Пути Предназначения
Шрифт:
— Не догадался, — ответил Авдей. — Я бы и дальше о ней не вспомнил, если бы тот придурок с арены дважды о Сфере не сказал.
— Ты не веришь в благодатность Радужного Фонтана? — поражённо спросила Ринайя.
— Нет.
— Тогда почему… — она не договорила.
— Отмазка хорошая. Скажешь, нет?
Ринайя не ответила, отвернулась.
Винсент подошёл к Авдею, сел на корточки. Посмотрел в глаза.
— Четвёртого Ассистента у тебя всё ещё нет. Авдей, прошу тебя, возьми четвёртым предвозвестника.
— Ему-то это зачем? — не понял Авдей.
— Он не выполнил
— Ты что несёшь? — схватил Винсента за плечо Кандайс, рывком поднял на ноги, отволок на середину комнаты. — Ты хоть знаешь, за чем он приходил в цирк? За головой Авдея!
— Ты не был в Высшем лицее, — отпихнул его Винсент. — Не жил в Императорской башне. Смерть лучше такой жизни! Там у всех пустые глаза. Мёртвые. А предвозвестник… В нём ещё отсталость что-то живое. Его душу до конца не убили. Я знаю его немного, это теньм-пять. Канди, им даже по имени себя называть запрещают! Но он помнит своё имя, я видел. Для теньма огромное достижение. Почти невозможное. В нём ещё осталось что-то людское, Канди. Нельзя допустить, чтобы в Императорской башне убили это последнее.
— А допустить, чтобы он Авдею голову отрезал, можно было?
— Но ведь не отрезал!
Кандайс ударил Винсента в скулу. Тот пошатнулся и тут же ударил в ответ — крепко и точно, так, что Кандайс едва на ногах устоял.
— Прекратите! — дёрнулся в кресле Авдей. — Хватит! — забыв о парализованных ногах, он хотел вскочить, но лишь рухнул на ковёр.
Кандайс и Винсент замерли в испуге.
Авдей сел.
— Хватит вам, — сказал драчунам. И попросил: — Пожалуйста.
Авдей попытался забраться обратно в коляску.
Винсент и Кандайс бросились помогать.
— Пр-риду-урки! — с чувством процедила Ринайя.
— Я возьму предвозвестника четвёртым, — сказал Авдей. — Винс прав. Предвозвестник сейчас находится на границе между людем и нелюдем. Было бы бесчестно не помочь ему выбраться к людству.
— Ты всех оправдываешь! — разозлился Кандайс. — Даже эту сволочь. От него же ненависть как цунами прёт.
— Ненависть — людское чувство, — сказала Ринайя. — Когда к тебе подходят пустозракие, заживо мёртвые существа людского обличия — это гораздо хуже. Твоё счастье, что ты никогда такого не видел. И пусть пресвятой сделает так, чтобы пустозраких ты никогда и не увидел.
— Рийя права, — поддержал Авдей.
— Ну конечно, права, — ядовито ответил Кандайс. — У тебя вообще все правы, в кого ни плюнь. Ты никогда о карьере адвоката не думал? С твоей страстью оправдывать всех подряд тебе светит блестящее будущее.
— Адвокат — это неплохо, — всерьёз задумался Авдей. — По крайней мере, лучше, чем журналист.
— А, говорить с тобой, только время зря тратить, — досадливо дёрнул хвостом Кандайс.
Авдей улыбнулся.
— Не сердись, — попросил он.
— На тебя рассердишься, как же. — Кандайс подошёл к Авдею, сел на корточки, взял его за руку. — Ты обязательно должен открыть Сферу. Ради всех нас, Дейк. Если ты этого не сделаешь, именем пресвятого клянусь, что на казнь я пойду вместе с тобой. Без тебя мне этот мир не нужен.
— А твои родители, сестра?! Ты подумал, что с ними будет?
— Я не смогу придти к ним, если не будет тебя. Я стану слишком грязным. Жизнь, купленная такой ценой, не для меня. Я не смогу.
— Я тоже, — сказала Ринайя. — Я не могу покупать себе жизнь такой ценой. Если мы тебе хотя бы немного, хоть чем-то дороги, Авдей, ты откроешь Сферу.
Винсент обнял её, посмотрел на Авдея и кивком подтвердил, что согласен с решением жены.
— Я открою Сферу, — пообещал Авдей. — Открою.
Судебные исполнители описывали имущество, предоставленное Кандайсу Джолли спортивным клубом «Клер-Фей». Представитель клуба протянул Бартоломео Джолли четыре бумажных листа казённого вида.
— Решение о признании вашего сына стороной, нарушившей контрактные обязательства. Уведомление о разрыве контракта. Постановление о конфискации всех его счётов в качестве неустойки. Предписание о передаче вашей школы в ведение клуба.
— Но… — начал было Джолли.
— Аренда здания школы оплачена деньгами клуба. Регистрационный налог за открытие школы тоже оплачивался клубом. Следовательно, после конфискации школа и все её банковские счета принадлежит клубу. И благодарите пресвятого, что у вашего сына не осталось долгов перед клубом!
— Да пожалуйста! — вмешалась Ульдима. — Хапайте, только не подавитесь.
— Выбирайте выражения, диирна Джолли!
— Вы можете отобрать у моего мужа школу, но никогда не сможете заставить учеников в неё ходить!
— Деньги за учёбу уже заплачены, — с улыбкой ответил клубный чиновник. — Ни малейших оснований потребовать их обратно у студентов нет.
— Это не помешает студентам прогуливать занятия и называть теперь уже вашу школу шарлатанским заведением. Зато к моему супругу они придут на учёбу даже если он будет преподавать на задворках первого попавшегося пивнаря при космопорте.
Чиновник презрительно усмехнулся.
— Музыке не учатся на задних дворах питейных заведений.
— Рояль там действительно не поставишь, — сказал Джолли. — Однако для того, чтобы читать лекции, давать и проверять домашние задания сгодится и задний двор. Ученики могут записывать свои экзерсисы на диктофоны и приносить мне на прослушку. Этого вполне достаточно, чтобы разобраться в ошибках и подсказать, как их исправить. Кстати именно так начиналась в Гирреане моя школа.
— А всего лишь год спустя, — добавила Ульдима, — посельчане по собственной охоте вскладчину построили моему мужу настоящее школьное здание. Пусть и небольшое, но это было здание истинной школы. Зато ваш дворец вряд ли когда-нибудь назовут иначе, нежели шарлатанством.