидар {33} отказался везти меня, и Киат послал отыскать другого; сей последний, по имени Сеид, прибыл 15 го числа.
Сентября 15. Киат опять привез всех прежних старшин на корвет; вместо подписи они обмакивая пальцы в чернила, прикладывали их к бумаге. Мулла Каиб засвидетельствовал их согласие; после сего сделаны были им подарки. — Между тем я сторговался с Сеидом, которой хотел отправится 21 го числа Сентября в Хиву или, по их счислению, 12 го числа месяца зылхидже. Он подрядился везти меня туда и обратно за 40 червонцев, из коих половину я отдал ему в задаток. — Шкоут Поликарп везущий нам провиант еще сюда не прибыл. Мы полагали, что он воротился в Сару по причине течи, открывшейся в нем, и что мы останемся без продовольствия. Почему и думали, что корвет должен будет воротится в Баку, а мне по прибытии из Хивы, зимовать на берегу.