Путешествия. Дневники
Шрифт:
Адмирал, выйдя из бухты, направился на восток в сторону большой горы, которая издали казалась островом. На самом же деле она соединяется с сушей узким и низким перешейком. Эту гору, имеющую форму боевого шатра, адмирал назвал горой Христа (Monte Christo). Она расположена прямо на восток от Святого мыса, на расстоянии 18 лиг от него.
В этот день из-за слабого ветра не удалось дойти до горы Христа: к ночи до нее оставалось еще шесть лиг. Адмирал открыл четыре песчаных островка, связанных с большой отмелью, вытянутой с северо-запада на юго-восток.
За этой отмелью располагался большой залив, который врезывался в берег к юго-востоку от горы Христа и в этом направлении протягивался на добрых двадцать лиг. Этот залив должен быть очень мелким. В него впадает немало рек, но все они не судоходны, хотя моряк, который был послан на поиски «Пинты», и говорил, будто видел реку, в которую могут входить корабли.
Корабль стал на якорь в шести лигах от горы Христа, в месте, где глубина моря была 19 локтей, и пробыл здесь всю ночь. Адмирал советует всем, кто направляется к селению Навидад, ознакомиться сперва с берегами у горы Христа и плыть от них на расстоянии более чем в две лиги. Он сам, однако, так не поступил, потому что все берега в этой стороне были ему известны.
Адмирал заключает, что страна Сипанго расположена на этом острове, и в ней есть много золота, пряностей, благовонной смолы и ревеня.
Суббота, 5 января. Перед тем как взошло солнце, адмирал отправился в путь при ветре, дующем с суши. Но затем подул восточный ветер, и он направился на востоко-юго-восток, а затем на юго-юго-восток, чтобы дойти до бухты, которая показалась между горой Христа и одним островком, и там стать на якорь с наступлением ночи.
Он прошел шесть лиг, отделявших его от горы Христа, и везде глубина моря была не менее 17 локтей, а дно чистое, и проследовал еще на три лиги при таких же глубинах.
Затем глубина уменьшилась до 12 локтей и так было, пока он не дошел до впадающего в море выступа горы Христа. Дальше на протяжении лиги глубина была 9 локтей, дно чистое, усеянное тонким песком. У входа в бухту, между горой и островом, дно оказалось на глубине 3 1/2 локтей во время отлива. Адмирал вошел в бухту и стал в ней на якорь.
Он отправился на лодке на островок и нашел там золу и человеческие следы – признак пребывания здесь рыболовов.
На побережье он видел множество разноцветных камней – тут были целые россыпи прекрасных на вид камней, превосходно обработанных самой природой, и адмирал говорит, что эти камни, подобно найденным на островке Сан-Сальвадор, пригодны для постройки церквей и для сооружений красивых зданий.
Он нашел здесь, на этом островке, много мастичных деревьев. Гора Христа, по его словам, очень красива и высока, изящна по форме и окружена морем и низкой, приятной на вид равниной. Она так высока, что издали кажется островом. За этой горой, к востоку, на расстоянии в 24 мили от нее, адмирал видел мыс, который он назвал Телячьим (Cabo del Bezerro). От этого мыса к горе тянутся, по крайней мере на добрых две лиги, цепи мелей.
Но адмиралу показалось, что среди отмелей были проходы, через которые можно было проникнуть к берегу. Необходимо только плыть в этих местах днем, выслав лодку вперед для промеров глубин. От горы до Телячьего мыса – четыре лиги, берег везде низкий и очень красивый, но вся прилегающая к берегу часть этой земли гористая, и склоны гор повсеместно возделаны и радуют взор своей прелестью.
В глубине страны с северо-востока на юго-запад идет горная цепь, красивейшая из всех, которые приходилось адмиралу видеть, и очень похожа она на Кордовские горы.
Еще дальше видны на юге и юго-востоке высокие горы и широчайшие зеленые долины, в которых текут большие реки. Все это так умиротворяет взор и так прекрасно, что адмирал говорит, будто и в тысячной доле нельзя передать очарование этих мест, К востоку от горы Христа, за Телячьим мысом, видна земля, которая кажется горою. По величине и красоте эта гора не уступает горе Христа. На северо-востоке, четверть к востоку от этой горы, расположена не столь высокая земля, и до нее отсюда расстояние сто миль или около того.
Воскресенье, 6 января. Эта бухта защищена от всех ветров, кроме северного и северо-западного. Но ветры этих направлений дуют здесь редко, да к тому же от них можно укрыться за островком. Глубина бухты до четырех локтей.
На восходе солнца адмирал приказал поднять паруса, чтобы следовать дальше вдоль берега, который все время шел к востоку. Однако прямо на восток не всегда можно было держать курс из-за многочисленных банок, мелей и подводных камней, часто встречающихся у побережья. Но за этими отмелями есть на берегу удобные бухты, куда ведут доступные для кораблей проходы.
После полудня подул сильный ветер. Адмирал приказал одному моряку подняться на вершину мачты, чтобы высмотреть, где есть проходы среди мелей. Моряк этот увидел вдали каравеллу «Пинту», которая шла вдоль берега под ветром с кормы.
«Пинта» приблизилась к «Нинье», но ни тот, ни другой корабль не могли из-за мелей стать на якорь, и адмирал возвратился к горе Христа, на десять лиг к западу, а «Пинта» шла вместе с ним.
Мартин Алонсо Пинсон явился на «Нинью» к адмиралу, принес ему извинения и заявил, что он покинул флотилию против своей воли и привел тому доказательства. Адмирал, однако, говорит, что все эти доказательства были ложны и что из гордыни и жадности Пинсон ушел от него в ту ночь. И он добавляет, что не знает, откуда взялась у Пинсона эта гордыня и чем объяснить бесстыдство, которое он проявлял на протяжении всего путешествия. Адмирал скрыл, однако, свои чувства, не желая потакать сатане, который стремился помешать ему в этом плавании и изрядно мешал до сих пор.
От одного индейца, из числа переданных в свое время на «Пинту», Пинсон узнал, что на острове, который называется Банеке, есть много золота. У Пинсона был легкий и ходкий корабль, и он решил поэтому отделиться от флотилии и идти дальше, ради своей собственной выгоды бросив адмирала. Адмирал же желал задержаться [в открытых землях], плавая вдоль берегов Хуаны и Эспаньолы, так как то были дороги к востоку.
Затем, говорит адмирал, Мартин Алонсо направился к Эспаньоле, потому что от индейцев он получил сведения, что на этом острове, который называется у них Бохио, есть много золота и имеются золотые рудники. Поэтому-то он подошел к берегу Эспаньолы и пробыл более двадцати дней в одной бухте, расположенной в 15 лигах от Навидада.
Таким образом, оказались верными сообщения индейцев, побудившие короля Гуаканагари отправить к «Пинте» каноэ, на котором адмирал послал своего человека. Но каноэ это явилось к тому месту, где находилась «Пинта», когда последняя уже вышла в море. Адмирал говорит, что на «Пинте» накопилось много золота, потому что за наконечник агухеты Пинсону давали куски золота толщиной в два пальца, а порой и в руку. Пинсон брал себе половину всего приобретенного золота, а другую половину делил между своими людьми. Адмирал добавляет, обращаясь к королям: «Итак, государи-повелители, я сознаю, что чудесным образом повелел господь оставить здесь тот корабль [«Санта-Марию»], потому что место это наилучшее на всем острове для основания поселения и лежит поблизости от золотых рудников».