Путешествия П. А. Кропоткина
Шрифт:
низовьях Сунгари совсем недавно, одновременно с появлением русских
на Амуре, при генерал-губернаторе Муравьеве. Китайские власти
поселили нанайцев и китайцев из боязни, чтобы русские не заняли
эти места.
Снова к пароходу подошла лодка с чиновниками. Лодка очень
ходкая, с красивыми резными веслами, покрытая коврами и
шкурами медведей и барсуков.
Чиновники также пытались убедить начальника экспедиции, что
русские не имеют права ходить по Сунгари. Чиновников приняли
на пароходе очень любезно, их угощали и предлагали довезти до
Саньсиня. От них узнали, что до него можно доехать в телеге
за десять дней, а верхом — за восемь, что тут есть почтовый тракт,
имеются станции, на которых содержится по сорок-пятьдесят
лошадей.
Несмотря на всю пышность и важность китайского начальства,
экспедиция не поддалась его уговорам и отправилась дальше по
реке.
У небольшого поселка остановили пароход и сошли на берег,
чтобы закупить необходимое продовольствие.
«Ферма состоит, — записал Кропоткин, — из двух больших
домов, конюшен, амбаров. В домах мы застали за большими,
длинными столами работников, вернувшихся с поля, за ужином из
разваренного мелкого проса. Они пригнали с поля около 20 огромных
великолепных быков... Кроме быков, имеются ослы, прекрасные
мулы и лошади. Лошади, говорят, дороги: за весьма
посредственную лошадь платят по 35 рублей. Все надворное строение сделано
очень хорошо — даже и мельница, в которой жернова
непосредственно ворочаются привязанной к ним оглоблей с помощью мулов.
Огороды, под которые отведено большое пространство,
великолепны — капуста, баклажаны, огурцы, лук и т. п. достигли уже
огромных размеров; за огородами, позади больших скирдов хвороста для
топлива, стоит часовенка, но, видно, хозяева не отличаются особой
набожностью, потому что ход к ней совершенно зарос лебедой.
Приняли нас здесь очень дружелюбно».
* * *
Дальше река стала еще оживленнее: пароход шел мимо
деревень. Горные склоны спускались к самой реке. Ширина Сунгари,
даже в самых узких местах, была не меньше километра. Высокий,
левый берег был буквально усеян деревнями и хуторами, которые
тонули в тополевых рощах.
Богатая природа, хорошо обработанные поля — все
"производило впечатление страны с исключительно трудолюбивым и густым
населением. Но нашим путешественникам хотелось познакомиться
с жителями и побродить по настоящему китайскому городу,
почувствовать китайский быт.
И вот наконец, за впадением в Сунгари речки Вокэньхэ, слева
показался город Саньсинь. Он стоял, окруженный валом с
деревянными воротами. Кропоткин так описывает первое свое впечатление
о Саньсине:
«...грязные закоулки, ряды лачуг из битой глины, и только одна
есть достопримечательность: это на площади, почти за городом,
высокий гранитный памятник, в основании которого лежит
гранитная черепаха. На ней две «гадписи — китайская и
маньчжурская.
Кроме того, в городе есть несколько кумирен из серого
кирпича, довольно красивых, с каменными колоннами и разными
украшениями.
Гольды ! привозят сюда соболей, и тут их жестоко обирают
чиновники, платя за хорошего соболя, стоящего 5—6 рублей на
наши деньги, 2—3 рубля. Наконец, они (гольды) здесь находят кучу
водки и все остальные удовольствия».
В Саньсине поразило множество китайских чиновников,
полицейских и солдат. Они встречались буквально на каждом шагу.
Здесь находился и мандарин второго класса, с красным шариком
на шапочке. Он командовал многочисленными полицейскими,
которые бесцеремонно и грубо обращались с населением.
Саньсинь — это центр, где организуются ярмарки для нанайцев.
На рейде стояло множество джонок. Тут же, на берегу, строилось
больше сотни новых лодок для продажи нанайцам, живущим в
низовьях Сунгари и на Амуре. Население Саньсиня достигало
десяти тысяч человек.
Выше Саньсиня Сунгари прорывается сквозь второй горный
хребет Доус-Алинь. Ее устье стеснено скалами, со дна встают
подводные камни. При низкой воде плавание небезопасно. Нередко из-за
быстроты течения лодки разбивались даже при хороших
лоцманах. Местами на берегу домики так близко подходят к воде,
словно купаются в ней.
Выше река опять вьется капризными петлями среди
низменности. Только местами к правому берегу подходят холмы, заросшие
дубовым лесом. В большую воду низменности затопляются на
необозримое пространство.
В августе у путешественников произошла интересная встреча.
Пароход «Уссури» нагнал лодку с французским флагом, на
котором была китайская надпись на белом поле.
«Когда подошли ближе, — рассказывает Кропоткин, —
разглядели китайца с черной бородкой и биноклем в руках. Мы узнали
в этом китайце одного из миссионеров, с которым встречались в
Хабаровке'. «Уссури» взял джонку миссионера на буксир.