Путешествие за счастьем
Шрифт:
Глава 2
"Одна шоколадка, вовремя подаренная секретарше, равна бутылке, подаренной столоначальнику".
Из учебника взяткодателя для второго класса.
Какие бы важные и серьезные вещи не обсуждались на больших собраниях, по-настоящему судьбоносные решения принимаются в маленьких кабинетиках. И вот, в небольшом
– Ну что, барышни, вот ваше направление, - пробурчал Бальзамин и промокнул мокрый лоб платочком, - Степи орков. Вот задание.
– Задание?
– переспросила Яся.
– Конечно, а вы как думали? Не менее семи осчастливленных за год.
– В степи орков?
– недоверчиво протянула Одуванчик, - там за год если семеро проскачут, и то счастье!
– Ванечка, а ничего нельзя сделать?
– глаза Синни стали такими огромными, такими печальными.
Господин Бальзамин посмотрел на Синни, молча вынул из рук Ясколки направление и вложил в руки Синни другое.
– Магическая академия, Мир Кленового листа, - прочитала Синни и улыбнулась, - Ой! Как чудесно!
Господин Бальзамин приосанился.
– Теперь вам надо выбрать четвертого напарника, - важно произнес он, - выбор большой: Осот, Репей, Повилика и Хрен.
– Хрен не цветок!
– дружно воскликнули феи.
– После успеха Гадючьего лука цветком себя считает всякий хрен, - под нежным взглядом Синни господин Бальзамин решился на шутку, - но если честно, не советую такого напарника, очень уж он ....
– Амбициозный?
– пришла на помощь Ясколка.
– Можно и так сказать, словом, не советую таким нежным, ранимым барышням его в напарники.
– Осот гадина еще та, - проговорила Дуня, и сразу поправилась, - то есть эгоистичная и грубая особа.
– А Репей приставала, надоедливый просто жуть, - с грустью сказала Ясколка.
– С Повиликой лучше не связываться - это уже решили все трое, вспомнив совместную работу с этой феей в больнице.
– Ванечка, миленький, а можно мы втроем пойдем? А этих Осотов как раз четверо. А нам будто не хватило.
– А отчет? Нужно писать четыре отчета, прямо по ходу осчастливливания наговаривать на пыльцу четыре отчета: от философа-флегматика, романтика-меланхолика...
– Бальзамин запнулся, вытащил бумажку и зачитал, - здравомыслящего сангвиника и генератора идей холерика.
– Так мы за всех и напишем, и за генератора, и за сангвиника, - заверила куратора Дуня, - все по очереди писать будем. Вы нам, главное, ману на четырех выпишите, мы вам и четыре отчета предоставим.
Господин Бальзамин поморщился от такой бесцеремонности, но кивнул.
– Можете идти.
Феечки выскочили за дверь, правда, только две. А Синни задержалась. Дуня развернулась было к двери, но услышала из-за нее: "Синни, а вы не хотите сходить в вечером в театр? Там новый спектакль...". Услышала, ухватила
– Пошли скорее, нам еще собираться надо.
Фея Одуванчик твердо помнила главное правило цветочных фей: "Фея должна делать все, чтобы вокруг нее было как можно больше счастья". И была готова ради этого даже пострадать от неудовлетворенного любопытства.
Глава 3
"У пункта премещения стояли три цветка
Прощался со мной милый на долгие года"
Из старинной фейской песни
Сборы были бурными и суетливыми.
– Ой, да на кого же ты нас покидаешь!
– Да ты, что, старая, как над покойником! Это ж радость такая, наша девочка, и во внешние миры! Первая из Одуванчиков! ,
– Дунька, ты там не подведи! Не посрами, Дунька!
– Дунюшка, ты кофточку одевай, и супчик, супчик не ленись варить.
– Мам, а где мое платье, то лиловое? Одя! Ты его, что брала? И не постирала потом? Зараза, пятно посадила! Мам, вот ты скажи ей! Я же просила, я просила, не брать мои вещи!
– Дуня, пирожки я тебе в корзинку положу, смотри, с картошкой внизу, потом с капустой, а это сверху с яблоками.
– Ну что, отец, сядем? Нет, по такому поводу надо выпить! Дунь, ну ты там смотри! Покажи им всем, что значат Одуванчики! Ну, за Одуванчиков!
В доме Одуванчиков было суетливо и шумно. Гости и родня, соседи и провожающие, длинные столы, стоящие под деревьями. Вот отец, деды и прадед и несколько очень уважаемых соседей разливают по маленьким стопочкам вино, пьют за род Одуванчиков, его несомненные заслуги, и вообще ведут очень серьезные разговоры про политику внешних миров. Вот соседки и тетушки лихорадочно собирают на столы, режут салаты, мечутся, злословят и смеются. Вот потерянная матушка тихо сидит на кровати, смотрит на дочку, плачет, иногда срывается и бежит за чем-нибудь совершенно необходимым и чуть не забытым. Например, за валенками. Дуня лихорадочно перебирает сумку, выкидывает то, что украдкой в нее положила мать, целуется с приходящими гостьями, ругается с сестрами, всхлипывает и смеется.
– Дунь, а Дунь, а ты эльфа увидишь? Дунь, а ты принеси мне волос эльфа!
– ходит хвостиком за сестрой младший брат.
И, сознаемся честно, в этой суете, шуме и хлопотах, толкового было очень мало. Разве что бабушка, которая обняла Дуню и протянула ей записку.
– В мире Кленового листа подруженька моя жила, вышла она замуж за тамошнего Подорожника, осталась там. Не знай, жива ли еще, а в прошлом году весточку присылала, вроде ничего, бодра была.
– Бабушка! Да как же это?