Путешествие за счастьем

Стипа

– Был бы жив твой отец ...
– и бабка заплакала о своем рано погибшем сыне, и теперь уже Линга бросилась ее утешать.

Дуня вытирала слезы, Синни шмыгала носом, Ясколка тихо спросила:

– И что, теперь из-за этой противной лисы Линга все бросит? Не будет охотницей? Надо поймать рыжую гадину.

– Как?
– у Дуни быстро высохли слезы.

– Там во дворе осталась шерсть. Связующее заклинание на лису и капкан повесим, Линга утром встанет, а у нее добыча!

Линга брела по мокрой от утренней росе траве вдоль забора и проверяла капканы. Добычи не было и капканов не было, так, как будто и не устанавливала она их вечером. А вот самострел был разряжен. Короткая тяжелая стрела кого-то задела и этот кто-то уходил в лес, иногда оступаясь и слегка сминая траву. По ломкому неверному

следу Линга дошла до звериной тропы и там остановилась, пристально рассматривая землю. По тропке недавно прошли пятеро. Мужчины - крепкие, сильные и не местные. Шли по-волчьи, след-в-след, и мокрая земля глубоко продавилась под их ногами сохранив следы чужой обуви. Линга вытащила из-за сапога охотничий нож и пожалела, что оставила дома лук. Через десяток шагов на истоптанной поляне она нашла свой капкан, переломанный, окровавленный. Перед глазами встало, как толпятся около попавшего в беду попутчики, как разжимают палками стальные зубья, вот они вытаскивают раненого, вот его прерывистый след, обрывающийся у кустов орешника. Раненый был там, Линга тихонько окликнула: "Эй, не бойся." Но лежащий не пошевелился. Линга подошла поближе - мужчина в солдатской форме смотрел остекленевшими глазами в небо. Капкан раздробил ему ногу, а попутчики перерезали горло. Стало жутко. Что за люди прошли по ее лесу? Кто мог так легко убить? Просто, чтобы не тащить товарища, ставшего обузой. Почему они прячутся? Страх схватил за горло, лес стал чужим. Казалось, что за каждым кустом стоит по разбойнику и смотрит на нее. Линга выдохнула и решила пройти по следу дальше. Она не будет идти долго, проследит осторожно, куда пошли лихие люди, и домой. Или лучше идти сразу в село, поднимать мужиков? Не дело, чтобы рядом ходили такие звери. На тропу Линга больше не вышла, шла рядом, скользила тенью от дерева к дереву, так, как учил ее отец. В овраге за ельником она нашла еще один капкан и еще одно тело. Этого спутники даже не стали вытаскивать из капкана. Линга не стала подходить близко, посмотрела издали на лужу крови, на руки со следами кандалов и пошла дальше. У поваленной березы тропу пересекал лисий след. Ровный мужской след распался, лесовичка увидела поломанный куст, еще один и еще. Линга слишком хорошо знала наглую лису, изучила ее за два года, и не удивилась, что разбойники кинулись за ней. Удивительно было, что лис повел их вправо, к осиннику. Уже не таясь, лесовичка вышла на опушку. Кочковатая земля заканчивалась, и начиналась ровная зеленая полянка. И если бы не три темные промоины на месте гибели разбойников, и не догадаешься, что это не луг, а топь.

Издали донеслось тихое поскуливание. Линга выскочила на тропинку - в ее пропавшем третьем капкане лежал лис. Грязный, весь в тине, он дернулся при виде лесовички и затих.

– Миленький, ты не помирай, хороший мой, сейчас я тебя освобожу, - Линга плакала и причитала, и просила лиса так, как будто он понимал. Она вытащила лапку, но лис даже не пошевелился. Тогда она подхватила тяжелое тельце и понесла домой.

Феи легли поздно, потом долго ворочались, вскакивали, чтобы лететь и проверить капкан, но боялись спугнуть зверя и опять ложились. И проспали. С сеновала выпорхнули только тогда, когда в ворота хутора вошла рыдающая Линга с лисой в руках. Бабка подбежала к внучке, а та захлебываясь и путаясь, рассказывала о разбойниках, о трупах, о болоте, о том, что лис их спас, всех спас, а теперь... Бабка слушала, охала, ахала, пыталась забрать лису, а потом присмотрелась к обмякшему зверю и как-то ловко выдернула три волосинки с его затылка. Умирающий лис взвизгнул, и на руках у Линги оказался большой голый мужик. От неожиданности она упала, парень свалился на нее, бабка закричала, феи дружно покраснели и закрыли глаза.

– Ларс?

– Ну да, я же говорил, чтобы ты капкан оставила, женихов ловить. Надо же, послушалась!

– Ах ты гад!

По большому двору хутора бегал Ларс, сверкал белой голой попой и кричал:

– Нельзя девушкам так за парнями бегать, неприлично, вот дикая какая!

За ним следом бежала Линга с криком: "Да я же тебя, сволочь, от трясины на руках тащила!" А следом за ними спешила простоволосая старуха с платком в руках и голосила:

– Срам хоть прикрой, охальник!

За ними

летели три феи, забыв даже о необходимости прятаться. Они отчаянно смущались и отводили взгляд, когда Ларс на бегу поворачивался к Линге.

У бани Линга все же догнала оборотня, вот только стукнуть его не удалось, Ларс извернулся, схватил девушку в охапку и прижал к стене.

– Поймала. Опозорила ты меня, - с показной печалью покачал головой Ларс, - теперь все! Придется тебе за меня замуж выходить. Грех прикрыть.

– Замуж, за тебя!
– Линга задохнулась от возмущения.

– За меня. Аль не люб я тебе?
– Ларс вроде как всегда смеялся, а глаза смотрели серьезно и немного испуганно, - ты не вздумай отказывать, а то я тебе всех кур изведу.

А Линга покраснела, опустила взгляд и тут вспыхнула еще больше. "Люб", - прошептала она. И закрыла глаза, потому что целоваться удобнее с закрытыми глазами.

– Ох!
– платок выпал из рук бабки.

– Ой!- Яся всплеснула руками, - целуются.

– Надо же, а у них оказывается любовь, - завороженно прошептала Синни, глядя на разгорающееся золотое пламя.

– Вот так лис!
– с восторгом воскликнула Дуня. Бабка вскинула голову на странный писк, но феи уже спрятались в золотом облаке.

Так и закончилась история о поимке лиса. Но потом тоже было интересно, и феи не зря остались на хуторе. Видели, как приходили охотники, потом староста, потом староста соседнего, оборотнического села, того самого, куда и шли разбойники. Оказывается, Ларс тоже лесник, только с той, оборотнической стороны, и давно следил и за своим участком и участком Линги. Потом на хутор прибыл очень важный королевский следователь, с ним десяток стражников и худой сутулый некромант. Мертвецов подняли и опять упокоили. Феи подслушали, что это преступник был один - бежавший с тюрьмы какой-то опасный маг, а остальных он держал колдовством в подчинении. Взял их как охрану и кабанчиков, но при чем тут свиньи, феи так и не смогли догадаться.

После всех этих визитов и приемов важных гостей бабка устроила страшный скандал, потому как кур на хуторе совсем не осталось, и староста, хоть и жался, но компенсировал убытки, и в птичнике опять появилось два десятка кур и петушок. Но и их скоро извели, потому что свадьба - это всегда большой расход. А уж когда на свадьбе гуляют два села, то тут все запасы в ход идут!

– Сработал наш капкан, как же хорошо он сработал!
– умилялась Ясколка, глядя на жениха и невесту, - только что в отчете писать - не понятно!

– Вот прав был папа, свадьба это столько счастья!
– радовалась Синни и летала от счастливой Линги к еще более счастливому Ларсу, а от них к бабке, которая хоть и ворчала, скрипела, бурчала, но тоже была очень счастлива.

– Красота-то какая! Как здорово у нас все получилось!
– Дуню от счастья даже шатало.

– Ну, я же говорил, все вы девчонки одинаковы, только о женихах и думаете, - глубокомысленно изрек Клев. Он с сестрой прилетел посмотреть на свадьбу, - У вас этот, инстинкт, гнездо вить, а для серьезных дел женщины не приспособлены.

– Сам ты не приспособлен!
– Дуня все же не сдержалась и стукнула Клева по макушке кулачком. И ушла одуванчиком домой. А за нею ушли Синни и Яся.

Клев потирал макушку, а Лера вздыхала:

– Совсем ты братец, не умеешь ухаживать за девушками.

А тем временем...

На чердаке прошел мирный митинг пауков за объявление военных действий захватчикам.

Госпожа Сининнгия разочаровалась в родне, и госпожа Одуванчик осталась при прежнем мнении о родственниках.

Старый шаман орков путешествует по степи в сопровождении четверки Репейника.

Черный кот с портрета совершил небольшой вояж на академическую кухню и счел, что качество сливок не ухудшилось.

Глава 10

"Сколько будет два плюс два - только для школьников простой вопрос, для настоящего бухгалтера это вопрос сложный, можно даже сказать философский"