Пути Миритов. Холод знамений
Шрифт:
– Меня? – оторопел Шон.
– Именно так. Ступайте, он у себя. Да хранит вас Творец.
Отвесив талнорцу короткий растерянный поклон, молодой человек покинул казарму и направился в сторону генеральских покоев. Теперь сердце грохотало как бешеное, будто спасаясь от слепого обжигающего беспокойства. Шон слышал, что болезненная слабость сердец может передаваться по наследству, однако его добрая матушка Гульда никогда не жаловалась на подобное, значит, неизвестный ему отец мог страдать этим? Хотя именно боли никогда Шона не беспокоили,
Если, разумеется, удастся до нее дожить.
Усмехнувшись собственным мыслям, он замер перед плотно закрытой дверью и несколько раз громко постучал в нее кулаком.
– Да, - донесся усталый голос измученного войной и неизбежно стареющего человека, - войдите.
Генерал Рид был у себя, перебирая с хмурым видом какие-то бумаги, сваленные небрежным ворохом на массивный темный стол, и, услышав, как закрылась с негромким стуком дверь, поднял на лейтенанта уставшие слезящиеся от долгой напряженной работы. Шону отчего-то стало неловко, но он не стал смущаться – вместо этого отвесил начальству короткий вежливый поклон.
– Лейтенант Тейт по вашему поручению прибыл.
– Садитесь, молодой человек, - сказал с невеселым вздохом генерал, указывая взмахом руки на стул напротив.
Выдвинув его, Шон послушно сел. Стало немного не по себе, но он привык к этому вкрадчивому чувству во время затишья в ожесточенных боях, значит, должен справиться и сейчас. Что ему скажет генерал – даст какое-нибудь задание или отправит в другой полк, разлучив с Дином Мейсоном? В любом случае озабоченное выражение лица Джеймса Рида не обещало ничего хорошего.
– А теперь слушайте меня внимательно, лейтенант. Вам предстоит срочное, сложное и чрезвычайно опасное задание, - голос звучал надломлено и сухо. – Из всех старших и младших офицеров, имеющихся сейчас в составе полка, принято решение дать его именно вам. И виконту Мейсону, разумеется. Задача состоит в том, чтобы обманом проникнуть в аранийский лагерь и под личиной вражеского служащего выведать сведения. Выкрасть письма и карты – это будет очень желательно, лейтенант Тейт. Вы меня понимаете?
Шон молча кивнул. В горле пересохло, и застыл неприятный ком, грозивший перерасти в нервную икоту, но что делать? Его избрали лучшим из претендентов, а кто избрал? Сам Джеймс Рид и подполковник Бирман, с которым они часто совещались в этом кабинете перед важными боями? За себя вряд ли стоило бояться, ведь жизнь бастарда недорога никому, но мальчишка Мейсон не должен был оказаться вместе с ним в аранийском лагере. Он же несерьезный и резкий! В любой момент может испортить все, подвести под удар обоих, хоть и хорош в бою. В разведку же Дину соваться совершенно незачем.
– Господин генерал, - язык от налипшей, как песок на мокрые ладони, тревоги слушался плохо, - не может ли вместо моего порученца отправиться другой человек?
Рид взглянул на юношу с удивлением.
– Конечно, нет. Вы же понимаете, что у вашего порученца долг – всюду следовать за вами?
– Понимаю, господин генерал. Позвольте узнать, почему вы не пригласили и его вместе со мной?
– Ему придется отправляться позже, - отозвался тихо генерал. – Двое в аранийском штабе выглядят подозрительно. Вас по очереди снабдят ложными бумагами от несуществующих людей. Первым отправитесь вы сами, через некоторое время – ваш порученец. Дополнительная просьба: наставьте Мейсона на спокойный нрав, незлобливость и покорность. Возможно, в будущем это спасет ему жизнь.
– Хорошо… - пробормотал Шон упавшим голосом. – Слушаюсь, - добавил он громче и четче, вспомнив про военную дисциплину. – Когда мне следует направляться в Аранию?
– Не сегодня и даже не завтра. Документы еще не готовы, полагаю, вам придется подождать до середины месяца Осеннего Тепла, - губы генерала тронула теплая, почти отеческая улыбка. – Постарайтесь вести себя естественно и не выдавать фиаламский акцент, а если и уловят что-нибудь, скажите про дальнюю фиаламскую родню.
– Это вызовет подозрения, - сказал с сомнением Шон.
– Или отведет их. Второе вероятнее всего, если вы не забудете о банальной осторожности… Что же касается нужного вам полка: он находится под командованием генерала Шварца. Ему не приходилось прежде сталкиваться со шпионами, шанс попасться у вас невысокий.
Шон с трудом подавил нервный смешок.
– Слушаюсь, господин генерал.
– Ступайте, - кивнул Рид, - и расскажите обо всем Мейсону.
Когда Тейт вернулся в казарму, Дин уже не спал и даже успел одеться и пригладить растрепанные волосы, правда, сделал это без особого рвения. Взгляд широко раскрытых серых глаз смотрел прямо в душу лейтенанта, так что тот не смог ничего не рассказать. Выложил о беседе с генералом все, до последнего слова, и когда закончил, порученец подскочил от восторга на месте. Как счастливый жизнью воробушек, согретый теплыми лучами весеннего солнца. Вот и бери такого в разведку.
– Дин Мейсон, - сделать голос немного строгим все-таки удалось, - настоятельно прошу вас отказаться от вашей неуместной удали. Держите себя в руках! Наши солдаты захватили в плен аранийского посла, и если нас с вами захватят аранийцы, то ничего хорошего можно не ждать. Вы понимаете это?
– Да, господин лейтенант, - поник «воробушек».
– Вот и хорошо, - отчего-то на душе потеплело. Перед смертью не надышишься, и Шон решил наслаждаться жизнью, пока есть еще возможность. – Завтрак мы с вами успешно проспали, но предлагаю прогуляться в ожидании скорого обеда. Надеюсь, что сегодня боев не предвидится.
Дин на это надеялся тоже, и весь оставшийся день был тихим и задумчивым. Ложась спать вечером, Шон Тейт сонно подумал, что, возможно, он ошибается в способностях порученца, и тот сможет стать прекрасным разведчиком. Пусть это покажет время – главное, чтобы не стоило никому жизни. А еще лейтенанту было отчаянно жаль, что последний день лета – возможно, его последнего лета – сложился таким странным образом.