Путешествие в Завтра
Шрифт:
— Полноте! — остановил меня Николай Павлович. — Во-первых, период рыбного лова строго определяется указаниями ихтиологов. А потом, подобно неводу с крупной и мелкой сеткой, мы в состоянии регулировать размер вылавливаемой рыбы. При определенном электрическом поле в рыбонасос поступает рыба тех или иных пород, того или иного размера. На рыбу разных пород и возраста ток действует по-разному. Этим-то мы и пользуемся.
Наш глиссер подходит к ветвистой дельте Волги. Широкий 65-километровый канал соединяет
Новая трасса искусственного канала подводит наш глиссер к крупнейшему южному порту Волги — Астрахани. Рыбный центр Каспия встречает нас холодильниками и рыбозаводами, отлично оборудованным морским портом и шумной, беспокойной суетой, характерной для всех южных портов. Здесь кипит обычная трудовая жизнь.
Вот рыболовецкие суда вплотную подходят к бетонным пристаням. Мощные шланги опускаются в их трюмы, и я вижу зеркальный водопад рыбы, падающий по наклонным лоткам пристани. Это рыбонасосные установки перекачивают серебряный урожай морских полей в ледяные чрева холодильников. Чайки — верные спутники рыбаков — кружат над живым потоком свежепойманной рыбы, оглашая воздух резкими криками.
Белый, прекрасный город проходит у нас перед глазами. Легкие парусные лодки, речные трамваи и быстроходные катера оживляют широкое русло реки.
Астрахань стоит как гостеприимно раскрытые ворота великой водной магистрали. Мы торжественно проплываем сквозь этот парадный ход Волги к ее морям, плотинам и гидростанциям.
Отсюда нам предстоит подняться вверх против течения реки, вдоль преображенных земель, ограниченных руслом Волги и ее протока Ахтубы.
Бесполезно заливавшиеся весенней пойменной водой и пересыхавшие в летний зной земли Ахтубы ныне напоены постоянным притоком свежей воды. Ахтубский канал простирается почти от самого Сталинграда. Плодороднейшие земли больше не заливаются весенним паводком и не выжигаются летним солнцем. Они стали огородной житницей нижней Волги. Здесь выращиваются лучшие сорта субтропических и южных овощей.
Я стою на палубе глиссера и мечтаю со старым рыбоводом о сказочном преобразовании Ахтубской поймы, проходящей у нас перед глазами.
Николаю Павловичу плыть до самого Цимлянского водохранилища на Дону. Старик едет туда экспертом по разведению аральского шипа и ладожского рипуса. Эти легко приживающиеся породы пресноводных рыб становятся промысловыми в новом море.
В Донское море мы попадем через водяную лестницу шлюзов знаменитого Волго-Донского канала. Путь до него совсем уже не долог.
С верхней палубы глиссера нетрудно рассмотреть начало Волго-Донского канала. Он начинается в Сарептском затоне, там, где далеко выступающий в реку полуостров защищает горловину канала от бурного течения и от весеннего ледохода на Волге. Слева от канала, на самом краю полуострова, возвышается монументальное сооружение — гранитный маяк. Он служит не только для навигации. Одновременно это величественный памятник исторических битв нашего народа, происходивших на этой земле.
Входной
Монументальные скульптуры, архитектурные ансамбли водных сооружений посвящены замечательным эпизодам величайших сражений.
От Сарептского затона мы плывем уже по трассе канала. Минуем долину разлившейся речки Сарпы. идем вдоль сарпинских озер, а затем по долине реки Солянки.
Искусственный канал, на берегах которого раскинулись молодые леса, цветущие кустарники и луга, иногда вливается в просторные водохранилища. От них отходят водозаборы для орошения прилегающих земель. Скользят рыбачьи лодки, спортивные яхты. Берега канала то далеко расступаются в стороны, почти теряясь у горизонта, то вновь сходятся через некоторое время и выступают перед нами закованными в гранит и бетон.
Так мы подплываем к величайшей водяной лестнице Волго-Дона. Девять ступеней ее должны поднять судно вверх на восемьдесят восемь метров.
Уже давно пассажиры высыпали на палубу. И те, кто впервые видит сооружения шлюзов, полные красоты и гармонии, уже не в силах сдержать возгласы восторга и удивления.
Сквозь раскрытые металлические двери высотою не менее, чем в трехэтажный дом наш глиссер входит в колоссальную бетонную коробку шлюза. Стены его нависают над нами, так что мы видим лишь синее небо над головою да на влажной глади стен цветные картины, нарисованные смелой рукой художника.
Медленно, с необыкновенной торжественностью смыкаются стальные створки шлюзных ворот, закрывая последний выход из этой необыкновенной картинной галереи. Каждое «полотно», созданное на бетоне, в десятки раз превышает размеры нашего далеко не маленького глиссера. Несколько кораблей покрупнее застыли в камере рядом с нами.
Но вот диспетчер, стоящий в стеклянном зале, высоко поднятом над головным сооружением шлюза, дает сигнал к поднятию. Я не замечаю, как врывается вода в нашу камеру, но по тому, как медленно начинают подрезаться светящиеся картины на стене шлюза, я понимаю, что вода прибывает. Мы поднимаемся вверх.
— Водица-то донская, — поясняет мне штурман глиссера, веселый молодой парень, с которым я сдружился в дороге. — Видите ли, вся вода, с помощью которой происходит подъем судов на Волго-Доне, поступает в шлюзы из Дона. Три мощные насосные станции сооружены на канале. Они питаются электроэнергией от Цимлянской гидростанции, и каждая из них в состоянии перекачать в секунду сорок пять кубических метров воды.
— Да, это действительно колоссальное количество, — соглашаюсь я, представив па мгновение, как в каждую секунду насос подает объем воды, который свободно мог бы заполнить мою комнату.
— Сейчас я вам поясню, что здесь происходит, — продолжает штурман. — Трудность создания канала заключалась не только в том, что уровень Дона в зоне соединения с Волгой на сорок четыре метра выше Волги. Дело еще и в том, что между обеими реками находится узкий водораздел, который на восемьдесят восемь метров поднимается над волжской водой и на сорок четыре метра — над водной поверхностью Дона. Четыре десятиметровых шлюза устроены со стороны Дона и девять — со стороны Волги. Естественно, что для того чтобы питать все эти шлюзы водой, ее забирают со стороны Дона, где вода поближе к водоразделу…