Путешествие за край Земли
Шрифт:
— Дело не в этом.
— А в чем?
— Сейчас сами поймете. Присаживайтесь.
Остальные уже сидели за столом. Многие курили, и все лечили нервы коньяком, которым Евгения обносила собравшихся.
— Думаю, господа, в сложившейся ситуации никто не будет возражать против небольшой викторины? — спросил с профессиональным юмором Леденец.
Возражавших в гостиной не нашлось.
— Тогда вопрос первый: кто-нибудь пострадал?
Количество пострадавших тоже равнялось нулю.
— Это уже радует. На следующий вопрос я попросил бы ответить всех по порядку: где вы были во время выстрела?
— А почему бы вам не начать с себя? — спросил вдруг Михаил.
— Хорошо. Я спал.
— Кто-нибудь это может подтвердить.
— Да, — спокойно сказала Катя, — он спал со мной.
Как выяснилось, за эти дни многие участники эксперимента разбились на пары. Доктор был с ассистенткой. Леденец с Катенькой. Зинаида Аркановна, будучи женщиной сильной, властной, стервозной, остановила свой выбор на Мстиславе, для которого этот выбор стал роковым. Обычно подобного рода женщины постоянно испытывают своих спутников на прочность, и если те дают пусть даже почти незаметную слабину, продолжают их (спутников) гнуть до тех пор, пока те не ломаются с характерным душевным хрустом. Сломленные спутники какое-то время еще остаются востребованными в качестве половых тряпок, но вскоре окончательно отправляются в утиль. Тем не менее, алиби у них было. Остальные участники эксперимента играли в комнате Михаила под раздевание в карты. О степени их удачи говорил внешний вид.
— Итак, — подвел итог Леденец, — из нас никто не мог выстрелить, — а посторонние не прошли бы мимо охраны, следовательно…
— Стрелял еще один член группы, — продолжила Зинаида Аркановна, и все, словно это движение было поставлено и отрепетировано хореографом, дружно уставились на нее.
— Позвольте, вы о ком? — спросил, побледнев, Севастополев.
— Спросите Доктора.
— Я не понимаю, о чем вы, — нервно ответил Доктор.
— Тогда почему нервничаете? — ехидно поинтересовался Мстислав, который за красивой спиной Зинаиды Аркановны чувствовал себя в полной безопасности.
— А вы бы не нервничали на моем месте? — зло ответил Доктор.
— Ну, если вы ни в чем не виновны…
— Если вы ни в чем не виновны… — передразнил его Михаил, — Это только в дерьмовых детективах про идеальных советских ментов подобный аргумент мог заставить заговорить даже самого матерого преступника. В реальной жизни никогда не известно, что у них на уме.
— Может, ты все-таки объяснишь? — спросил леденец Зинаиду Аркановну.
Они были на «ты», что жутко не нравилось Мстиславу.
— Все очевидно. Нас 12 человек. Процедуру знакомства проходят три человека в день. Итого четыре дня, если бы не одно «но», а именно: Первое знакомство доктор провел не утром, а вечером.
— Ну и что? — спросил Доктор, — почему вы ко мне пристаете с этим уже второй день?
— А потому, милый Доктор, — что в результате вашего поведения в последний день мы имеем только двоих.
— Ну и что?
— А то, что это подразумевает наличие еще одного члена группы.
— Но здесь никого больше нет!
— Есть. И выстрел был не чем иным, как его визитной карточкой. Признаюсь, сначала я подумала, что Доктор готовит нам какой-то сюрприз, но позже убедилась, что это сюрприз и для нашего Доктора.
— Хотите сказать, что среди нас есть кто-то невидимый? — дошло вдруг до Любящего.
— Теперь да.
— Почему теперь.
— Выстрел.
— Ну и что?
— Зачем, по-вашему, кто-то будет стрелять в пустой гостиной холостым патроном в воздух. Нет ни жертв, ни следов от пули. Ничего.
— И зачем? — спросил Леденец.
— Чтобы заставить нас посвятить внеочередное собрание его персоне. Выстрел заставил нас впустить его сюда.
— Ты так говоришь, как будто хорошо его знаешь.
— Я занимаюсь этим делом уже несколько лет.
— Тогда, может, ты скажешь, кто он?
— В данной постановке вопрос не корректен.
— Почему?
— Кто он? А кто президент? Лицо с телеэкрана? Чушь. Лицо — это только лицо. Президент — это корпорация, группа людей. Тоже самое и здесь. Он всего лишь представитель, посланец, курьер, тогда как они… О них мне не известно ничего.
— Весело, ничего не скажешь, — пробурчал Севастополев.
— А посему, — перенял инициативу Леденец, — я предлагаю всем пойти спать. Завтра тяжелый день. К тому же он собрал нас здесь не для того, чтобы убить.
— Откуда такая уверенность?
— Мы все еще живы.
На этой оптимистичной ноте я и закончу подглаву.
Утро. Знакомство. Ниночка.
— Не знаю даже, что и сказать… Я и раньше… я ведь только работаю… чего хочу? Чтобы любили и уважали, чтобы жить долго и счастливо… детей еще, наверно…
Обед. Знакомство. Мстислав.
— Друзья, — начал он несколько фальшиво, — наиболее важным мне видится вопрос… Извините, я волнуюсь. Так вот, я не знаю, почему еще никто не высказался на эту тему. Я имею в виду человеческое достоинство, которое постоянно попирается, чуть ли не на каждом шагу, а именно достоинство делает нас людьми…
— На кой оно тебе, достоинство? — спросила Зинаида Аркановна и весело рассмеялась.
— Как ты можешь, Зиночка?
— У тебя уже есть одно. Попранное, но вполне еще в рабочем состоянии. Зачем тебе еще? Для тебя же достоинство, то, которое в душе, враг номер один. Ты же и дня с ним не проживешь.
— Зачем ты так со мной?
— Зачем? Захотелось мне так с тобой.
— Как ты можешь?
— Останови меня. Кишка тонка? Тебе и самому ведь все нравилось, глубоко, в душе. Что ты чувствовал, когда стирал трусы жене и теще?
Мстислав стал белым.
— О, эта сладкая боль унижения! Я права? Ты ведь и на меня перекинулся, потому что я могу унизить, вытереть об тебя ноги, заставить лизать сапоги. И не понарошку, как какая-нибудь проститутка, а взаправду.
— Зачем ты…
— Из жалости. Просишь ведь, чего не знаешь.