Путешествие во тьме
Шрифт:
— Вы все врете, — сказала я, — вы не знаете моего отца. Моя настоящая фамилия совсем не Морган. Я никогда не скажу вам моей настоящей фамилии, и родилась я в Манчестере и никогда ничего не расскажу вам о себе. Все, что я рассказывала вам, ложь, так что не болтайте.
— Как, разве его звали не Тэффи? Может быть, Патрик?
— Идите вы к черту, — сказала я, — и слезьте с этой постели. Вы мне действуете на нервы.
— Эй, — сказала Лори, — что с тобой случилось? Ты
— Я просто пошутил, — сказал Джо, — я не хотел огорчать тебя, детка.
Я встала. Дико кружилась голова.
— Ты чего это вдруг? — спросила Лори.
— Вы оба действуете мне на нервы, если хочешь знать, — сказала я. — Если бы вы могли на себя посмотреть, когда смеетесь, то сразу бы перестали.
— Послушай! — закричала Лори, — ты же сама просила взять тебя! А теперь выкидываешь такие штучки?
Я сказала:
— Господи, где мое платье? Я иду домой. Вы мне осточертели.
— Мне это нравится, — Лори расхохоталась. — Если ты думаешь, что сможешь отправиться отсюда в моем платье, то глубоко ошибаешься.
Платье висело на спинке кровати. Я схватила его, но Лори тоже ухватилась за рукав. Мы стали тянуть его в разные стороны.
Джо начал хохотать.
— Если ты разорвешь мое платье, — кричала Лори, — я тебя так отделаю!
— Только попробуй, я тебе такое устрою, что запомнишь на всю жизнь, — пригрозила я.
— Оставь ее в покое, Лори, прошу тебя. Она напилась, — проговорил Джо, — а ты, детка, ложись и поспи. Завтра утром тебе станет лучше. Никто тебя не побеспокоит.
— Я не хочу здесь спать, — сказала я.
— Хорошо, — Джо почесал подбородок, — тут есть еще комната. Как раз напротив. Иди туда.
Лори ничего не говорила. Она разглядывала платье. Джо встал и подошел к двери. Открыв ее, он сказал:
— Вон та комната — как раз напротив.
— И постарайся не на пол, если тебя начнет рвать, — пробормотала Лори, — уборная в конце коридора.
— Сказала бы я тебе одно словечко, — промямлила я.
— А я тебе. И не одно, — произнесла она скрипучим голосом. Таким голосом дети отвечают на вопросы из Катехизиса, чтобы родители поскорее от них отстали. «Кто тебя сотворил?» «Меня сотворил Бог». «Для чего он тебя сотворил?» — Ну и так далее.
Другая комната была гораздо меньше, и без камина В замочной скважине не было ключа. Я легла на кровать. На ней был матрац, простыня и тонкое покрывало. Было холодно, как на улице.
Я подумала «Вот это ночь. Господи, что за дурацкая ночь!»
На потолке я увидела пятно. Стала смотреть на него, но оно вдруг раздвоилось. Оба пятна все время двигались, очень быстро, не пересекаясь друг с другом. Когда
— Не сердись на меня. Я просто пошутил.
— Я не сержусь.
Но когда он начал целовать меня, я сказала:
— Нет, не надо.
— Но почему? — спросил он.
— В другой раз, — сказала я. — «Ca sera pour un autre soir [45] ». (Так говорила девушка из книжки. Какая-то девушка из какой-то книжки. Ca sera pour un autre soir).
Он помолчал немного, потом сказал:
— Почему ты общаешься с Лори? Разве ты не знаешь, что она проститутка?
— Да? — сказала я, — ну и что? Насколько я вижу, эта профессия ничуть не хуже других.
45
Оставим это на другой вечер (фр.).
— Я не понимаю тебя, — сказал он, — ты странная, как у вас тут принято говорить.
— Господи, — сказала я, — оставь меня в покое, оставьте все меня в покое.
Что-то вырвалось из самого сердца, отчего перехватило горло и стало горячо глазам.
Джо сказал:
— Не надо плакать. Детка, знаешь, ты мне нравишься. Правда, нравишься, хотя сначала я подумал, что нет. Пойду поищу, чем тебя накрыть. В этой комнате чертовски холодно.
— Лори рассердилась?
— Ничего, переживет, — сказал он.
Я открыла глаза. Он набросил на меня стеганое одеяло. Потом положил сверху мою шубку. Я снова погрузилась в сон.
Кто-то постучал в дверь. Я встала и увидела, что снаружи стоит таз с горячей водой. Я налила ее в кувшин и стала умываться. В это время вошла Лори с платьем, перекинутым через руку.
— Давай выбираться отсюда, — сказала она.
Я надела платье. Ну и вид у меня, наверное, подумала я.
— А где Джо? — спросила я.
— Он ушел, — сказала Лори, — полчаса назад. А ты вообразила, что он будет водить нас за ручку? Он попросил передать тебе привет.
Я подумала: «Господи, что за ночь. Ну и ночка!»
Мы вышли на улицу. Казалось, на ней только одни гостиницы — «Бельвю», «Уэлком», «Корнуолл», «Сэндрингем», «Беркли», «Уэйверли»… И, разумеется, ограды с торчащими остриями.
Полисмен, стоявший на углу, пристально смотрел на нас. Это был крупный мужчина с маленьким румяным лицом. Его шлем казался огромным. Я сказала: