Путешествия с тетушкой. Стамбульский экспресс
Шрифт:
— Какие у вас неприятности, Тули?
— Я забыла проглотить эту чертову таблетку, и у меня задержка шестую неделю. Я едва не рассказала вчера вечером об этом вашей матери.
— Тете, — поправил я ее. — С ней вам бы и следовало поговорить. Я очень невежествен в таких делах.
— Но мне хочется поговорить именно с мужчиной. Я, вообще-то, стесняюсь женщин. Мне с ними гораздо трудней, чем с мужчинами. Но все горе в том, что они нынче очень несведущи. Прежде девушка не знала, что в таких случаях делать, а теперь ничего не знает мужчина. Джулиан сказал, я сама во всем виновата — он полагался на меня.
— Джулиан — это и есть ваш друг? — спросил я.
— Он разозлился из-за того, что я забыла принять таблетку. Он хотел, чтобы мы автостопом добирались до Стамбула. Он сказал, это мне поможет.
— Мне казалось, он хотел ехать третьим классом.
— Это было до того, как я ему сказала. И до того, как он познакомился с парнем, у которого грузовик, и уехал в Вену. Он поставил ультиматум. Мы сидели в кафе — вы, наверное, знаете — на площади Сен-Мишель. Он сказал: «Решай, сейчас или никогда». Я отказалась, и он тогда сказал: «Ну и езжай без меня на своем говенном поезде».
— А где он сейчас?
— Где-то между Италией и Стамбулом.
— А как вы его найдете?
— В Гульханэ скажут, там знают.
— А где это?
— Возле Голубой мечети. Там, в Гульханэ, все про всех знают.
Она стала тщательно промакивать слезы. Затем поглядела на свои огромные часы с четырьмя цифрами.
— Уже время завтракать. Я голодная как собака. Все же, надеюсь, я не кормлю двоих. Хотите шоколаду?
— Я подожду до Милана.
— Хотите еще сигарету?
— Нет, спасибо.
— А я выкурю еще одну. Вдруг поможет. — Она снова улыбнулась. — Мне все время приходят в голову какие-то нелепые мысли. Я все думаю — а вдруг поможет. Я пила в Париже коньяк с имбирным пивом, в школе у нас говорили, что имбирь помогает. И ходила в сауну. Глупо, конечно, надо просто сделать curetage [72] . Вордсворт обещал найти мне доктора, но на это ушло бы несколько дней, а потом мне пришлось бы немного полежать, и что толку тогда ехать в Гульханэ, если Джулиан за это время уедет. И куда уедет, бог знает. Я познакомилась с одним парнем в Париже, он сказал, что нас всех выгонят из Катманду, так что остается только Вьентьян. Но он не для американцев, конечно, из-за всех этих военных дел.
72
Выскабливание (франц.).
В середине разговора мне иногда начинало казаться, что весь мир только и делает, что путешествует.
— В Париже я спала с одним парнем, после того как Джулиан уехал без меня. Думала таким образом расшевелить все там внутри. Вообще-то, месячные иногда могут начаться во время оргазма, но оргазма так и не было. Я, наверное, была расстроена из-за Джулиана. Обычно у меня все идет хорошо, осечки не бывает.
— Мне кажется, вам надо ехать прямо домой и сказать обо всем родителям.
— В единственном числе. Мать не в счет, а где отец — точно не знаю. Он ужасно много путешествует. Секретные миссии. Не исключено, что он во Вьентьяне, до меня доходили сведения. Говорят, сейчас с ЦРУ дело швах.
— А нет такого места, которое вы называете домом? — спросил я.
— У нас с Джулианом было чувство, будто у нас есть дом, а потом он рассердился из-за того, что я забыла принять таблетку. Он очень вспыльчивый. Он говорит: «Если я буду вынужден все время напоминать тебе об этом, я лишусь свободы самопроявления, ты разве этого не понимаешь?» У него есть теория о том, что женщина всегда хочет кастрировать мужчину, и один из способов — лишить его возможности самопроявления.
— А вам с ним было просто?
— Мы могли обсуждать все что угодно, — сказала она с блаженной улыбкой, которую вызвало воспоминание — травка, видно, снова возымела действие. — Искусство, секс, Джеймса Джойса, психологию.
— Вам не следует курить эту гадость, — попытался я увещевать ее.
— Травку? Но почему? Ничего дурного в ней нет. Кислота [73] — другое дело. Джулиан хотел, чтобы я попробовала кислоту, но я сказала ему, что не желаю. Ну, в смысле, не желаю калечить мои хромосомы.
73
Лизергиновая кислота (ЛСД) — наркотическое средство.
Временами я ни слова не понимал из того, что она говорила, и однако мне казалось, что я могу слушать ее до бесконечности и мне не надоест. В ней была какая-то мягкость и женственность, и этим она напоминала мне мисс Кин.
Непонятно, как такое дикое сравнение родилось у меня в голове, но, может быть, это и было следствием того, что Тули называла «балдеть».
13
Когда поезд въезжает в большой город, мне каждый раз это напоминает завершающие такты увертюры. Все сельские и городские темы нашего долгого путешествия зазвучали вновь: фабрика сменилась лугом, лента автострады — деревенской просекой, газовый завод — современной церковью; дома начали наступать друг другу на пятки, все чаще стали появляться рекламы автомобилей «фиат»; проводник, тот, что принес мне кофе, пробежал по коридору, спеша разбудить важного пассажира; наконец исчезли последние поля и остались одни лишь дома — дома, дома, бесконечные дома, и вдруг замелькало слово «Милан».
— Вот мы и приехали, — сказал я Тули. — Хорошо бы нам позавтракать. Это последняя возможность сытно поесть.
— А ваша мать… — начала было Тули.
— Тетя, — сказал я. — Вот и она сама…
Она шла вслед за проводником по коридору. Мне давно следовало бы догадаться, кто был этот важный пассажир. Она подошла к дверям купе, где мы сидели, и сморщила нос.
— Чем вы тут занимались? — спросила она.
— Курили и разговаривали, — сказал я.
— Ты как-то необыкновенно оживлен, Генри. Совсем на тебя не похоже. — Она снова понюхала воздух. — Я готова поверить, что бедный Вордсворт все еще с нами.
— Колоссально! Это я к тому, что вы знаете Вордсворта.
Проводник прервал наш разговор:
— Il y а un monsieur qui vous demande, madame [74] , — сказал он, обращаясь к тетушке.
За ее спиной через окно я увидел на перроне между тележкой с газетами и тележкой с напитками очень высокого худого человека с красивой седой шевелюрой — он отчаянно махал зонтиком.
— Это Марио, — сказала тетушка, даже не обернувшись. — Я писала ему, что мы собираемся завтракать в Милане. Он, очевидно, заказал завтрак. Идемте, дорогая, идем, Генри, у нас очень мало времени.
74
Вас спрашивает какой-то господин, мадам (франц.).