Пути Предназначения
Шрифт:
Управитель бросил быстрый взгляд на мониторы.
Приговорённый к смерти на арене государственный преступник, на цирковом жаргоне — кукляк, сидел, свернув по-степняцки ноги, у южного края арены. У северного лежали два льва. Немного правее пристроились три тигра. Звери скучали, ждали, когда на арене появится пригодная для охоты жертва. Такая, от которой не исходит тяжёлая отталкивающая вибрация.
— Я… — начал управитель. — Северцева сейчас уберут с арены, обыщут. Его вышвырнут на арену голым, даже налысо выбритым!
— Поздно, — сказал Мальдаус. — Представление испорчено. Уже вечером все СМИ начнут называть мой цирк непрофессиональным, а завтра вообще превратят в ничтожность. Но ты этого уже не увидишь! Точнее, увидишь, но не как управитель лучшего цирка империи, а как рядовой безработный Бенолии. Пшёл прочь отсюда!
Управитель побледнел.
— Но ведь всё небезнадёжно, мой господин, — ответил он дрожащим голосом. — Если сейчас же выставить против Северцева гладиатора, то СМИ назовут облом со зверями лучшим разогревом публики в истории цирков. А на людей милтуан не действует. Во всяком случае, тот, который есть у Северцева — звериный.
— Умный, да? — разъярился Мальдаус. — Ты же слышал, что говорили о Северцеве. Ни один гладиатор не пойдёт против Погибельника.
Управитель понял, что помилован. Если хозяин продолжает разговор, то в цирке оставит.
— Разве гладиаторы трусливее и слабее коллегианцев? — неуклюже изобразил ехидство управитель. Голос всё ещё подрагивал от страха. — Те, значит, крутые перцы, а гладиаторы — дерьмо и трусы?
— Хм-м… — глянул на него Мальдаус. — Пожалуй, это сработает. На такую подначку они не могут не повестись.
Управитель облегчённо перевёл дух. Спасся! Теперь надо немедля закрепить позиции.
— К тому же слава того, кто отрубит голову самому Погибельнику, будет не просто велика — огромна. И риска при этом никакого, потому что противник — калека колчерукий, которого едва держат полухромые ноги. Ваши гладиаторы не идиоты, господин, выгоду считать умеют.
— Хорошо, — кивнул Мальдаус. — Делай. И побыстрее!
— Господин, — осторожно спросил управитель, — почему вы не дали мне времени на подготовку? Если бы не пришлось так спешить с номером, то не было бы всех этих накладок. Ведь прежде я никогда вас не подводил! Но и вы не заставляли меня так спешить. Будь у меня ещё хотя бы сутки…
— Я получил приказ из Императорской башни. Северцев должен быть на арене тридцатого! По-твоему, я мог говорить об отсрочке?
— Из Императорской башни? — испуганно переспросил управитель.
— Разумеется. Или ты думал, Погибельником империи будут заниматься на низших уровнях?
— Нет… Только… Хозяин, ведь до сих пор ни один Погибельник не оказывался в цирке. С ними всегда разбиралась Преградительная коллегия. Почему же теперь…
— Не нам судить о поступках высших! — оборвал Мальдаус. — Наш удел — выполнять повеления
Управитель поклонился, ушёл.
Но сердце грызло сомнение. То, что звонок исходил из Императорской башни, ещё не означало, что сделан он по приказу государя. Тут явно какие-то собственные интриги, прикрытые ссылкой на императора.
Как бы не закончились они крутыми неприятностями.
Может, лучше свалить отсюда, пока не поздно? Без должности будет плохо, а без головы ещё хуже.
Управитель посмотрел в окно. У огромных мониторов перед цирком топился народ. Журналисты, зеваки…
Как легко будет раствориться в этой толпе, исчезнуть… Сейчас он управитель знаменитого цирка, приближённый самого Мальдауса. Все его знают, многие говорят о нём с почтением. А кем он будет там, за стенами цирка?
Никем. И ничем.
Управитель поёжился.
— Нет, — сказал он тихо. — Нет.
И пошёл к гладиаторам.
Золотая ложа в цирке предназначена для посетителей самых высших статусов. Билеты в неё не продаются, в Золотую ложу посетителей почтительнейше приглашают.
Сейчас в Золотой ложе только один зритель — предвозвестник государя.
Мальдаус со страхом смотрел на смуглошерстого беркана тридцати двух лет.
Красив как картина, элегантен как стереозвезда, бесстрастен как изваяние. И смертоносен, как топор палача.
Эльван Кадере, теньм императора номер пять. Предвозвестник высочайшей воли.
— Угодно ли вам вина? — с низким поклоном спросил предвозвестника Мальдаус.
— Нет.
У ног посланца государя стоит контейнер для головы Погибельника.
— Свободен, — тоном приказа сказал предвозвестник.
Мальдаус исчез.
Эльван смотрел на арену.
Огромная плоскодонная чаша с высокими трёхметровыми бортами — чтобы смертники или звери не выскочили к зрителям.
Борта и покрытие пола пронзительно-белые, чтобы ярче видна была кровь.
От верхнего края бортов начинаются зелёные трибуны для зрителей.
Над ареной, на уровне верхних ярусов трибун, к куполу подвешено кольцо из восьми громадных мониторов, которые показывают происходящее на арене. Немного ниже восемь мониторов поменьше, на них демонстрируют счёт поединков, размеры ставок и выплат.
Хищников с арены уже убрали.
Северцев по-прежнему сидел возле края арены.
Сейчас выпустят гладиатора и с гирреанским гадёнышем будет покончено.
А пока смотреть не на что. Эльван откинулся в кресле, закрыл глаза.
Какой же сладкой будет смерть гирреанца! Жаль только, нельзя выродка палёнорожего убить собственноручно.
…Решению Преградительной коллегии выставить Северцева на арене, вместо того, чтобы обезглавить в собственном подвале, как это делалось обычно, император удивился безмерно. И разгневался.