Путешествия к американским берегам
Шрифт:
Дорога от Перми лежит скатертью, независимо от того, что ждут пермского губернатора на Ирбитскую ярмарку; под городом Кунгур спускаетесь с довольно крутой горы; от Молгуновенной станции начинают показываться небольшими лесистыми холмами отроги Уральских гор. Лес, по большей части сосновый и березовый; по большой дороге попадаются довольно обширные вырубленные дачи, засеянные разным хлебом; конечно, хлеб нужен для продовольствия жителей, но казалось, лучше бы не вырубать лес вблизи дороги: от этого ее не заносило бы снегом. Подъезжая к Кленовской станции, подымаешься 4 версты в гору того же названия; спуск с горы около 6 верст. Березовой горой от Кленовской станции к Кыргышану оканчиваются высокие отроги Уральского хребта.
В станциях Кленовская и Бисерская замечательны церкви; в первой – новой, а во второй – древней архитектуры. 20
Екатеринбург расположен правильно при пруде и речке Исеть, которые снабжают водой все городские и заводские заведения. Церквей в городе шесть, все каменные; кроме казенных каменных домов, довольно и обывательских. Женский Троицкий монастырь 1-го класса почти за городом.
Приближаясь к городу, вы проезжаете через Верхне-Исетский завод г-на Яковлева. Ваше внимание останавливается на огромном изящном здании конторы, черные капители колонн которой можно принять за чугунные. От завода до города на расстоянии 11/2 версты идет прекрасный широкий бульвар, наподобие екатерингофского. На средине этого расстояния расположена Верхне-Исетская больница – красивое здание с колоннами; при ней разводится довольно обширный сад.
На другой день в 10 часов утра, несмотря на 271/2° мороза, я пустился осматривать заведения Екатеринбурга, по справедливости называемого Русским Фрейбургом. Управляющий монетным двором поручил меня своему помощнику А. Е. Ч., которому я обязан всем, что мне удалось видеть.
На Екатеринбургском монетном дворе чеканится медная монета, расходящаяся отсюда по всей России. Булавка – это губительное оружие женщин, прежде поступления в руки своим владычицам, кажется переходит через четырнадцать различных операций; пятак, на который дают 40 булавок, выходит на свет следующим образом.
Медь в штыках, получаемая на монетный двор со всех заводов Уральского хребта по наряду, расплавляется и выливается в полосы, которые, проходя через плющильную машину, получают потребную толщину. Эти полосы поступают к прорезному производству, где посредством двух нажимов, приводимых в действие водяным колесом, вырезается очерк пятака; отсюда мерные кружочки переходят в гуртильную, где по рассортировке и откидке негодных на годных делают обвод севки; с гуртильной будущие пятаки поступают в полировальную. Полируются они сами собой в бочках, через непрестанное на них действие воды; получив достаточную гладкость и свет, поступают в тиснильную, где становится герб, а оттуда по рассортировке в печатную, где кладут клеймо управляющего заводом. Тиснильная машина, как и все другие, приводится в действие водой, через наливные колеса. Переводные столбики, через которые пятаки получают герб и клеймо, заслуживают особого описания. Они изготовляются в кузнице из стали, потом средина их обваривается железом, чтоб не треснуть в переводной, а концы навариваются тагильскою сталью, для лучшего удержания клейма. В таком виде столбики поступают в переводную машину, которая есть не что иное, как огромный нажим, рычаг которого приводится в действие людьми для вернейшего соразмерения удара. Получив герб, столбики поступают в калильную, где снова закаливаются, потом в слесарную – для выправки, в штемпельную – для вытиснения имени мастера; в токарную, где обтачивают шейку, в полировальную – для окончательной обработки, а оттуда в тискальную – к делу пятаков.
По множеству виденного мной брака, почти от всех производств, можно бы было заключить о худом состоянии машин, чего сказать нельзя, судя по возможной чистоте, в какой они содержатся. Это должно происходить от старого устройства машин. Мне говорили, что с 1840 года будет введен лучший механизм.
На гранильной фабрике я видел только начатки. За неделю до меня директор фабрики г-н Вейс увез с собой в Санкт-Петербург все оконченные для дворца вещи. Из виденных мной отмечу яшмовую вазу с виноградными листьями по наружному обводу: над ней трудился Благословенный, и вазу, обклеиваемую малахитом. Малахит находится единственно во владениях г-на Демидова. Сверх отрытой массы в 4 тыс. пудов, ныне открыты жилы малахита на большое пространство, так что понадобится снимать некоторые заводские строения. В казну куплено на 12 тыс. рублей, по установленной цене, 800 тысяч пудов. Малахит, употребляемый
На Екатеринбургскую гранильную фабрику поступают все драгоценные камни, добываемые в Сибири. В отделке таких камней мне удалось видеть опаловый сосуд, делаемый для пермского архиепископа, по заказу одного тамошнего купца. Видел также несколько ограненных изумрудов. Какое нечеловеческое терпение надо иметь посвятившему себя гранильному искусству!
В школе рисования видел несколько хороших слепков, делаемых учениками; ланкастерская школа для детей мастеровых монетного двора и гранильной фабрики содержится в отличном порядке. В ней до ста воспитанников обучаются читать, писать, закону Божьему и четырем правилам арифметики. В горном кабинете собраны все горные породы, добываемые в Сибири; жаль, что они не расположены по губерниям или местам, из которых получаются, а также не надписаны; это служило бы для нас, профанов, некоторым способом обучения. При кабинете находится небольшая библиотека горных книг и несколько моделей для просевки золотоносных песков.
В 4 часа после обеда добрый услужливый Ч... ий возил меня на Верхне-Исетский завод. Здесь передаю заронившееся в память.
Мальчики, сортируя чугунную руду, откидывают в сторону худую породу, а хорошую собирают в кучи. Пред плавлением в домне сушат руду на закраинах этой огромной печи, представляющейся зрителю огромным котлом. Когда руда достаточно обсохнет, сталкивают ее в домну лопатами, где она расплавляется в белокалильном жаре. Перед выпуском чугуна на земном полу сарая делают, смотря по надобности, различные борозды или фигуры. Когда все готово, открывают заслонку, и расплавленный чугун течет огненной рекой по бороздам; когда какое отделение наполнится, прерывают ток чугуна, засыпая борозду землей. При мне в полчаса времени выпустили до 800 пудов в штыках, решетках и других формах. В конторе я видел изящно отлитые небольшие бюсты императора Николая Павловича и Наполеона, но эти изделия дороже, нежели в Пруссии.
В особых мастерских перерабатывают штыки в железо, сталь, листы и в другие различные произведения. Работы идут на две смены безостановочно, невзирая ни на какой праздник. Уголь употребляется древесный, выжигаемый из окружных лесов, дрова 11/2 и 2 рубля сажень березовых.
Отделение для двенадцати мехов, действующих на домну и приводимых в движение наливным колесом, стоит особого замечания своим устройством, чистотой и изящностью. Пол состоит из чугунных решеток; вода, с силой стремящаяся из-под колеса, клокочет под вашими ногами; пена досягает решетки, но вы спокойны, защищенные дюймовой оградой. Колонны под мрамор поддерживают верх здания; к ним, на расстоянии 3 сажен от стен, прикреплена галерея, по которой ходит машинист, для смазывания винтов, балансиров и поршней. Заводом г-на Яковлева управляет крепостной его человек.
22 февраля вечером я оставил Екатеринбург, не осмотрев Березовских золотоносных россыпей, отстоящих от города в 14 верстах; на это понадобилось бы два дня. Время на службе дорого. В Тюмень приехал около полдня 24-го числа.
Окончив дела с комиссионером Российско-Американской Компании, я оставил город 25-го в 3 часа пополудни. Тюмень расположена по крутым берегам реки Сухари272; имеет четыре каменные церкви и мужской монастырь во имя св. Чудотворца Николая. Здание монастыря древней греческой архитектуры. Тюмень по сибирской линии славится выделкой ковров и полостей, но ни те, ни другие не могут идти в сравнение с персидскими; главное их достоинство дешевизна. Девушек-разносчиц, как в Валдае, в мою бытность не случилось: они с своими произведениями уехали на Ирбитскую ярмарку. В Тюмени впервые я заплатил за квартиру.
В 661/2 верстах от Тюмени, со станции Романовой, я оставил слева большую Тобольскую дорогу и поехал на вольных. Тот, кто едет в Тюмень, не имея надобности быть в Тобольске, по этой дороге выкидывают 330 верст, притом езда на вольных гораздо спокойнее и обходится дешевле; в иные годы берут на перерыв по 5 копеек за тройку и едут скорее почтовых. Я сделал в сутки 335 верст. По этой же дороге идут и все обозы из Восточной Сибири. Сидя в повозке, мне часто приходило на ум, что будь такая дорога в Англии, верно бы нашелся охотник и на пари в сибирскую стужу приехал бы в Иркутск в нанковом сюртуке, не ознобив ни рук, ни ног. Пользуясь лунными ночами, я не ночую.