Путешествие в Завтра
Шрифт:
Как сказочно изменилось все вокруг!
Глиссер наш выходит на простор Тахиа-Ташского моря, поднятого плотиной. Тахиа-Таш — по-туркменски «каменная тюбетейка». Название это, такое необычное, пожалуй, даже случайное, прочно вошло в историю великого строительства.
Отсюда начинаются ворота величайшей в мире водной магистрали, построенной руками советских людей. Слева от нас — плотинный водозабор Главного Туркменского канала.
Бетонная
Я представляю себе, каким он должен казаться по ту сторону плотины — там, где уровень реки еще на много метров ниже, где плотина нависает почти над самой головой.
Вспоминаю, сколько трудностей встретили строители на своем пути, пока не заставили строптивую реку отдать добрую часть своей воды Туркменскому каналу. Колоссальное количество ила и песка несет быстрое течение реки. Если впустить в канал эти воды без предварительной их очистки, они увлекут за собою до пятидесяти миллионов кубометров наносного грунта в год. Постепенно оседая, ил засорит все русло канала.
Именно так тысячи лет тому назад, подобно огромной пробке, наносы ила Аму-Дарьи закрыли путь воде к Сарыкамышской впадине н Узбою, обрекая их на высыхание. Сейчас допустить это невозможно.
Необходимо было создать выход оседавшему илу, лишь бы он не проникал в канал. Наносы было решено периодически сбрасывать в основное русло реки, за плотину. Время от времени через специальные, устроенные в плотине отстойники для ила пропускается мощный поток воды. Создание целой цепи специальных отстойников с донными галереями осложнило в свое время постройку плотины, зато полностью устранило необходимость очистки канала. Теперь в канал поступает вода, несущая с собою только самые мельчайшие частицы ила — те частицы, которые, не забивая русла канала, увеличивают плодородие орошаемой земли.
Глиссер наш резко поворачивает влево и входит в головное сооружение канала. Острые обелиски, которые мы видели еще издалека, венчают собою ворота канала. Вот они проплывают рядом с нами и остаются позади.
Мы плывем по чуть мутноватой воде, как будто скользим по матовому стеклу, вправленному в ровные берега канала.
Этот участок нашего пути заново создан руками строителей. Вдалеке осталась гидростанция Тахиа-Таша. Поднимаясь в знойное небо, еще долго провожают наше судно решетчатые мачты распределительной станции. Как будто раскинув руки, стоят стальные гиганты высоковольтной линии передач. Это тянутся электрические магистрали южной ветви Единой высоковольтной сети. Они соединяют в кольцо все электростанции Средней Азии, тянутся в Сибирь и через Каспийское море к Баку. Мощность только одной Тахиа-Ташской гидростанции и двух Узбойских ГЭС превышает сто тысяч киловатт. Для Средней Азии это не маленькая величина.
Мы минуем бывший Ташаузский оазис — одно из самых богатейших мест Туркмении.
Оазис — это его прежнее название. Ташауз больше не окружен пустыней. Поля и сады тянутся вдоль всего канала, стирая грани оазисов, превращая их в сплошную цепь участков культурной и орошенной земли. Здесь трасса канала вступает в земли «Второй Дарьи» — так называемые
Когда-то, давным-давно, здесь был главный центр хозяйства древнего государства Хорезм. Государство было разрушено и разграблено полчищами иноплеменцев.
Заглохли оросительные каналы. Остановилась жизнь. Пустыня за века почти стерла следы человеческой культуры. Но прошло тысячелетие, и человек вновь отвоевал у пустыни прекрасные земли, напоив их водой.
Нет, положительно невозможно даже представить себе все изменения, которые произошли здесь за несколько лет, прошедших со дня окончания строительства!
…Разрезая, как ножом, зеркальную гладь канала, наш глиссер мчится вперед. Канал как бы лежит в окружении сплошных зеленых лесов. Леса эти кажутся издали почти дикими. Но, присмотревшись к ним внимательнее, можно проследить интересную закономерность, с которой насажены все деревья, кустарники и травы.
Тополя и эвкалипты, подняв разросшиеся кроны, выстроились вдоль берега широким фронтом. За ними идет полоса кустарников. Подумать только, как сказочно разрослись посадки знаменитого черного бухарского саксаула — этого укротителя движущихся песков! Несколько лет тому назад его высадили по обоим берегам канала для защиты водной магистрали от наступавших из пустыни песков. Впиваясь корнями в песчаную, увлажненную водой канала землю, неприхотливый бухарский саксаул быстро раскинул свои ветвящиеся кроны. За несколько лет он создал непробиваемый заслон для наползавших из пустыни песков.
Но кустарники принимают на себя не первый напор пустыни. Если под их покрытием, простираясь на глубину двух с половиной километров, поднялся зеленый заслон лесов, охраняющий канал, то перед полосой кустарников раскинулась еще более широкая зона искусственно насаженных трав пустыни. Большое значение среди этих трав имеет так называемый сорго-гумаевый гибрид — неприхотливая трава с мощными корнями. Связывая сетью корней пески, травы эти не только сдерживают их наступление, но и служат отличным кормом для скота.
И здесь техника пришла на помощь природе. Чтобы остановить движение песков пустыни на дальних подступах к каналу, кроме высадки растений, были использованы новые химические средства. С помощью специальных машин — опрыскивателей — слой песка покрывается жидким химическим составом — эмульсией. Она пропитывает песок и застывает в виде прочной корки. Травы и кустарники свободно пробиваются через тонкую песчаную скорлупу, но ветер уже не властен над потоком песчинок. Они закреплены навсегда.
Я гляжу на зеленый фронт растений, охраняющий канал. Высокоствольные исполины — эвкалипты стоят в непосредственной близости к каналу, выделяясь своими серебристыми кронами.
Да и самой пустыни уже нет, ее не встречает мой глаз. На богатейших поливных участках создано промышленное лесонасаждение — поднимаются искусственно высаженные леса, за ними видны изумрудные луга — отличные выпасы для скота. Там, где некогда клубился под ветром выжженный солнцем прах пустыни, я вижу стада черных каракульских овец. Они являются заслуженной гордостью Туркменистана. Я вижу, как они пасутся на обводненных землях, пускай непригодных для сельского хозяйства, но вполне подходящих для выращивания кормов. Табуны замечательных туркменских коней известной иомудской породы подходят порой вплотную к каналу. Вспугнутые шумом нашего глиссера, они мчатся в сторону.