Пути Предназначения
Шрифт:
На нижних мониторах появились чёрные и белые цифры на красном фоне — процент проголосовавших за то, что неудачливого гладиатора следовало добить, и доля тех, кто считал, что проигравшему надо оставить жизнь.
Семьдесят восемь процентов проголосовало за смерть, двадцать два — за жизнь.
— Я не убийца, — отрицательно качнул головой Авдей. — Этот людь жив, и останется жить.
Он поднялся, взял меч.
— Если вы хотите его убить, то сначала вам придётся убить меня.
И вновь трибуны накрыла тишина.
А
На арену вышло трое гладиаторов — беркан, наурис и человек. Один с мечом, другой с моргенштерном, третий с длинным бичом и дротиком.
Авдей шагнул вперёд, загораживая раненого, выставил меч. Неумелость его как фехтовальщика была столь явной, что по трибунам пробежал смешок. Но тут же смолк. А тишина пала такая, что пронзила болью уши посильнее любого крика.
— Ты покойник, — сказал один из гладиаторов только для того, чтобы не было этой опаляющей, слепяще-яркой тишины.
Из Восьмой Хрустальной ложи, предназначенной для дээрнов общего списка и их гостей, на арену спрыгнул наурис в элегантном клубном костюме из светло-коричневого ларма. Ловко перекатился, вскочил на ноги. В каждом его движении виден был профессиональный боец. Поднял оброненный раненым гладиатором меч.
— Привет, Авдей, — сказал он. — А ты прилично махаться стал. Намного лучше, чем в Гирреане было. Такого фехтовальщика можно брать в команду для профессиональных боёв.
— Кандайс?.. — ошарашено пролепетал Авдей. — Откуда ты здесь?.. — И тут же закричал: — Уходи, Канди! Тебе нельзя здесь! Беги отсюда, придурок!
— Ага, сейчас, — выгнул хвост Кандайс. — У тебя такая драчка шикарная намечается, а ты решил без меня развлекаться? Не хорошо, Дейк. Не по-дружески. — И глянул на гладиаторов: — Ну что, подонки? Не ждали свою смерть?
— Убивать нельзя, — быстро сказал Авдей.
— Понял, не дурак. Мы им культурненько так объясним, чем спортивный бой отличается от скотства.
Цирк замер. По трибунам быстро прошелестело «Кандайс Джолли. Тот самый, который Матвея-Торнадо вызывал». И вновь пала тишина.
Неуверенно топтались гладиаторы. Если Авдей как противник и плевка не стоил, то Кандайс Джолли — это уже серьёзно. Даже слишком. У Мальдауса он шёл бы по первому списку, тогда как сами гладиаторы числись всего лишь в четвёртом. Чтобы уничтожить всю их команду, Джолли понадобится не более пяти минут.
Напряжение перехлёстывало через край. На трибунах кто-то взвизгнул истерично, захохотал и тут же умолк. Цирк опять накрыла тишина.
Поднялся раненый гладиатор. Подошёл к Авдею и со всей тяжёстью ударил хвостом по спине.
— Ты скорее Хрустальную Сферу откроешь, чем меня победишь, понял, жалкая калечная тварь?! Ты победишь меня не раньше, чем откроется Хрустальная Сфера!
Кандайс одним взмахом меча
— Не-ет! — простонал он. — Нет… Нет.
Живот свело позывом к рвоте. Но один из гладиаторов схватил его за плечо, встряхнул.
— Что с ним? — кивнул на Авдея. — От простого удара не умирают.
Кандайс метнулся к лежащему ничком другу, осторожно перевернул.
Иссиня-бледное от боли лицо, бисеринки холодного пота на лбу.
— Ноги, — тихо сказал Авдей. — У меня их больше нет.
Кандайс непонимающе посмотрел на него, на его ноги. И застонал сдавленно, обнял Авдея, прижался головой к голове.
— И ты защищал такую мразь? — плюнул на убитого один из гладиаторов. — Ты защищал его?!
— Авдей не его защищал, — ответил Кандайс. — Не только его. Он всех защищал. И тех, — показал на трибуны. — И тех, — показал на служебные помещения. — И вас, — посмотрел на гладиаторов.
Кандайс мягко и нежно, как могут только очень сильные люди, прикоснулся к щеке Авдея, поправил прядь волос.
— Дурак ты, Канди, — остановил его руку Авдей. — Теперь тебя расстреляют вместе со мной.
— Ничего, переживём. Там батя твой, а завтра Винс со своей невестой придёт. Ты её знаешь?
— Знаю. Только Рийя жена Винсу. Свадьба это так, формальность.
— Но всё равно венчание справить надо так, чтобы красиво было. Ничего. Мы и там свадьбу такую устроим, что весь лазоревый чертог в пляс пойдёт. И на том свете люди живут. Так что и мы как-нибудь обустроимся.
Авдей улыбнулся. Кандайс сказал:
— Тебе идёт античный наряд. Настоящий Марс или Адонис.
— Тогда лучше Аполлон. Какой-никакой, а музыкант.
— Да, действительно. Я как-то сразу не сообразил. Ладно, Аполлон, так Аполлон.
Авдей рассмеялся. Спустя мгновение засмеялся Кандайс.
Гладиаторы, служки, зрители оцепенело смотрели, как смеются приговорённые к смерти. А смех звенел — весёлый, светлый, летящий.
Эльвана смех хлестнул больнее плети. В первое мгновение он зажал уши, скрючился как под ударами экзекутора. Застонал в голос, — он, способный без единого звука перенести самую жестокую порку.
— Нет… Нет! Умоляю вас, не надо… Прекратите!
Эльван вскочил, метнулся к перилам ложи.
— Молчать! — заорал он. — Всем молчать!
На глаза попалась яркая табличка с надписью «Спуск на арену». Под надписью кнопка. Эльван ударил по ней кулаком.
Перила ложи распахнулись воротцами, а из пола начала выдвигаться широкая лестница.
Предвозвестник спустился на арену.
Замерли по стойке «смирно» зрители, скрючились в чельных поклонах гладиаторы и служки.
Кандайс осторожно положил Авдея на арену, метнулся к мечу. Вскочил на ноги.