Путешествия к американским берегам
Шрифт:
Мой Буцефал, пугаясь раздувавшегося от ветра и езды большого воротника, вынудил меня ехать в фризовом сюртуке. Тропинки от дождя сделались скользкими; постоянно выбиваемые копытами, они лежат ниже прилегающих к ним мест; дождевая вода, скопливась, бежит по ним ручьями и в низких местах образует глубокие лужи. За целый день с трудом проехали около 25 верст, радуясь случаю, приведшему нас для обсушки в юрту богатого якута Алексея Неустроева.
Зимние юрты якутов, проживающих до Алдана, похожи на наши избы, без пола и потолка; сруб выводится накось, сужаясь к крыше. Посреди юрты стоит открытый камин с прямой трубой; эти камины вроде тех, которые делаются в ханах у персиян наших закавказских провинций. Передний угол и часть противоположной дверям стены занимаются образами, под которыми развешивают занавесы различных цветных материй. От образов, по протяжению трех стен, идут широкие лавки, устилаемые сеном. Столы и стулья домашнего изделия отделываются с некоторым вкусом резьбой. Хозяин, лет семидесяти, угощал нас говядиной, рыбой и сливками, отказывался от всякой платы, но намекал на чай, сахар и водку. Такой способ продажи обошелся ему вдвое выгоднее. На другой день поутру сам Неустроев, стоя перед образами, читал громко молитвы исковерканным русским языком: семья его крестилась в отдалении. В продолжение моего пути в Охотск это единственный случай, в который мне пришлось видеть якутов, молящихся стоя; вообще они молятся сидя, и то как бы нарочито показывая проезжающему свою приверженность к христианской религии, а вместе с тем и некоторую образованность. Неустроев считается в числе богатейших якутов: он ведет торги тысяч на десять в год. Таковы ли были прежние времена!
С 7-го по 16-е непрерывные дожди сделали дорогу непроходимой. Лошади тонули в грязи, накалывались на пни и лесины; проводники ели павших; подрядчик или приказчик транспорта замещали убылых лошадей свежими, выменивая или покупая у окольных якутов, – и таким образом караван наш тихо, но все же подвигался вперед. Общее направление пути до реки Амга лежит к северу и северо-востоку, через тундру и болота, по скатам холмов к озерам, которые тянутся непрерываемой нитью одно за другим, отделяясь в иных местах перешейками не более 15 сажен шириной. Многие из этих озер, образуя естественные бассейны скопления снеговой и дождевой воды, высыхая летом, представляют якутам тучные сенокосы и пастбища; в других, как в Тюгюлю, Чуропче, водится мелкая озерная рыба; некоторые соединяются между собой небольшими протоками или речками, Таттой, Лебегынью и другими. Лебегынь, шириной в обыкновенное время не более 5 сажен, при глубине 11/2 фут, от необыкновенных дождей нынешнего лета поднялась так, что затопила станцию, залила мост и при переправе разлилась до 50 сажен. Прошедшему перед нами транспорту купца Шилова мы были обязаны небольшим плотом, на котором перевезли вьюки, иначе простояли бы лишний день за работой. Гати, или так называемые здесь мосты, транспорты объезжают целиком по болотам. Эти мосты, длиной иные до 3 верст, состоят из тонких неочищенных от коры и неотесанных жердей, настланных на другие продольные жерди и сбитых деревянными гвоздями или нагелями.
Верстах в 10 не доезжая Амги, начинает попадаться мелкий сосновый лес; я наехал на три белых гриба, что в здешних местах редкость. Перевоз через реку состоит из одной лодки, подымающей по восемь вьюков, то есть по 40 пудов; берега частью глинистого, частью песчаного сложения; ниже перевоза в версте правый берег обставлен крутыми обнаженными утесами, по-видимому, глинисто-сланцеватого образования; русло каменисто; течение на месте перевоза простирается до 8 верст в час, но это, кажется, от необыкновенной прибыли воды; ширина реки до 75 сажен.
Здесь уместно упомянуть о памятниках, попадающихся по дороге до Алдана; они состоят из деревянных столбов, с различными украшениями и вычурными надписями. Ставятся русскими проезжающими и якутами во славу своего имени, большей частью на местах ночлегов. Примечательнейший памятник такого рода поставлен якутским князцем Пономаревым. Памятник состоит из трех столбов, поставленных в линию в некотором один от другого расстоянии, при дороге, не доезжая 7 верст до перевоза через реку Амга. Вот надписи с точным соблюдением правописания:
На первом столбе: «Сей столб поста, князец И. Пономарев. 1831 г. мая 24 дня».
На втором: «Староста И. Пономарев».
На третьем:
«Усердие Пономарева Тройцу.За подвиг Христовом,Которым был утешен мир,Когда Апостол мощным словом,Потряс язычества кумир».Усердие необразованного человека и высота мысли, дурно выраженной, удержат критика.
От Амги до речки Ноха считается 65 верст; сложение земли глинистое, местами песчаное; направление дороги к северо-востоку, озера попадаются реже. На свете можно ко всему привыкнуть, и мы привыкли к езде по волнам застывающей грязи. Вдруг необыкновенное происшествие повергло наш караван в общее уныние.
Утро 15 июня обещало прекрасный день. Проводники только что встали, развели огни перед каждой палаткой для чайников, а сами принялись за роскошный завтрак – лошадину доставшуюся им за день. Девочка 12 лет с братом по 11 году находившиеся на попечении священника, проснувшись, вышли из палатки побегать по цветистому лугу Промочив ноги утренней росой, девочка подошла к огню обсушиться, но, по несчастью, заговорясь с братом, не приметила, что на ней загорелось платье. Брат первый закричал сестре: «Ты горишь», та испугалась, побежала и пламя быстро обхватило ее. Якуты с большим трудом поймали испуганную девочку и, к большому несчастью, горевшее платье залили водой. Можно себе представить положение священника и его жены: они совершенно потерялись. Я спал. Узнав об этом происшествии спустя более получаса, приказал обложить все обожженные места хлопчатой бумагой. У девочки обнаружились признаки горячки. Тетушка дала мне на дорогу, для отвращения всех недугов, каких-то – по-деревенски маркеловских – лепешечек: я употребил их в дело, разумеется не с большой верой; бред девочки уменьшился, но мало было надежды на сохранение ее жизни. Происшествие это случилось за 15 верст до р. Ноха; оставаться на месте было невозможно. Я настоял, чтобы была сделана качка, в которой Маша (так звали девочку) прибыла к перевозу, приметно успокоившись; но нанятый якут отказался вести далее качку, отзываясь тем, что по причине грязи он не может отвечать за безопасность в ней лежащей больной.
Качки состоят из двух длинных жердей или оглобель, прикрепляемых ремнями к двум лошадям, следующим одна за другой. Около середины этих продольных жердей кладутся две перекладины, перевязываемые ремнями, образуя род морской койки; в переплетенное пространство кладется постель и сажается больной. Из такого описания качки и по особой трусости якутских лошадей видно, что они не безопасны.
Речка Ноха не шире 10 сажен, с крутыми и топкими берегами. Не знаю, почему не сделают через нее моста, тем более что она никогда из берегов не выходит. Перевоз состоит из двух лодок, подымающих по четыре вьюка. Сколько времени потеряет купеческий транспорт, если случится с ним несчастье сойтись с другим или разом вместе с несколькими караванами.
Прошло десять дней со дня отправы, и мы отъехали всего 310 верст. Я должен был спешить и потому отделился. Взяв с собой двух мореходов, денщика и в провожатые одного якута, 16-го оставил караван. Вечером для ночлега расположился на берегу величественного Алдана. Дорога к станции выходит на левый берег реки, версты за две ниже перевоза. Эти две версты сухой, битой дороги, окраенной с одной стороны водой, а с другой – роскошным цветником роз, полевых жасминов, фиалок и других распустившихся цветов, представились мне чем-то очаровательным. Я не ожидал встретить в этой части Сибири такой богатой растительности.
Алдан вытекает из Яблоневого хребта, – и после Лены самая большая река из протекающих по Якутской области. В нее впадают все внутренние речки области, начиная от Амги до Удомокрестовской. Алдан своими крутыми, лесистыми берегами, своим каменистым ложем, цветом своей воды много походит на Лену. При перевозе течет одним руслом, шириной около 300 сажен. Казаки содержат перевоз, плата – 30 копеек с вьюка, лошади или человека. Одна часть из выручаемой суммы поступает им, а две в казну. В гребле употребляются якуты. На моем карбасе случился казак, худо понимающий по-русски. Карбасы одной конструкции с судами, в которых перевозят скот из Ораниенбаума в Кронштадт, только несколько менее и без мачты, лошадей ставится по 27, тяжести помещается до 250 пудов. Строятся в Якутске, спускаются вниз по течению Лены к устью Алдана и потом до перевоза тянутся бечевой. От перевоза до устья Алдана считается 400 верст. В одно лето редко удавалось привести новый карбас из Якутска. Гораздо было бы выгоднее строить на берегу Алдана: строевого леса много, стоило бы прислать плотника, знающего свое дело.
Перевоз по быстрине и ширине реки затруднителен. Суда, чтоб попасть к назначенному месту, затягиваются вверх против течения людьми и потом спускаются к перевозу; в этой операции проходит до двух часов, так что в день один карбас не делает более двух, много трех концов взад и вперед. Притом с естественными трудностями крепко соединена лень казаков-перевозчиков, которые твердо уверены, что рано ли, поздно ли, но ни один вьюк не минет их перевоза. Чего бы, казалось, стоило употребить лошадь при затягивании судна вверх против течения? «Да как можно, этого не бывало прежде». И вот со мной на Алданском перевозе сошлось пять транспортов в числе 4000 лошадей и 2000 пудов клади. Последний из прибывших транспортов сколько напрасно потеряет благоприятного времени. Но расчет верен: все они достигнут места назначения – Охотска, все продадут свои товары, с одинаковыми барышами; куда ж торопиться? Таков еще дух торговли в большей части русских.