Путешествие в Завтра
Шрифт:
Вот так работает автоматика, думал я, глядя на далекий, а сейчас такой близкий хлопчатник.
Но дело не в одной автоматике и радиотехнике.
Радиопередатчики сигнализируют об изменении уровня воды.
С ними переплелись сложнейшие биохимические процессы. Применение радиоактивных элементов, так называемых «меченых атомов», позволяет проследить весь путь движения влаги и химикалиев в растениях.
Добавив, например, незначительное количество усваиваемого растением радиоактивного элемента
Таким образом диспетчер агрорайона собирает все необходимые ему сведения об условиях роста и вызревания сельскохозяйственных культур. Дав электрическую команду соответствующему затвору канала, он подает воду на тот или иной участок, одновременно насыщая ее тем или иным химическим удобрением или ростовыми веществами.
Связанный радио с машинно-тракторными бригадами, с парком оросительных машин, со служебными вертолетами, управляя сотнями приборов и аппаратов, диспетчер становится незримым командиром хлопковых полей целого сельскохозяйственного района.
Даже неожиданное вторжение природных сил не может остаться не замеченным для диспетчера. С помощью радиолокационной аппаратуры и метеослужбы диспетчер безошибочно знает заранее движение грозового фронта и облаков.
С восторженным удивлением глядел я на карту и на пульт управления.
Простым нажатием кнопки открывались шлюзы магистральных каналов. На экране телевизора у нас перед глазами разворачивались живые коробочки хлопчатника. А рос он где-то на самом краю поля, отмеченном голубой лампочкой почти на обочине диспетчерской карты.
Я думал об этом и о людях, которые взяли на себя право решать судьбы будущих урожаев.
Кто она, эта черноволосая девушка, которой доверена такая власть над природой на этом, пускай еще небольшом, но ответственном кусочке нашей планеты?
Несколько лет тому назад она закончила Ташкентский сельскохозяйственный институт. Спокойно, по-хозяйски управляет она теперь агрорайоном, словно дежурный инженер автоматического завода или диспетчер крупнейшей энергостанции, ведающий распределением энергии.
Я размечтался о будущем.
А на бескрайных полях вокруг командного пункта росли и наливались соком новые замечательные растения, которых ранее не было на земле.
Колосилась многолетняя ветвистая пшеница, распускался цветной хлопчатник, наливались соком необычайные плоды.
Все это было просто и естественно. Новые, советские люди сумели покорить природу, наделив ее новыми чертами.
А что еще впереди!..
В помещении, куда мы вошли, стоял обычный, несколько приглушенный шум цеха. Размеренно гудели электромоторы, изредка глубоко и томительно вздыхала стальными цилиндрами пневматика, раздавался шум падающей в коллектор детали.
На высокой ноте пел обтачиваемый металл. Через равные промежутки времени в эту однообразную мелодию врывались неопределенный скрежет и похрустывание, щелчки выключаемых контакторов и лязг транспортеров. Завод жил своей напряженной жизнью.
По этому сдержанному, но разнообразному шуму можно было сразу понять, что здесь, в цехе, одновременно производятся десятки операций разной скорости и интенсивности. Сотни станков, приборов и аппаратов стояли, вытянувшись в длинную линию. Будто руководимые невидимым дирижером, они непрерывно
Глава седьмая
НА ПРОТЯЖЕНИИ КОТОРОЙ ЧИТАТЕЛЬ
ПЕРЕСЕЧЕТ ШЕСТЬ МОРЕЙ
Дорогой друг, над моей головой ярко-синий шелк туркменского неба и раскаленное солнце юга. Оно стало совсем привычным. А под ногами у меня голубовато-белая палуба пассажирского глиссера. Не удивляйся, что, предпочтя самолету палубу судна, я выбрал этот, пожалуй, тихоходный, но, по-моему, отличный вид транспорта. Несколько свободных дней дали мне возможность совершить водное путешествие, вместо того чтобы вернуться домой по воздуху. Поверь мне, не одно желание отдохнуть привело меня на этот удивительно легкий корабль. Нет, меня влекла сюда в первую очередь не истребимая любознательность журналиста. Ты поймешь это чувство, мысленно представив себе хоть на одно мгновение голубую дорогу, по которой я плыву в Москву из самого сердца Средней Азии.
Позади остался утопающий в зелени порт Чарджоу. Невысокие берега Аму-Дарьи широко расступаются перед нашим стремительным судном.
Аму-Дарья!.. Эта полноводная река кажется в дрожащем мареве горячего среднеазиатского воздуха почти беспредельной. Она срывается где-то за сотни километров к югу отсюда с горных вершин и, питаемая тающими снегами и ледниками, течет, стремительная и мутная от песка и ила. Великая река… Свой 2,5-тысячекилометровый путь она не заканчивает теперь в Аральском море. Щедро раздавая живительную влагу окружающим землям, она по одному из искусственных рукавов течет еще свыше тысячи километров. Это и есть Главный Туркменский канал.
С палубы глиссера мне видны далекие берега. То и дело попадаются на пути насосные станции. Белые домики их четко выделяются на фоне темной зелени и хорошо видны с корабля. Насосные станции питаются электроэнергией от мощной Тахиа-Ташской гидростанции. Они подают воду в густую оросительную сеть, раскинувшуюся по обеим сторонам Аму-Дарьи, на плодородные земли, разогретые животворным солнцем юга.
Стремительно летит по воде наш корабль, оставляя пенный след на мутной от ила поверхности реки.
Через несколько часов мы будем в Турткуле, минуем Ургенч и приблизимся к знаменитой Тахиа-Ташской плотине. Бетонной стеной она перекроет нашу речную дорогу к Аральскому морю. Чтобы попасть туда, нам пришлось бы воспользоваться шлюзами. Но нам предстоит другая дорога. На запад тянется отсюда местами искусственное, а местами естественное русло Главного Туркменского канала. Он-то и станет нашим дальнейшим водным путем. Давненько — со времени начала стройки — я не был в этих краях. Знакомые черты проступают сквозь море зелени, встают за белыми контурами строений.