Путешествия во время пандемии
Шрифт:
— Так и ты не хочешь мне говорить, что я толстая.
Они вышли из калитки сада и пошли вдоль старых домов песочного цвета. Остановились у дома 27. Арка, закрытая железной решеткой, над ней барельеф сурового бородатого мужчины. Мемориальная доска повествовала, что тут жила американская писательница Гертруда Стайн.
— Музея нет?
— Музея нет.
— Мы пришли, чтобы посмотреть на эту табличку?
— И на нее тоже.
— И что это нам даст? Мы поумнеем, как Гертруда, или станем талантливыми, как Хемингуэй?
— Помолчи, я хочу тут просто помолчать.
Торжественности момента мешали пешеходы, норовившие оттеснить их с узкого тротуара.
— А о любви Гертруда писала?
— Она писала, что правильно брошенный мужчина возвращается как бумеранг.
— Гениально! Я готова тебе простить этот поход к табличке.
— Тебе остается только догадаться, как правильно бросать мужчин.
— Уж с этим я разберусь без Гертруды.
— Напиши об этом рассказ. Гертруда не такая уж великая писательница, у тебя получится лучше. Начни так: «Они шли по Люксембургскому саду. Октябрьские листья покрыли аллеи, вечернее солнце нагрело скамейки, на скамейках девушки читали книги».
— Хорошо, а потом я напишу, что ты обозвал меня толстой.
— Я не обзывал тебя толстой.
— Ты об этом подумал, я так и напишу.
— Вот так и рождаются графоманы!
— Кто знает, кто знает. Ее спутник поработал доброй музой, и может на Цветочной улице 6-го округа Парижа родился новый Хемингуэй. Или Франсуаза Саган.
Немного солнца
— Теперь о Франсуазе Саган?
— Сначала, да. Франсуаза Саган написала роман с гениальным названием: «Немного солнца в холодной воде». Книга о депрессии, которую не может вылечить любовь. Есть свет, но он не может согреть холодную воду.
— Это не её фраза. Она взяла слова из стихотворения Поля Элюара:
И я вижу её, и теряю её, и скорблю,
И скорбь моя подобна солнцу в холодной воде.
— Добавленное Франсуазой слово «немного» усиливает эмоциональность фразы.
— Депрессию любовью можно «вылечить» ненадолго. Тут Франсуаза права. Если человек потерял смысл жизни, то без лекарств помочь ему трудно. Фрейд говорил, что «в тот момент, когда человек начинает задумываться о смысле и ценности жизни, можно начинать считать его больным». И он прав — думать об этом не стоит, смысла в жизни не так много. Рано или поздно для нас все исчезнет. Нам с рождения вручают билет в одну сторону с конечной остановкой, которую не проедешь мимо. Тебе, как физику, должно быть это понятно.
— Мне, как физику, как раз понятно, в чем смыл жизни. У меня есть старое эссе на эту тему. Я приведу его с сокращениями.
— А где мы будем при этом путешествовать?
— В самолете над Атлантикой. Эти мысли, кажется, там родились. Сядь поудобнее, это эссе длинное.
Оберегаемая ветвь эволюции
Мне непонятно, как образовались первые биоорганические полимеры на Земле. Я могу представить, что молекулы аминокислот появились случайно, но кто их связал в полимерную цепь белка? Если две аминокислоты связываются, то освобождается молекула воды и ее нужно срочно выводить из зоны реакции. Иначе цепь разорвется — так ей энергетически более выгодно.
Мне непонятно, почему образовались оптически активные биомолекулы одного типа. Без внешнего воздействия образуется смесь оптических изомеров: 50 % вращают поляризованный свет в одну сторону, 50 % — в другую.
Мне непонятно, как образовались первые клетки. Я много читал про это, но ничто меня не убедило.
Я не понимаю, как 550 миллионов лет назад, в Кембрийском периоде, так резко возникло умопомрачительное разнообразие жизни.
И еще я не понимаю, почему наша жизнь не погибла. Причин для этого за прошедшие миллионы лет было предостаточно. Так, в конце Пермского периода (240 млн лет назад) погибло 90 % представителей животного мира.
И что я совсем не понимаю, как среди бушующих катаклизмов какая-то невидимая всемогущая рука хранила хрупкую ветвь эволюции, которая привела к появлению человека.
А ведь это чудо! Со временем уменьшилась солнечная радиация, атмосфера насытилась кислородом, исчезли огромные чудовища, перед которыми человек был бессилен. Появилось много пищи, добыча которой не представляла большого труда. Во многих уголках земли установилась очень комфортная и стабильная температура воздуха. Если посмотреть на землю из далекого космоса, то можно смело утверждать, что Земля превратилась в райский уголок вселенной, идеально подходящий для жизни человека. Если взять калькулятор и начать подсчитывать вероятность образования такого райского уголка за 17 миллиардов лет существования вселенной, то вскоре получится десять в минус такой чудовищной степени, что закрадывается сомнение, что мы действительно существуем, а не пребываем в каком-то виртуальном пространстве, где окружающая нас реальность, данная нам в ощущениях, всего лишь дивный сон вместе с этими ощущениями.
Тем не менее, земля еще вертится, человечество существует и существует относительно неплохо. По крайней мере, у некоторой части человечества на протяжении последних нескольких тысяч лет было время, свободное от добычи пищи и выращивания потомства. Возникло искусство, стала развиваться наука. С появлением книг резко упростилась передача знаний от поколения к поколению, произошел еще один качественный скачок — научно-техническая революция. С появлением Интернета жизнь завертелась так, что захотелось остановиться и задуматься — а не слишком ли быстро мы стали жить? Кто и зачем нас так подгоняет?
Человек преобразует окружающую его среду, делая свою жизнь более комфортной и безопасной. Можно сказать, что все остальные многочисленные ветви эволюции являются для человека источниками пищи или разнообразных эмоций. У человека нет серьезных врагов в окружающем мире, кроме смертоносных вирусов и бактерий. Да и то это, вероятно, временно. У меня хватит смелости утверждать, что всю историю эволюции можно рассматривать как «механизм» образования современного человека и создания наилучшей среды для его обитания. «Венец творения» да и только!