Путевка в семейное гетто

Кускова Алина

Ее счастье сидело в пустой ванной комнате и склеивало черепки итальянской кафельной плитки.

– Если этот кусок приложить к этому квадрату, – рассуждал Венька вслух, – и все загнать под раковину, то…

– Венечка, – сказала Туся как можно ласковее, – пойдем покушаем язычков. – Глаша подбежала к нему и облизала шершавым языком лицо. – Мы с собачкой голодные.

Веня поднял на Тусю свои добрые светлые глаза и простил ей Бурлакова. Он понял, что простит всех Бурлаковых, вместе взятых, но никогда не покажет вида, что может это сделать. Венька нахмурил брови, встал, чмокнул Тусю в щеку, потрепал за холку собаку и направился на кухню.

Идти на пляж было не с кем, да и не хотелось. Набежали тучи, закрыли солнце, сделав не только погоду, но и Алисино настроение унылым и хмурым. Ей не терпелось показать себя копейкинцам во всем великолепии загорелого ухоженного тела, да сегодня не довелось. Алиса скучала, восседая в шезлонге на крыльце, и надеялась, что Аня быстренько найдет свою книгу и придет составить ей компанию. Они смогут обсудить

ее вечерний поход в ресторан с Одинцовым. Наверняка Свиридова сто лет не была в порядочных заведениях и знать не знала, что вилки бывают еще и салатными, а хорошие вина – жутко дорогими. Вот она бы, Алиса, не растерялась. Она бы растрясла Одинцова, как грушу, потребовав от него роскошный ужин на две персоны. Откуда он только взялся на Анькину голову?! Нет чтобы в тот роковой вечер она бы отправилась гулять с собакой и попала бы под колеса автомобиля копейкинского миллионера! Свиридова нисколько не ценит своей колоссальной удачи и вместо того, чтобы заниматься своей внешностью, таскается по берегу реки! Безусловно, в чем-то она права, еще неизвестно, с какими намерениями Одинцов назначил ей встречу. Возможно, он собирается предложить ей должность домработницы в своем огромном доме, Анюта в совершенстве владеет пылесосом. Или эксцентричный миллионер решил заполнить налоговую декларацию в увеселительном заведении, мало ли что придет ему в голову? Состоятельные люди такие выдумщики. Они способны нафантазировать что угодно, только не собственную свадьбу. Для этого его невеста должна быть не Аней Свиридовой, а, по меньшей мере, супермоделью или, на самый крайний случай, его секретаршей. Эти две должности находятся на одной ценовой планке среди дефицитных профессий. Ни в одной благопристойной или «желтой» газете не найдешь объявления типа: «Миллионеру требуется секретарша на неполный рабочий день. Возможна подработка» или нечто подобное: «Состоятельный бизнесмен ищет девушку на должность супермодели. Дам после тридцати просит не беспокоиться». Нет там объявлений и о том, что какой-нибудь, пусть даже самый захудалый, одинокий миллионер желает познакомиться с нормальной, обыкновенной девушкой! А жаль. По всей видимости, Аня правильно понимает политику партии миллионеров и не надеется на продолжительные серьезные отношения. Но даже в этом случае свидание нельзя пускать на самотек. Нужно хотя бы помыть голову, подкрасить ресницы и истратить час-другой на выбор платьица.

– Наконец-то! – вырвалось у Алисы при виде довольной подруги, под мышкой которой торчала вожделенная книга. – Явилась, не запылилась!

– Дождик закапал, – радостно сообщила Аня так, как будто на улице дождь моросил шоколадными конфетами. – Я немного намокла, нужно срочно высушить джинсы до вечера.

– Ты что, с ума сошла?! Куда ты собралась в них вечером идти?

– Ужинать, – ответила нормальная, обыкновенная девушка.

– С миллионером?! – Алисе стало дурно, она вскочила и потащила подругу в свою комнату. Там Алиса раскрыла шкаф и принялась вытаскивать одежду. Каждую вешалку с чем-то невообразимым она прикладывала к Ане, тяжело вздыхала и рылась дальше. – Свиридова, – заявила Алиса суровым голосом, – тебе нужно срочно сходить в парикмахерскую!

– Если не все в порядке с головой, то парикмахерская не поможет, – грустно сообщила Аня. – Зачем я согласилась идти с ним ужинать?! Я сто лет не была в приличных заведениях. Возьму не ту вилку, стану есть без ножа, ему будет за меня стыдно. Мне – за себя. Никакого удовольствия, честное слово. Он, конечно, привлекательный мужчина, но не до такой степени, чтобы я чувствовала себя с ним не в своей тарелке. Есть в Одинцове что-то такое отталкивающее, но и одновременно притягивающее…

– Ой, подруженька, у тебя начинается раздвоение личности, – покачала головой Алиса. – Гляди, чтобы после хорошего вина не началось растроение. А что касается посуды, то ты особенно не переживай. Мой тебе совет: делай все, что хочешь, но делай это с таким уверенным видом, чтобы никто не мог усомниться, что именно так сегодня нужно поступать, что именно это на сегодняшний момент «пищит» и «гламурничает»! А чтобы никто не усомнился, надень вот это! – Алиса разжала ладонь, в которой оказался воздушный комочек.

– Ни за что! – торжественно объявила Аня, с ужасом разглядывая прозрачную ткань. – Лучше в джинсах. Или еще лучше – в джинсах дома. Я передумала. Я никуда с ним не поеду. Еще увезет неизвестно куда, обманет, бросит на произвол судьбы. Мне осталось несколько страниц дочитать! – Она прижала любимый роман к груди.

– Хватит жить фантазиями, – накинулась на нее подруга, пытаясь снять мокрую одежду, – пора окунуться в суровую действительность и поужинать с миллионером!

Аня поняла, что придется сдаться. Алиса права, пора начинать жить. И в этой жизни нужно быть женщиной, встречаться с мужчинами, терпеть их чавканье за столом и дурацкие анекдоты про блондинок.

– Идти нужно, – уговаривала Алиса, – нужно идти. Ужинать, разговаривать, но есть нюанс. После всех разговоров в ресторане мужчины, – она сделала паузу, чтобы смягчить следующие слова, – стараются уложить девушку в постель…

– Надо же?! Я буду ему за это так благодарна! – обрадовалась Аня.

– За что «за это»? – не поняла Алиса.

– Как за что? За то, что он отвезет меня домой и доведет до постели. Мало ли, я обопьюсь шампанским, и меня развезет.

– Я имела в виду другое, – с сожалением в голосе сказала Алиса, понимая – объяснять подруге, что все мужчины – сволочи, бессмысленно. – Ты обязательно позвони, если дело выйдет из-под контроля.

– Обязательно позвоню, – пообещала Аня.

Мучившийся

похожими сомнениями Одинцов подъехал к крыльцу минута в минуту. Аня задержалась на мгновение, последний раз окидывая свою, как она считала, слишком неестественную внешность, и выскочила из дома. Одинцов при ее виде непроизвольно охнул. Действительно, было от чего прийти в изумление. Алиса постаралась ради подруги, отдала не только лучшее платье, но и привела Аню в надлежащий, по ее мнению, вид, наложив на лицо боевую раскраску и соорудив на голове подруги сложное переплетение пушистых волос. То, что совсем недавно звалось скромно Аней, превратилось в настоящую красавицу Анну, от которой было невозможно оторвать мужской взгляд. Алиса удовлетворенно улыбнулась, видя, какое действие произвела на Одинцова внешность подруги. Она знала, что после определенного возраста женщине ни в коем случае не стоит пренебрегать косметикой. Это наивная молодость всегда выглядит здорово, а наивная зрелость – это почти диагноз, от которого шарахаются представители сильного пола. Но стоит только задекорировать несколько неудачных лет своей жизни небольшим слоем тонального крема, нанести на веки несколько мазков туши, добавить яркости губам, как зрелость преображается и начинает светиться юностью. Волшебство современного визажа сравнимо только со средневековым колдовством. Эффект, во всяком случае, довольно схожий, а результат в таком деле, как говорится, должен быть на лицо. И он был, да еще какой. Одинцов не предполагал, что ему придется везти ужинать настолько привлекательную девушку. Поначалу он даже пожалел, что выбрал скромную «Веселую канарейку». Но молчаливая Аня была не только прекрасна, но и смущена, и он решил, что сделал правильный выбор – в «Канарейке» каждый вечер идет веселая развлекательная программа.

Алиса критично поглядела вслед парочке и отметила, что у миллионера, облаченного в летние брюки и майку-поло, довольно демократичный вид. Вполне возможно, что Чебушевская ошиблась и у него за душой одни гроши. Но она знала, что для Свиридовой это не имеет большого значения. Девушка созрела до нормальных межполовых отношений, так пусть это будет с просто хорошим человеком.

Вторая подруга тоже далека от завоевания состоятельного сердца, но Говоров Алисе нравился – глупой Тусе всегда не хватало крепкой и одновременно спокойной, уравновешенной мужской руки. Хоть Алиса и слабо верила в крепость студенческих рук, но понимала, что в данном случае свое «черное» дело сделает любовь. Это химическое производное человеческого организма проявляется всегда в самое неподходящее время, и бороться с ним практически невозможно. Как ей повезло, что она с ней не столкнулась и может трезво осмысливать свои действия и поступки. В отличие от нее, многие попались на любовный крючок, очень многие. Взять, к примеру, Багрова. Алиса огляделась. На привычном месте у забора он уже не висел. Можно было крикнуть со всей дури «Пожар! Горим!» и поглядеть на его действия. А что, если его нет в доме, тогда она будет выглядеть довольно глупо. Алиса вернулась в дом и взяла бинокль. В окнах Багрова не было видно, кухня и большой зал просматривались очень хорошо. А вот что делается в спальне, она не знала, Багров предусмотрительно повесил там плотные шторы. Но Алиса чувствовала сердцем – ни одной женской вещицы от балахонистой незнакомки в его доме не осталось. Такое положение дела ее устраивало. Незнакомка ей совсем не нравилась. Взялась неизвестно откуда, смутила разум бедного Багрова и исчезла, как Золушка, не оставив даже туфельки. А вдруг он воспринял это так серьезно, что покончил с собой?! Приставил к виску пистолет и медленно нажал на курок. Или выпил несколько доз снотворного и теперь тихо умирает в своей постели, которую не видно в бинокль. Алисе было неприятно представлять, что Олег зарезал себя ножом, лучше задушить себя, но это так необычно. Все-таки жаль этого глупого Багрова, решившего свести счеты с жизнью. Нужно хотя бы вызвать ему «Cкорую помощь»! Но если его в доме нет, это взбесит приехавшего фельдшера, необходимо убедиться самой в том, что Багров действительно помирает. Все равно делать нечего, идти одной никуда не хочется, а подруг, как понимала Алиса, она сегодня дождется только к утру. В лучшем случае. Она положила бинокль на подоконник, немного подождала, прислушалась: звуков с соседнего двора не доносилось. И пошла к Багрову.

Они столкнулись нос к носу: автомобиль, въезжавший во двор, и Алиса, направлявшаяся туда же. Из автомобиля выскочил довольный Олег и кинулся к гостье. Весь его вид говорил о том, что если он и собирался сводить счеты с жизнью, то только с холостяцкой. Настроение у Алисы испортилось, она думала, что ей придется успокаивать его, раскрывая ему глаза на коварство и беспрецедентное поведение соперницы, менять ему салфетки, полные скупых мужских слез… Но этого не понадобилось.

Нужно было срочно придумывать себе алиби, что она делает в его дворе.

– У меня соль кончилась! – с пафосом, достойным более подходящего места, заявила Алиса.

– Отлично, – обрадовался Багров, – у меня есть соль. И не только, – он закрыл машину и пошел в дом, приглашая Алису последовать за ним. – Сейчас накидаем на стол деликатесов и отметим одно радостное событие. Только прошу, не спрашивай, что произошло. Мне бы не хотелось раньше времени об этом говорить. – Багров подмигнул заинтересовавшейся Алисе и повел на кухню.

То, что ее не касалась женская рука, было заметно с первого взгляда. Чисто мужская, холостяцкая кухня с необходимым набором принадлежностей. Несколько тарелок в сушке над плитой, один, Алиса заметила его одиночество с удовольствием, бокал, сковорода, кастрюля. Никаких сотейников-затейников, овощерезок, кофемолок и прочих женских причиндалов.