Путевка в семейное гетто
Шрифт:
Глава 7
Владелец «Траншсервиса» украл гамбургер!
Дмитрий Одинцов вел автомобиль и искоса поглядывал на свою новую знакомую. Нужно было начинать беседу – продолжать молчать, как рыба, было просто неприлично. Он это прекрасно осознавал, но все еще не мог побороть удивление, с которым встретил Аню. Чего еще от нее ожидать после такого сверхъестественного перевоплощения? Насколько резко оно отразилось на ее характере? Вдруг девица начнет капризничать и выдвигать немыслимые требования? Но Аня молчала и смотрела в окно. Ее профиль с тонкими линиями лба, носа, губ показался Одинцову таким правильным, что не должен был олицетворять присущую красивым женщинам стервозность. Со стервами он сталкивался на каждом шагу, и каждая в буквальном смысле слова кидалась на него, как на загнанную в угол жертву, едва только он уделял ей свое внимание. Чем больше он привязывался к женщине, тем капризнее она себя вела, требуя от него все, что только можно, позволяя при этом любоваться и обладать ее прелестями. Одинцову было мало любоваться и обладать. Ему нужно было говорить с любимой, а этого испытания не выдерживала ни одна пассия. Суровая правда о том, что если женщина красива, то безмозгла, находила свое подтверждение на каждом его шагу. Одинцову была нужна красивая и умная избранница, а таких не попадалось. И теперь он с волнением готовился еще к одному вечеру с капризной красавицей. Но она молчала. Дмитрий решил сам начать разговор, дольше разглядывать девушку было просто неприлично, тем более что при этом приходилось управлять машиной.
– Так, значит, вас зовут Анечкой? – поинтересовался он и представился: – А меня Дмитрием. По-моему, прошлый раз я забыл вам сказать свое имя.
– Аней, – поправила девушка и повернула к нему свое красивое лицо. – Свиридова Аня. Я отдыхаю вместе с подругами в Копейке, пока сестра в моей квартире улаживает свои семейные проблемы. Но мне здесь нравится, – честно призналась она, – природа, чистый воздух, речка замечательная.
– Да, речка очень хорошая, – обрадовался Одинцов. – Я люблю деревню, я отсюда родом. Приезжаю отдыхать после тяжелых трудовых будней.
– Рыбу ловите? – после небольшой паузы, во время которой Одинцов объезжал дорожную «пробку», спросила Аня. – Мне нравится ловить, это интересно.
– Рыбу? Нет, давно не ловил. А раньше ходил с Шереметьевым постоянно. Сейчас свободного времени мало, да и он обзавелся молодой женой, которой нужно уделять внимание.
– Зря, на рыбалке можно отлично сосредоточиться и подумать о проблемах.
«Она хоть иногда думает, – утешился Одинцов, – это плюс».
– Или почитать, – добавила Аня.
– Какие глянцевые издания вы предпочитаете? – усмехнулся Одинцов.
– Я не люблю журналы, – простодушно ответила Аня, – там полно рекламы и минимум информации.
– Вы читаете книги?! – изумился Одинцов, как будто узнал, что Свиридова завтра улетает на Луну.
После этого он проникся к ней уважением. Увидеть женщину, держащую в руках книгу, ему в последнее время приходилось не часто. Одна Марина читала художественную литературу, остальные знакомые девушки, по мнению Одинцова, давно забыли алфавит и только разглядывали фотографии кумиров в журналах. «Если она скажет, что увлекается философией, – решил Одинцов, – то соврет». Аня на его вопрос ответила честно – она предпочитает женские романы. Дмитрий облегченно вздохнул: заумная собеседница ему не грозит, но и в женских романах он смыслил мало. Придется обсуждать с ней погоду, природу и прочие банальности, связывающие малознакомых людей. А чего он ожидал от смазливой девчонки? Что она станет ему цитировать «Калькулирование себестоимости продукции» или рассказывать об общих подходах к определению эффективности инвестиционных проектов? Лучше поговорить о погоде.
– Сегодня будет дождь, – решительно сказал он.
– Да, – согласилась с ним Аня, – тучи набегают.
И они снова замолчали.
Одинцов давно не чувствовал себя таким дураком. И дело было не в романах и погоде. Ему впервые в жизни хотелось просто смотреть на эту девушку и ни о чем не говорить. Он хотел ею любоваться! Страшная догадка пронзила его рациональный мозг, он отказывался работать по заранее утвержденной программе. В отношении Ани разум дал сбой. Одинцов испугался. Ситуация явно выходила из-под контроля, обычный визит в ресторан становился все более необычным. Он это понял после того, как Аня повернулась к нему в очередной раз и улыбнулась. Сердце Одинцова заколотилось сильнее, оно впустило туда этот милый образ и потребовало любви. «Ну уж нет!» – воспротивился Дмитрий и начал действовать, как обычно в таких случаях. Сейчас он остановит машину у цветочного магазина и купит огромный букет роз. Девушка восхитится его щедростью и станет без умолку щебетать оставшийся участок пути. К тому времени, как они доедут до ресторана, она ему порядком надоест, и все встанет на свои места. Дмитрий пригляделся: рядом с дорогой стояла стеклянная палатка, все витрины которой были забиты растениями. Он осторожно вырулил на обочину и остановил автомобиль. Повернувшись к Ане, Одинцов загадочно улыбнулся и вышел.
Аня мгновенно связала остановку транспорта с цветочной палаткой и успела прокричать ему вслед: «Ни в коем случае, куда я дену этот веник?!», но тот исчез в магазинчике. Она занервничала. Такой знак внимания был бы приятен каждой девушке, но не ей. Аня не хотела быть чем-то обязанной Одинцову, она даже расплачиваться в ресторане собиралась своими деньгами, совершенно не представляя сумму, в которую выльется их совместный ужин. Одинцов должен был составить ей компанию, и не больше. Она не была готова к флирту с незнакомым мужчиной и пошла на поводу у подруги, соглашаясь с ним поужинать. Пока она об этом думала, Дмитрий вышел с великолепными цветами и, довольно улыбаясь, как будто только что совершил выгодную сделку, направился к ней. Аня вышла из машины и поправила платье, готовясь к торжественной обстановке принятия дара. «Но белые розы не выглядят проданными с хорошей скидкой, значит, – отметила про себя Аня, – он радуется по другому поводу». Она глупо улыбнулась сунутым ей в руки цветам и уткнулась в аромат бутонов. Ей сто лет не дарили цветов! Последний раз это сделала Алиса в морозном феврале, когда нормальные люди праздновали День всех влюбленных. Она подписала открытку от тайного воздыхателя, но, судя по многочисленным ошибкам и почерку, тайный воздыхатель тут же стал явным и оказался близкой подругой. Она с благодарностью поглядела на Одинцова и попыталась пролепетать несколько слов, как вдруг увидела, что он сосредоточенно глядит мимо нее. Аня обернулась и обомлела.
Заднее колесо иномарки было безжалостно порезано и трепыхало куском резины.
– Вот сволочи! – не выдержал Одинцов и полез в багажник за запаской.
– Я помогу! – Аня положила цветы в машину и подбежала к нему. Она понимала, что в какой-то мере виновата, что Одинцов решил остановиться не там, где нужно, и хотела искупить свою вину. Аня схватила ящик с инструментами и потянулась за запаской. – Я умею, помогала отцу.
– Еще чего, – возмутился Одинцов, подтягивая колесо к себе, – я не собираюсь сам его ставить. Сейчас вызову техпомощь, ждать ее и ждать, пока она доберется по этим пробкам.
– Тогда вызовете и химчистку, – Аня показала на черное пятно, оставшееся на его подчеркнуто демократичной английской майке-поло. – Хотя я могу отстирать без проблем. Я умею. Нужно не замачивать сразу в горячей воде, а начать с теплой…
– Помогала маме, – догадался тот. – Так и сделаете, когда мы вернемся, – согласился Одинцов, уложил запаску, на которую больше не претендовала Аня, обратно и полез в салон за мобильным телефоном. – Оп-ля! Вот сволочи! Стащили борсетку!
Аня кинулась искать свою сумочку, но той в машине не оказалось. Их ограбили самым простым и всем известным способом, и все из-за того, что Дмитрий отправился покупать ей цветы!
– Я не поеду в ресторан, – заявила Аня Одинцову. Ей теперь нечем было платить. Все деньги лежали в кошельке, а кошелек, естественно, хранился в украденной сумочке.
– Никаких возражений! – раскипятился Одинцов. – Сейчас доедем до первого отделения милиции, напишем заявление и отправимся совершать задуманное. Нам же нужно, несмотря ни на что, поесть?
– Если только поесть, – согласилась с ним Аня, – то это можно сделать в любой кафешке.
– Возле которой у меня уведут автомобиль, – добавил огорченный Одинцов, пнув порезанное колесо своей машины. – Дорогой агрегат, понимаете ли. Можно сказать, работал на него всю жизнь. – Он вышел на тротуар и поинтересовался у прохожего, где находится ближайшее отделение милиции. Пока прохожий пытался объяснить, как туда доехать на автомобиле, сотрудники милиции сами появились на месте дорожно-транспортного происшествия. В стоявшую на обочине иномарку Одинцова на полном ходу врезалась старенькая «Ока». За ее рулем сидел не совсем трезвый водитель, плохо соображающий, куда он едет. Заслуженный пенсионер Зайцев с утра отметил рождение внучки и отправился делиться радостной новостью с лучшим другом. Но доехать до него Зайцеву было не суждено. Спиртное сделало свое черное дело – в глазах неожиданно стало двоиться, и ситуация на дороге показалась пенсионеру весьма критической. Он решил остановиться, чтобы немного передохнуть, и сделал это, нырнув между двух иномарок, стоявших на обочине. Но не рассчитал.
Пока Одинцов оглядывал помятый зад своего дорогущего агрегата, Зайцев кончал жизнь самоубийством. Он выскочил на проезжую часть и с криком «Все равно не расплачусь!» стал кидаться под другие автомобили. Аня перепугалась за пенсионера, выскочила за ним следом и принялась его оттаскивать на обочину. Прохожий, перепутав все на свете, застыл с пальцем, указующим на небесную канцелярию, словно говоря этим жестом, что все земное бренно, в том числе и незадачливый владелец «Оки». Но жизнь мученика удалось сохранить после того, как следом за Аней на проезжую часть выскочил Одинцов. Вместе они затащили пенсионера обратно к цветочному ларьку, из окон которого высунулись обе продавщицы. Одинцов запихнул Зайцева внутрь павильона, строго наказав продавщицам не выпускать того до его личных указаний, и принялся дожидаться представителей Госавтоинспекции. Они явились и сразу же потребовали документы, которых у Одинцова не оказалось. Хитро прищурившись, худощавый инспектор говорил другому, потолще: