Пути Миритов. Холод знамений
Шрифт:
Глава 3. Фрэнсис Эртон
Золотистая осень подкралась незаметно – на мягких лапах, словно игривая молодая кошка, но ничего, кроме липкой холодной тоски герцог Фрэнсис Эртон по этому поводу не почувствовал. Больное сердце не беспокоило старика уже долго, только неприятного осознание все сильнее приближающейся к нему кончины травило и мотало душу. Когда-то, возможно даже в ближайшие месяцы, распахнутся перед ним врата Мертвой Пустыни – потому что в Живом Лесу могут находиться лишь невинные люди, вроде покойной Хелены, у которой дочери-близнецы отняли жизнь своим рождением. Но никак не престарелый
Ни решительная Вилма, ни сентиментальная мягкая Вивьен не написали ему в последние два месяца ни единого письма, да и герцог запамятовал про общение с дочками. С тех пор, как поймали шуструю братию в кабинете бывшего канцлера Холта – двух малолетних восточников, камеристку и простолюдинку, все и пошло прахом. И вряд ли Фрэнсис переживет следующий приступ – славно еще, что догадался написать завещание до отъезда из Эртвесткого замка. Король все еще противился его возвращению домой и мирному угасанию в родной спальне – тогда каких чертей герцог Эртон все еще здесь сидит? Если Моранси необходима чья-то помощь, то пусть обращается за ней к старому Холту, а ему здесь делать нечего.
У короля, впрочем, как и у судьбы, имелось на происходящее свое мнение.
Личных бесед с Фрэнсисом король проводить не стал, однако прислал ему короткую записку в запечатанном черным оттиском кольца конверте, с официальным извещением герцогу Запада велено заняться расследованием. Еще одно?! Да что за капризный мальчишка в короне свалился на его седую голову?! Движимый злостью старик хотел было разорвать послание вместе с конвертом надвое, однако потом, судорожно вздохнув, передумал.
Следовало признать, что даже если раздражает любая мелочь, это не должно отражаться на службе. Глубоко вздохнув, Фрэнсис уныло посмотрел на движимые легким ветерком светлые занавески и перечитал письмо: король решил, что между живущими в Вете дворянами и похищением кинжала все же имеется четкая связь. При этом даже если подлинный кинжал лежит в сокровищнице необходимо найти преступника, и именно самому старому представителю рода Эртон обязательно это выяснить!
Обозвав сначала мысленно, а затем вслух короля пустоголовым дурнем, герцог отложил письмо и громким недовольным голосом позвал Кайла.
– Что прикажете, Ваша Светлость? – на заспанном лице слуги не было ни проблеска мысли.
– Подать мой колет и помочь одеться, - зло и надтреснуто велел Фрэнсис. – Я болен.
Костюм был выбран самый лучший – зеленый бархат прекрасно сочетался с белым шелком рубашки. Пребывай он в более подходящем настроении, даже оглядел бы себя в высоком зеркале, но не захотелось.
– Конечно, Ваша Светлость, я сейчас помогу вам…
Левая рука слушалась плохо. Скоро старый Эртон отправится на смертное ложе, а коронованному щенку-эгоисту и дела не будет, чего бы ему не задаться этим вопросом про Дальгора еще зимой? Каких чертей тянул время?!
– Угодно ли Вашей Светлости позавтракать?
– Что? А, да. Пусть к моему возвращению принесут чай, жареный хлеб и варенье, - угрюмо буркнул старик, прежде чем принять помощь слуги, надеть шляпу и выйти за дверь. Злополучный конверт он не забыл взять с собой.
Это в Талноре и Донгмине жируют, а западники едят полезную пищу в малых количествах.
Начавшийся второй день месяца Осеннего Тепла не радовал даже славной солнечной погодой – герцог дурно спал ночью. И хоть король выражал в письме свои искренние надежды на полную невиновность северянина, настроение у Фрэнсиса от этого не стало ничуть лучше. Не дожидаясь, пока подадут завтрак, он медленной походкой, ссутулившись от собственной немощи, оставил опостылевшие за год комнаты Запада. Предстояло найти Аминана Анвара: этот человек так сильно предан королю, что защитил когда-то покойного Антуана, так пусть и с избалованным мальчишкой сам возится! Нахмурив брови при этой мысли, он тяжелыми шагами проследовал в крыло, где проживали южане.
На данный момент всего один южанин, не считая слуг. Анвар как был отшельником в своих владениях, так и остался им во дворце, даже лучший друг оставил его. Не то чтобы Фрэнсис злорадствовал, однако точно знал, что хороших людей друзья и вассалы не бросают на произвол судьбы. Не шипят в спину угрозы и проклятия, не сбегают рано утром, как крысы с тонущего корабля. Очень может быть, что Аминан Анвар сам виноват во всех своих бедах и печалях, но об этом Фрэнсис южному герцогу не расскажет. Глупо говорить подобное человеку, на чью помощь рассчитываешь.
Или все-таки на услугу?
Фрэнсис не смог ничего для себя решить, но молча вошел в приемную и представился молчаливому черноволосому слуге с очень смуглым лицом, и назвал цель визита а тот безмолвно удалился. Странные, конечно, традиции южан, западники обычно предлагают посетителю чашечку травяного чая или хотя бы медовую воду с хрустящим печеньем, а здесь не дождешься даже приветствия. С самым мрачным из своих настроений, он без спроса опустился в мягкое кресло и немного подождал, прежде чем увидел вышедшего к нему герцога Анвара.
– Доброго вам утра, неано Эртон, - в голосе Аминана скрипело напряжение.
– Я тоже рад видеть вас. Пришел просить о помощи, герцог Анвар, - именно просить Фрэнсис не привык, обычно он приказывал, но старость обычно смягчает глупцов.
И вместо продолжения вручил ему вложенную в конверт королевскую записку. Читал ее южанин недолго, после чего пожал плечами и вернул бумагу насупленному, как старый филин, владельцу.
– Что это значит, молодой человек? – угрюмо спросил Эртон.
– Не настолько уж я и молод… Скажу честно, сейчас мне не до расследований, гораздо дороже жизнь короля. Согласны?
– Вы не сможете ее охранять, спасая камеристок, фрейлин, пажей и прочих.
– Верно. Тогда, на празднике Новолетья, я погорячился, а гвардейцы растерялись, но теперь виконт Силиван готов к любой неожиданности.
Фрэнсис не смог сдержать вздоха, ведь как усомниться в приличии собственных вассалов?
– Поймите меня верно, герцог Анвар, мне следует уладить семейные дела, пока я еще жив, - необходимо найти бастарда, но вслух о собственном позоре говорить нельзя. – Если никто не унаследует эртветские земли…