Путешествия к американским берегам

Загоскин Лаврентий Алексеевич

Июля 1-го числа пополудни в восемь часов, когда находящийся на судне колюжный мальчик показал за одним впереди лежащим снежным увалом бухту и удостоверил, что в ней, сверх многого количества рыбы, не так еще давно стояло одно большое судно, то, переменив курс своего плавания, хотя и обратились прямо на оную и в пять часов пополуночи приближались к берегу снежного увала, однако ж той бухты здесь не оказалось, а вместо нее лежит тут один только песчаный и покрытый лесом берег.

2-го числа, по утвердительному уверению того же колюженина, в четыре часа пополуночи судно имело плавание к мысу, показывающемуся впереди вдоль берега к юго-востоку двумя островками и, не дошедши до оного, посланы были туда при маловетрии двоелюшные байдарки с конягами для осмотра, которые во втором часу пополудни и возвратились с тем, что не только бухту они нашли, но и людей там по их примечанию казалось довольно, однако ж судном войти в оную не отважились за предстоящею от неизвестности опасности.

3-го числа пополудни в четыре часа, оставя реку Каканин, через семнадцать миль начали подходить к устью вышеупоминаемой губы Лтуа; а как и сие место неизвестностью своей представляло некоторую опасность, то и отправлен был впереди судна штурман Измайлов на одной байдаре в числе пятнадцати человек работных как для обозрения ее, так и для промера у бухты самого входа; судном же шли без парусов одним только морским течением, а сблизившись с оной, распустя все паруса, пошли в бейдевинд в море и через полчаса опять обратились к берегу, где, когда встречены были байдарой, то, не останавливаясь, шли уже с ней в устье на ветер северо-восток и северо-востоко-восток. В восьмом часу пришедши сбоку на фарватер семи– и восьмисаженной глубины, который лежит северо-запад и юго-восток. Продолжали путь между камнем и береговым мысом, ветер север и северо-восток; миновав же тот камень, поворотили в бейдевинд в губу север-северо-запад, но, за противным течением воды приблизясь к правой стороне устья, остановились на якорь в бухте песчаного берега на четырехсаженной глубине каменистого грунта.

Сюда приезжали к судну в трех байдарах дикие островитяне, и как за поздностью времени не удалось с ними иметь торговли, то и отказали им в оной до другого дня. Потом, переночевав здесь, в четыре часа пополуночи опять заботились о приискании удобнейшего места к отстою судна, ибо сие по близости своей к устью казалось опасным сколько от волнения, бываемого с моря через риф в прибылую воду, да и каменистый грунт его не позволял более держаться судну; для чего, исправя буксиры, пошли ими с судном во внутрь губы, к видимому впереди небольшому островку, подле коего, как мы осведомились после у тутошних жителей, назад года за два стояло иностранное судно. Здесь, хотя и в маленькой бухточке, однако ж нашлось место к отстою судна весьма удобное, почему в восьмом часу пополуночи, спустив якорь и остановясь в оном, укрепились.

Сначала не было здесь никого из островитян; но в первом часу пополудни показались три байдары и несколько малых ботов, плывущих к судну; а когда они приблизились к оному, то и открылось, что бухта сия обитается колюжами. Находившийся между приезжими тойон, называемый Таик-нух-Тахтуях, с двумя старшинами вошел на судно, а потом впущен был и в каюту, где, по пристойном приветствии, сделал он через толмача вопрос, отколь вояжирующие. Сей неожидаемый вопрос достойно заметить потому, что тогда оный тойон встречен был следующим: «что видит он людей Российского великого государства и что оное, как и многочисленные народы, все управляется одной самодержавной властью ее императорского величества премудрой государыни», – то, выслушав сие с ощутительным вниманием, казался довольным, причем смотрел и указываемые ему портреты ее императорского величества и их императорских высочеств. Здесь повторяема была с неоспоримыми доказательствами сила и могущество всероссийской владетельницы; а наконец так убежден был тем сей тойон, что, кроме свойственного обыкновению их обращения, действительно заслуживал он совершенное к себе доверение, и любопытство его обещало вояжирующим твердость состояния его; был показан ему один из наличных медный российский герб, который удовлетворил уже чувствование его о власти так, что когда предложили ему оный таким порядком, как и первому колюжскому тойону Илхаку, то он не токмо принял его с уважением, но, желая доказать к тому свою признательность, велел своим подчиненным подать из байдар одного нового бобра и шесть бобровых ковров и, взяв оные, сам вручил на судне в знак своего усердия к императорскому высочайшему двору и требовал, чтобы послано оное было туда непременно, почему сей бобр и ковры от него и приняты. Окончив это происшествие, вояжирующие торговались с колюжами, выменивая у них бобров, выдр, росомах и соболей на железо, котлы и разного сорта платье, бисер и корольки, которые здесь, как и у первых колюж, неохотно были покупаемы.

С наступлением вечера островитяне, сев в свои байдары и боты, уехали в свое жило, стоявшее от судна к оконечности устья версты на полторы. По разведыванию открылось, что сии жила у них не всегдашние, а единственно летние, где они по морю и по губе запасают себе на корм разную юколу, употребляя к сему палтосье и уды; другие жилища есть у них зимние, которые к западу через мыс от устья сего расположены версты три с половиной, при выпадшей из озера речке, куда посылаемы были два человека промышленных и коняги в двоелюшных байдарках для обозрения и для добычи рыбы; возвратясь же, сии объявили, что та речка, на коей стоят жила немалые, в устье ее лежат поливные каменья и лайды¹⁸² так, что и байдарой въезжать в оную можно почти с нуждой; но рыба имеется только такая, которая бессильна, как видно, от естественного расположения грунта; однако ж островитяне, несмотря на это, промышляют ее прежде упомянутыми носками, да и на судно привозили несколько оной для продажи, где и покупаема она была на пишу в небольшом количестве.

Июля 5-го числа находящийся на судне чючханского рода мальчик объявил, что третье уже ныне лето как было здесь большое судно, после которого остался близ берега в воде железный якорь¹⁸³; но жители здешние, достав его при убылой воде, положили в лесу, для чего и место, где должно быть якорю, показывал. По сему удостоверению управляющие галиотом, взяв позволение у означенного тойона Таик-Нуха, отправили туда одну байдару, которая действительно, найдя оный якорь, привезла его на судно. Он имеет в себе веса 780 фунтов, и хотя верхнее кольцо и у лап пластовое железо было отломлено, тойон променял его за бисер и корольки. Того ж числа на устье вышеупомянутой бухточки с одной стороны к небольшому низменному мысу по каменистой кошке, а в левой от острова против южного носа лежащего близ моря последнего беловатого большого камня, в берег на ветре северо-сапад 25,00, до мелкого ольховника восемь фут, и по оному на тот же ветер до небольшого камня пять сажен и шесть фут, всего четырнадцать сажен четыре фута, положена медная доска под № 19, в двух кирпичах, из коих верхний глубиной фута два камень же на оных в земле до половины. От доски в двух шагах к морю лежит другой, более первого, камень на юго-восток 43,00, с коего северо-восток – южная оконечность в губе островка юго-востока 73,00; пеленги же с высокой оконечности большого беловатого камня к устью, оконечность левого мыса с лесом в губе юго-западной 3,00 правой кошки, к устью оконечность мыса с лесом северо-восток 50,00, а галиот стоял в бухточке на ветер юго-запад 79,00, коего через перелесок за мысом уже не видно. Называемая губа Лтуа величиной своей умеренна, она значит на особых планах во всем ее совершенстве, глубока. Грунт на глубине иловатый, а близ берегов по всей губе крупный с ракушкой камень, на самом береге лежит мелкий камешник и плитняк; вокруг нее, а особенно внутри, высокие и покрытые снегом хребты, сверху оных каменные осыпи, а с половины по падям и по низким местам леса и другие растения, такие же как и у залива Якутат; рек в оной не имеется, а хотя одна и есть, но та маленькая, в коей и рыбы не бывает. Около устья в губе турпанов¹⁸⁴ видимо было во множестве, и по замечанию казалось, как будто бы они в июле здесь линяют.

Жители здешние хотя и имеют своего старшину, но сей с подчиненными своими состоит под властью вышеозначенного главного тойона Илхаку. Питаются они рыбой и морским звериным мясом, добываемым поблизости устья в море, поскольку здесь довольно бобров, сивучей и нерп; а что касается до нравов и обычаев сих народов, то оные во всем сходны с прежними колюжами. Отсюда, заготовя на галиот пресной воды и дров, положились идти к устью на прежнее место для промысла и добычи так называемой палтусовой рыбы, куда прибыв 6-го числа в шестом часу пополудни, благополучно офортовались¹⁸⁵. На устье один прикладной час и тринадцать минут¹⁸⁶.

Вид Павловской гавани на острове Кадьяк

Рисунок И. Вознесенского

Здесь, во время приготовления палтусовой рыбы, которую, ездя в море байдарами, и удить было нетрудно, промышленные отлучались из судна на берег за собиранием малины, видимой вблизости, и сверх того на восточной стороне у самого устья утвердили на кошке крест, сделанный из дерева. Потом в осторожность свою для ночного времени, от крепкого востоко-юго-восточного ветра пополудни в восьмом часу положили два дрека, а между тем пустился тут и сильный дождь. В самую полночь здешние жители отрезали у одного четырехпудового дрека трос и, взяв дрек, унесли с собой, хотя же за оным на байдаре и подъезжали с судна к берегу, но по причине ночной темноты на оный не выходили, а по рассвете сколько ни старались сыскать тот дрек по берегу и по лесам, за всем тем найти его не могли; у тойонского жила видим был один только дым, почему, не приближаясь туда, чтобы не причинить ему и подчиненным его какого огорчения, тот дрек и оставили в безызвестности.

Опасность тутошнего места и неудобность грунта к отстою судна побуждали удалиться отселе далее, поскольку и продолжающийся без перемены один корм начал промышленных подвергать цинготной болезни, для чего и решились, оставя дальнейшие поиски островов, возвратиться в свою гавань на Кыктак по той причине, что начинающиеся с сего времени пассатные от юго-запада и запада ветры для плавания крайне тягостные и затруднительные.

9-го числа во втором часу пополудни при полноводии, подняв якоря и распустив паруса, вышли в море, держа курс от места пребывания своего между 58 и 59° бывшего юго-западу прямо к острову Кыктак, и так как от крепости ветра и волнения морского вынуждены были часто иметь склонение с курса к югу, то от сего и в счислении своем учинили небольшую погрешность. За всем тем, проплыв от губы Лтуа сто тридцать пять миль, 13-го числа в половине второго часа пополуночи увидели остров Шелидак¹⁸⁷ на пятиверстном от судна российской меры расстоянии и, пойдя за темнотой ночи в бейдевинд в море, на рассвете поворотили опять к берегу: а в половине восьмого часа, обойдя южный нос сего острова, плыли в бейдевинд к гавани, но, не дойдя до оной за противным ветром, 14-го числа остановились за мысом в другой бухте на якорь; по сокращении же ветра 15-го числа в двенадцать часов пополуночи буксирами благополучно вошли в Кыктакскую гавань.

Главный поверенный компании грек Деларов, приняв упоминаемый галиот в свое ведение по-прежнему и учиня с людьми, на нем бывшими, надлежащее распоряжение, дальнейший оттуда к охотским гаваням отряд остановил; а после, когда приближалась весна 1789 года, то он, укомплектовав другое судно людьми и потребными к мореплаванию провизиями и такелажами, равно погрузив в оное и все компанейские американские товары, 28 апреля под предводительством штурмана Бочарова, с двадцатью семью человек работных отпустил его в море; почему сей, проходя между 48 и 55° широты, не касаясь однако ж земли за бывшими жестокими ветрами-штормами, прибыл благополучно в Охотский порт 6 августа, причем как журнал, так и вышеупоминаемые планы с теми вещами, о коих сказано выше, представил, кроме правительства тутошнего, к бывшему в Охотске хозяину компании рыльскому именитому гражданину Шелихову.