Путевка в семейное гетто
Шрифт:
– Все ясно. Иномарка сдавала задним ходом и наехала на этот спичечный коробок. Бедный мужик, – он указал на «Оку», – ему ее теперь не восстановить.
– Позвольте, – заявила Аня, – я как свидетель наблюдала совершенно обратное!
– Ваши документы, – ласково потребовал худой инспектор. – Или и у вас их украли?
– Да, – воскликнул Одинцов, – нас обчистили обоих! – И с удовлетворением отметил, что теперь у него с этой девицей есть нечто общее, связующее звено, и им есть о чем поговорить, кроме погоды.
Инспекторы криво улыбнулись друг другу и принялись за оформление протокола. Продавщицы магазина, видя, какой оборот приняло дело, выпустили Зайцева на волю. Тот кинулся на переднее стекло своего автомобильчика, распластался по нему и зарыдал. Толстый госинспектор следом за ним вытер на своем лице одинокую слезу.
– Всю жизнь на тебя копил, – страдал Зайцев по убитому другу, – копеечка к копеечке складывал, – причитал он вдохновенно, – лелеял тебя и берег. Что я без тебя стану делать?!
– Дома сидеть, – заметила Аня, которой было не жалко пенсионера, сломавшего ей судьбу, а кто знает, возможно, и всю оставшуюся жизнь.
– О неблагодарные люди! Нет у вас совести, – причитал дальше пенсионер.
– Это мы-то неблагодарные, – взвился Одинцов, – это у нас нет совести!
– У них нет документов, – подтвердил худой инспектор, – а насчет совести мы не проверяли. Кстати, – он повернулся к Одинцову, – а чем вы докажете, что не угнали эту иномарку?!
Зайцев вошел в раж и принялся бить лбом по и так уже треснутому переднему стеклу «Оки».
– Угнали, к примеру, вот у этого гражданина?!
– Да! – заявил гражданин с красным лбом, мгновенно, несмотря на нетрезвое состояние, оценив обстановку. – Они угнали ее у меня! Увели из-под самого носа, а подсунули вот это дерьмо! Всю жизнь на нее копил, копеечка к копеечке!
– Бред какой-то, – возмутился Одинцов. – Да вы хоть знаете, сколько она стоит?
– Оттого и странно, – заметил худой инспектор, – видеть за рулем этого автомобиля гражданина в таком виде, – он кивнул на майку Одинцова, на которой отпечаталась запаска, – с такой сногсшибательной девицей, – он указал на Аню. Та обернулась, подумав, что инспектор имеет в виду совсем другую сногсшибательную девицу, но никого сзади себя не обнаружила. – И без документов! А?! О чем это говорит?
– О чем? – вяло поинтересовался Одинцов, понимая, что спорить в такой ситуации бесполезно.
– О том, что вы угнали эту иномарку для того, чтобы покатать девушку, и случайно попали в дорожно-транспортное происшествие.
– Все верно, – согласился Одинцов, – за тем исключением, что машину я не угонял.
– Угонял! – возопил Зайцев, отрывая голову от стекла. – Граждане милиция, разберитесь, он угнал мою машину!
– Разберемся, – пообещал ему толстый инспектор и добавил: – Ваши документики, пожалуйста.
– А! Не верят! – разочаровался Зайцев и принялся с удвоенной энергией добивать лбом стекло.
Разбирательство затягивалось. Инспекторы, судя по всему, находясь на службе, никуда не спешили. Они мирно составляли протокол места происшествия, а Одинцов ходил рядом с ними и всякий раз, когда они к нему обращались, предупреждал, что протокол не подпишет. Пенсионер Зайцев поддерживал версию, что иномарка, сдавая задним ходом, врезалась в его автомобильчик. Он перестал колотить стекло и перешел на добивание приборной панели, рассчитывая тем самым увеличить сумму ущерба, приплюсовав к ней моральный урон. Для чего он еще пару раз театрально падал на капот и кричал про накопленные копеечки.
– Ничего, – говорил Одинцов хмурой Ане, – выкрутимся и поедем ужинать. Сейчас они закончат с протоколом, и я позвоню помощнику, который скоро все уладит.
Но дело затянулось до бесконечности. Милиционеры усадили Одинцова и Аню в свою машину и доставили в ближайшее отделение милиции. Иномарку отправили на штрафную стоянку, у Зайцева на всякий случай отобрали права. Позвонить Одинцову так и не дали, пока он не подписал протокол. Одинцов поставил свою подпись с оговоркой, что с написанным выше не согласен. За это недовольные инспектора принялись грозить ему лишением водительского удостоверения, но, вспомнив о том, что его у него при себе нет, занялись установлением его личности. Через несколько часов, которые Аня с Дмитрием провели в застенках ГИБДД, личность Одинцова полностью совпала с физиономией закоренелого преступника Огурцова, промышляющего угоном дорогих иномарок. Худощавый инспектор с желчным выражением лица весело побрякал наручниками, Аня ужаснулась, а Дмитрий напомнил стражам порядка о презумпции невиновности и праве на звонок адвокату. За звонок пришлось заплатить тем, что было у Одинцова в карманах брюк.
– Да, – настороженно ответил его помощник на другом конце провода, видя на дисплее незнакомый номер, – слушаю вас. Неужели?! Не может быть?! Приписывают угон «Оки»?!
Одинцову пришлось долго и подробно объяснять, что он ничего не собирался угонять, а просто отправился с девушкой в ресторан. Помощник мало что понял, но, услышав про девушку, заподозрил неладное. Эта неизвестная путала планы шефа во второй раз. Ответив, что он немедленно позвонит адвокату и пришлет к отделению милиции машину, помощник сильно озадачился.
В течение получаса в отделение позвонили, после чего Одинцова с Аней отпустили на все четыре стороны. Обиженно поджимая губы, представители правопорядка горевали, что им не дали задержать преступника Огурцова, но приказ свыше был приказом, а они, как всем известно, не обсуждаются.
Одинцов, взяв Аню за руку, вывел ее на улицу и предложил дождаться автомобиля в ближайшем сквере. Аня не согласилась. Она и так уже насиделась в отделении и достаточно проголодалась, а потому заявила, что отправится домой. Удивленный Одинцов, зная, что у нее нет денег, заметил, что добраться до дома без денег практически невозможно. Свиридова ответила, что она не только бесплатно проедет в электричке, но и поест, не заплатив ни копейки. По мнению Дмитрия, это был чистый вымысел из мира фантастики. Обеспеченный всеми благами цивилизации, Одинцов был уверен, что в стране, где все готовы за копейку удавиться, ничего невозможно сделать, не заплатив. И примером тому послужила плата за звонок. Одинцов в доказательство того, что у него взяли последнее, вывернул наизнанку оба кармана брюк. Аня Свиридова утверждала обратное. В нашей стране люди, несмотря на рыночные отношения, все еще остались милосердными по отношению друг к другу и всегда готовы помочь ближнему. Так, споря на эту жизнеутверждающую тему, они прошли весь квартал и уперлись в здание «Макдоналдса». Аня смело зашла в зал и, усадив Одинцова за столик, прошла к кассам.
Пока Аня стояла в небольшой очереди, Одинцов оглядывался по сторонам и прикидывал, у кого ему лучше попросить мобильник, чтобы перезвонить помощнику. Возможно, после того, как Свиридова наберет бесплатной еды, они, уминая ее, все же дождутся обещанного автомобиля с деньгами. Но, немного понаблюдав за обстановкой, Одинцов в ужасе понял, что в дешевых ресторанах за еду платят сразу. «Сбежать сейчас или дождаться, пока нас выкинут вместе», – думал он, с тревогой глядя на то, как быстро тает очередь. И решил дождаться – сбежать одному будет не по-мужски. Он закрыл глаза и представил заголовки завтрашних газет: «Миллионер Одинцов ворует еду в „Макдоналдсе“!», «Владелец „Траншсервиса“ украл гамбургер!»