Путеводная звезда
Шрифт:
– Граф Орлов стал хорошим выбором, – неожиданно раздалось у меня прямо за спиной. – Я рад, что именно он стал твоим мужем.
Оборачиваться я не стала – не хотела, чтобы отец увидел растерянность на моем лице.
Сказанные слова. Тон, которым он их произнес. Это было так необычно.
– Я – тоже, – чуть слышно отозвалась я и поторопилась выйти из кабинета. Мне нужно было еще найти предлог немного задержаться.
Что бы наша с Алиной задумка удалась, его карета должна была подъехать
Глава 3
– Все, – опустошенно выдохнула я, как только за мной закрылась дверь дома. Прислонилась к стене, поймав себя на том, что хотелось сползти на пол и закрыть глаза, отстранившись от событий последнего часа.
– Ох, девочка моя! – суетливо бросилась ко мне мама Лиза. – Давай я тебе помогу, – подставила она свое плечо.
Это было так трогательно, так душевно, что я не сдержалась и, всхлипнув, обняла ее за плечи.
Все было позади, но как же я боялась!
– Ох, девочка, девочка, – жалея, протянула мама Лиза. Провела рукой по спине. – А ты – молодец! – неожиданно горделиво, вдруг произнесла она. – Такое придумала!
– Скажешь, тоже, молодец, – вздохнула я. Потом засмеялась. Чуть нервно, но это уже не страшно. – Чувствовала себя пансионеркой, которую застали за кражей сладкого, – отстранилась я от нее, заглянув в добрые, наполненные любовью глаза. – А если бы кучер отца не придержал лошадей? А если бы Владислав не оказался таким расторопным? Кстати, – нахмурилась я, – а сынишка Степана?
– Да он прибежал раньше вас, – улыбнулась она мне. – Уже всем успел рассказать.
– Вот ведь, пострел! – в порыве чувств, вновь прижалась я к матушке. Она была такой теплой, такой своей. – Пошлешь ко мне, заслужил он свою монетку, – выпустив ее из своих объятий, улыбнулась я. – И, как устроишь, приведи Владислава. Хочу с ним поговорить. И накажи всем, – я добавила голосу строгости, – чтобы молчали.
– Об этом не беспокойся, – тут же нахмурилась она. Всплеснула руками: – Да как же так можно, дитя у матери забирать?!
– Теперь уже не отберут, – уверенно произнесла я и, поцеловав ее в морщинистую щеку, направилась к лестнице. Прежде чем зайти к дочери, нужно было переодеться в домашнее.
Много времени это не заняло, и уже минут через пятнадцать я входила в детскую.
Шторы в комнате были прикрыты, создавая приятный полумрак. Тишина казалась уютной, мягкой.
– Спит? – шепотом спросила я у Катерины, кормилицы моей девочки. Стояла она у окна, придерживая рукой слегка сдвинутую ткань, и обернулась лишь, когда я задала вопрос, не сразу заметив мое появление.
– Да, госпожа графиня, – так же тихо отозвалась она, не сдвинувшись с места. Только прижала руки к груди, словно испугавшись чего-то.
Поняла я это не сразу – бесшабашное настроение не дало разглядеть тревогу в метнувшемся взгляде. И лишь наклонившись к умильно чмокающей во сне дочери, вдруг «увидела» с трудом сдерживаемое волнение.
– Катя? – резко выпрямившись, протянула я. Ее беспокойство мгновенно передалось и мне.
– Госпожа графиня, – она смотрела на меня широко открытыми глазами.
– Что-то с Аленой? – первая мысль была панической. Оглянулась на дочь. Нет, та просто спала, да и мама Лиза…
– Нет! – все так же шепотом ответила она, еще и качнула головой, вроде как успокаивая. – Я разбирала детски вещи…
– И что? – взяв ее за руку, отвела подальше от кроватки. – Ты разбирала детские вещи…
– Вы сами посмотрите! – решительно выдохнула она, указав пальцем на стопку, лежавшую на комоде.
В этом была права. Чем объяснять, проще посмотреть.
Всего несколько шагов, но ноги едва ли не подкашивались.
Или это просто нашел выход страх, который я сдерживала все утро?
– Что это? – невольно оглянулась я на Катерину, взяв в руки перевязанные крест-накрест аккуратно сложенные бумаги.
– Не знаю, – пожала она плечами. – Лежали в ящике между вещами. Я смотрела, что нужно будет взять с собой в Виноградово, а тут они.
– А тут они, – повторила я за Катериной, вновь посмотрев на бумаги. Сверху – чистый лист, снизу – тоже.
Я отодвинула край, тут же судорожно вздохнув. Почерк, которым была исписана бумага, уже видела не раз. Князь Изверев. Андрей.
Подняла следующий, еще один, еще.
– Госпожа Эвелин…
– Помолчи! – оборвала я ее.
Попасть в детскую бумаги просто так не могли. Если их кто-то и положил…
Если Георгий положил их именно сюда, значит, так было нужно, но для чего?
– Скажи, – повернулась я к Катерине. Алена заворочалась в своей колыбельке, мы обе тут же затихли, но дочь не проснулась, давая нам возможность закончить разговор. – Скажи, – повторила я совсем тихо, – ты собиралась брать эти вещи с собой в Виноградово?
– Да, – не задумываясь, ответила она. – Я и господину графу об этом говорила. Он спрашивал, не нужно ли купить еще что-нибудь. Ведь девочка растет, два-три месяца…
– Да, купить, – перебила я ее, вновь посмотрев на бумаги в своих руках.
Эх, Георгий! Почему же не сказал мне. Или…
Я подняла взгляд на кормилицу. Похоже, ни я, ни Катерина о них и не должны были узнать.
Случайность!
– Где ты их нашла? – я протянула ей стопку.
Катерина как-то робко направилась ко мне, осторожно взяла находку, подошла к комоду и засунула между льняными рубашками.