Путеводитель
Шрифт:
Я молчал. Да, в непростую ситуацию поставил меня Турхан. Вроде бы и шанс есть, да только мизерный. И чтобы его опробовать, нужно участвовать в кровавой революции. В общем, куда не плюнь, везде край. Самое правильное в сложившейся ситуации — хорошенько подумать и на свежую голову завтра дать ответ. Как говорится, утро вечера мудренее. Так что я решил дать возможность своему подсознанию выбрать, как будет лучше. Известив моего собеседника о желании подумать до утра, я встретил понимающий взгляд и приглашение быть сопровожденным в свою спальню. Обратно меня вела все та же безмолвная девушка. Когда я уже входил в свою обитель, моя проводница, словно бы случайно подошла ко мне слишком близко. Не успев понять, в чем собственно дело, я ощутил на мочке уха горячее дыхание.
— Пожалуйста, помоги нам. Народ ждет своего освободителя. И ты тот, кто нам нужен. Дай сердцу свободу, — услышал я тихие слова.
Так же быстро девушка сделала шаг назад, и напоследок взглянув на меня, поспешила прочь. Её слова ещё долго витали в моей голове вместе с тонким запахом гвоздики,
Утро встретило меня теплым солнцем и запахом свежей выпечки. Приоткрыв глаза, я обнаружил готовый завтрак на столике рядом с кроватью. Исходивший от него аромат напомнил мне, что я дьявольски голоден. Еще до конца не проснувшись, я принялся поглощать утренние яства. Насытившись, я решил перейти к ванным процедурам. Завершив и это сложное дело, я, наконец, облачился в своё одеяние и теперь был готов противостоять хоть всему миру. Что мне, кстати, вскоре и придется делать. Услышав звук открывающейся двери, я повернулся и увидел буквально сияющего от улыбки до ушей достославного визиря.
— Здравствуй, здравствуй, великий мессия! Народ ждет тебя. Наверное, ты слышишь, как скандирует священные стихи из Книги Судеб толпа за окном. Все буквально горят от нетерпения тебя увидеть, — начал он хвалебные речи с порога.
Мне было очень непривычно видеть такое странное поведение Андрея Гека. Суровый, уверенный в себе мужчина, глава отдела безопасности, стал каким-то шутом. Что-то стояло за этим резким изменением. И это что-то мне очень не нравилось.
— Ну что же ты стоишь? Давай я вызову прислугу, и мы оденем тебя во что-то более подходящее, — немного дрожащим голосом продолжил он.
И вот тут я заметил, что показавшаяся мне сначала яркая улыбка была словно приклеена к его лицу. Да и во всех его движения сквозила фальшь и какая-то странная обреченность. Как будто он безумно волновался и вообще был на грани паники. Решив пока не вмешиваться в происходящее, я покорно дал одеть меня вбежавшим слугам. Спустя буквально полчаса я был наряжен, словно новогодняя елка. Обернутый в роскошные халаты, отороченные мехом какого-то непонятного животного и обсыпанные сверху алмазной пылью, я действительно напоминал какого-то восточного вельможу.
— А теперь последний штрих, — напомнил о своем присутствии визирь.
Он подошел и начал закатывать мне рукава. Обнажив мои руки, испещренные татуировками, он, утвердительно хмыкнув, сделал шаг назад. Я почувствовал легкое жжение возле запястья. Бросив взгляд на местоположение ощущаемого дискомфорта, я увидел торчащую из под кожи иглу. Капля крови скатилась с её края на мою кожу.
— Ты же обещал, — успел сказать я, когда снадобье стало действовать.
Я опять стал наместником Бога на земле. И весь окружающий мир лежал у моих ног, готовый служить мне по одному слову. Я устремил свой взор к небу, что виднелось из раскрытого окна. Солнечный диск вновь застлал силуэт дирижабля. Я не придал этому значения. Ведь только моя воля имела смысл. А моим желанием сейчас было идти к людям и нести им свет Истины. Моей Истины.
Людское море простиралось передо мной. Я видел душу каждого из них. Каждый грех и доброе дело. Каждое желание и стремление. Всё это было для меня картиной откровенности. И в моих силах было дать то, чего они хотят. Вера. Вера, что толкает вперед, неважно, прав ты или нет. Если веришь, то для тебя нет непонятных вопросов и дилемм: как можно и как нельзя. Ты веришь и делаешь. Веришь и живешь. Я поднимаю руки, и в такт моим движениям поднимаются людские головы. Я делаю вдох, и все задерживают дыхание, ожидая, когда выдохну я. Их сердца в моей власти. Из моего рта начинают литься истинные речи и мир останавливается. Воздух, зажатый плотной пеленой человеческого внимания не шевелится, словно залитый патокой. Звуки замирают и бегут, обратно давая волю моему гласу. Я вкладываю новое видение окружающей действительности в страждущие умы и голодные сердца. Словно волны набегают мои слова, становясь все выше и выше как, аквамариновые валы во время шторма. Многие начинают терять сознание от напряженности и невероятности происходящего. Их поддерживают стоящие рядом друзья. Наконец огонь моей Истины достигает своего пика. И резко сведя руки перед собой, я посылаю людям, внемлющим мне, посыл Чистой Веры. Словно ураганный ветер, он проносится сквозь толпу, оставляя в каждом сердце каплю Истины и Божественности. В изнеможении я чуть ли не падаю, но чьи-то крепкие руки придерживают меня. Сознание исчезает, и последнее, что я вижу, это лицо Андрея Гека с мокрыми дорожками на щеках от слез.
— Прости меня, Посланник, — говорит он сдавленным голосом.
…Вновь и вновь я вспоминал слова Андрея. Его просьба простить, сказанная искренне от всего сердца. Казалось, это было так давно. Хотя на самом деле уже прошло более 2 месяцев с тех пор, как я второй раз в жизни перевоплотился в полубога. Пусть чисто психологически, но моя вера была настолько сильна, что окружающие меня люди восприняли это за истину. И теперь я несу этот свет по всей стране для нищих духом или колеблющихся сердцем. Но это не мешает мне все так же тщательно готовиться к своему побегу из этого мира к себе домой. И пусть, как говорит Турхан, шансы малы настолько, что скорее муравей поднимет гору, но я верю и надеюсь. Как-никак вера — это все что у меня осталось. Тем временем управление моим вторым, так сказать, божественным «я» дается мне все лучше и лучше. Теперь нет нужды применять химические катализаторы, чтобы вызволить его на свет. Мне нужно лишь захотеть, правда, очень сильно, на грани безумия. Но все же, это очевидный прогресс. Так же я стал лучше понимать мир, в котором нахожусь, углубился в историю, политику, а особенно, в науку. И пусть она здесь развита довольно односторонне, я всеми силами пытаюсь понять, как перемещаюсь между мирами и в чем состоит суть процесса. В этом мне помогает мой наставник и подпольный революционер Турхан. Естественно, наше общение для всех носит характер чисто научный и познавательный. Но это не мешает мне приближаться к воплощению моей идеи побега. Благодаря ученым во главе с Турханом мне уже удалось довольно точно узнать координаты точки, где был открыт «секрет» во время моего прихода в этот мир. Теперь оставалось только провести несколько экспериментов с различными видами энергии, чтобы узнать, какой именно её вид может открыть портал. Ну и, конечно, необходимо моё личное присутствие при этих опытах. Так как я оказываю странное воздействие на пространство в местах, где расположены «секреты». Или как их называют местные ученые, «точки локальной деформации пространства с возможность разветвления линейности реальности». По мне, так это излишне вычурно, так что я продолжаю называть их просто «секретами». Все наши стремления и идеи приходится скрывать от главного визиря. Несмотря на то, что он очень изменился после того моего выступления на балконе, все же стоит быть настороже. И не выдавать ему истинного положения вещей. Хотя изредка я ловлю его странные взгляды на себе. Но для личного разговора со мной Андрей видимо еще не созрел. Сплошные тайны и недомолвки вокруг. Я стараюсь не обращать на это внимание, ведь для меня главное — просто попасть домой. Лица, обличенные властью же, через Гека продолжают меня использовать словно поп-звезду в моем мире, практически каждую неделю вывозя в другой город для проповеди. Хотя я бы назвал это скорее каким-то изощрённым сеансом гипноза. Судите сами, несмотря на мой мощнейший психологический посыл людям, я не могу удерживать в повиновении толпу в десять тысяч, а то и больше, человек. Вот тогда и приходят на помощь огромные паровые дирижабли, распыляющее над местом проведения психотропные препараты, ослабляющие волю. Вместе с моим вторым «божественным я» это дает потрясающий эффект. Люди буквально загораются огнем патриотизма и веры. Так что сейчас по все стране катится всепожирающая волна фанатизма перемалывающая и вбирающая в себя всех несогласных. Естественно, все это делается не просто так, а готовится мощнейшая экспансия на остальные страны этого мира. Ну и, конечно же, без крови, а именно большой крови здесь не обойтись. И я уже начинаю чувствовать запах насилия, витающий вокруг. Раньше я, увидев себя и содеянное мной, ужаснулся бы и подумал, каким монстром надо быть, чтобы такое творить. Но сейчас я отхожу от закостенелых рамок устаревшей черно-белой морали «это хорошо, а это плохо; так можно, а так нельзя». Но самое интересное, что все, кто придумал эту этическую игру, тоже были не без греха. Судите сами: если убивать людей — это плохо, то почему убивать людей разной с тобой веры или национальности, да и просто с другим цветом кожи — нормально и даже правильно? Где правда? Воровать плохо и гадко, но у богатых можно, только бедным потом раздай. В общем, сейчас всё эти нелепые глупости меня немного стали раздражать, и я стараюсь жить по своим законам. Лишь моя совесть имеет надо мной власть. И только она скажет, когда нужно остановиться. Так что, идя вперед, я не оглядываюсь на содеянное, ибо для меня есть один путь. И этот путь ведет меня домой.
Сегодня у меня должно быть еще одно выступление перед паствой. И я знаю, как это будет. Вновь смотрящие на меня с мольбой дать им часть себя сотни тысяч глаз. Мои слова, разрывающие души и дающие надежду. Затем всеобщий экстаз и раболепное почитание. Ну и наконец, обессиленный я, падающий на руки всегда находящегося рядом в таких ситуациях визиря. Кажется, уж что-что, а научится контролировать свою энергию я уже должен был, но каждый раз все равно отдаю всё, что у меня есть, людям, жаждущим моей Истины. И сейчас, стоя перед зеркалом за несколько минут до моего выхода к ожидающей пастве, я смотрел на себя. Смотрел и видел, как изменился. Не физически, но психологически. Вот только кем я стал? Эти вопросы будоражили меня, но я знал, что ответ придет не скоро. А пока нужно идти и дарить людям свет Истинной Веры…
Следующие несколько дней я восстанавливался и набирался сил. Теперь главным в моем плане было сделать следующее выступление перед страждущими в том месте, куда указывали координаты, добытые Турханом. Естественно, нужно было обосновать это очень серьезно. Ведь, несмотря ни на что, главный визирь все еще оставался моим врагом. Да и люди, стоящие за ним, ни в коем случае не захотели бы потерять такую могущественную фигуру, как я. Так что, как и прежде, приходилось действовать максимально осторожно и осмотрительно. Вот и к разговору с Геком я готовился очень тщательно.
— Гек, скажи, много ли я сделал для вашей страны и для её людей?
— Алексей, ты сам прекрасно понимаешь, что невозможно измерить твою помощь. Дав многим мятущимся духом новый путь, ты словно оживил давно забытые искры веры в людях. Так что, без сомнений, ты сделал очень много для всех нас, — с почтением ответил он.
— Видишь ли ты, о главный визирь, моё отношение к нашему общему делу? — немного высокопарно продолжил я.
— Бесспорно, ты всей душой и сердцем радеешь за приобщение безвольных к свету Истины.