Пути-Пучи
Шрифт:
Вот этого момента я тоже никак понять не могу. Зачем он так старался? Ведь для него же ничего бы не изменилось - уйди я в другую точку, в его мире все осталось бы по-прежнему, только я бы исчез, да и то не наверняка. Адамов неглуп, он что-то имел в виду, не пойму что.
Словом, выгнал я его, хотя и с трудом, и снова принялся за свои точки, они звали очень. Я малость попрыгал в них без всякого результата, потом Саша застонал, и я пошел к нему – жуткое зрелище.
Он открыл глаза, когда я вошел.
–
Я ушел. Он что-то бормотал вслед.
Я спешил к своим точкам. Какой-то Саша Ендоба, да ну его!
Я думаю, там все-таки была разница в этих точках, просто каждый раз эта разница заключалась в какой-то мелочи, ко мне не имеющей отношения. Я даже не думаю, я уверен.
И тут я начал подозревать подвох. Они дали мне ключ, они дали мне возможность переходить из мира в мир, но этих миров было бесконечно много, а я один. Они не дали мне рецепта, как выбрать нужную точку, они попросту поиздевались надо мной. "Даже здесь не преуспел"…
Я внимательно осмотрел точки, то есть ту часть, которая открывалась моим глазам. Тусклые или яркие, они были совершенно одинаковые, ужасно огромные при разглядывании, но все-таки точки, если скользнуть по ним взглядом, просто точки. Меня затошнило от этих точек и невообразимого их количества. Я попробовал изменить направление взгляда, опять наткнулся на мириад точек, пригляделся к одной из них, вошел – то же самое. Главное, была опасность, я понял, что, слепо блуждая по мирам, я могу невзначай попасть в мир, где нет воздуха, или есть какой-нибудь отравленный воздух, или еще что-нибудь в этом роде смертельное, и тогда сдохну, несмотря на свой статус Человека Будующего. Просто сдохну и все – кстати, вариант не из самых худших.
Но Адамов! Адамов-то не знал этого! Это вселяло.
Я – Человек Будующий. Я – устрица. Единственное, чего я хочу, так это найти свою жену, украденную у меня теми, кто считает меня мразью, сволочью и мелочью, считаться с которой западло.
Снова звал Саша Ендоба, но я не пошел, я успел, пусть на время, но возненавидеть Сашу Ендобу, потому что он назвал меня сволочью, которая не преуспела. Никто никогда меня так не презентовал, я, может быть, и сволочь, но не его это дело, сам ко мне прилип.
Потом пришел лысый тип с огромным носом в черном плаще до пят, что-то цирковое почти, вошел как к себе домой, как сумасшедший захохотал, и я догадался, что это Зиггурд. Маски никакой на нем не было, и лицо вовсе не было синим, мерзкая довольно физиономия, но ничего сверх.
– Дурачок, - сказал Зиггурд. – Тебе никуда от меня не деться, Битва предопределена, и я поражу тебя в той Битве, готовься, братэлло (тогда еще не было такого слова "братэлло", потом возникло, я очень удивлен был).
Я послал его, он ничего мне сделать не мог, он на психику мне давил, великий, могучий и ужасный, как русский язык. Он жутко исказился, когда я его послал, но это нормально, ведь нам, как он думал, была предопределена Битва, так что политесы между нами были исключены. Братэлло, трамтарарам.
Мне нужна была моя Света.
Когда после всего этого в моем доме снова появился Дебелый, я его чуть не растерзал, и растерзал бы, если бы мне была дана такая возможность. Тот вежливо подхихикивал и отпихивался от меня ладонями.
– Теперь вы поняли?
Несколько времени спустя я понял. Я понял простую вещь, которую слышал до этого тысячу раз, но как-то к этой ситуации в расчет не принимал. Я понял, что главный человек в любой фирме, даже в такой супервозвеличенной (ну, по крайней мере, для меня) – не хозяин, а его секретарша. Слышали, да? До секретарши я добраться не мог, она со мной не контактировала, я контактировал с секьюрити, ну а уж секьюрити-то с секретаршей всегда найдет общий язык! И тут же снова появился Дебелый. Ну, прямо вмиг! Что! Хозяин! Желаете!
Я ему сказал так:
- Ты мне голову-то не морочь. Я, конечно, дурак, но не настолько. И понимаю, что у тебя какие-то свои, далеко идущие планы, в которые меня посвящать не смей.
– О-ох! Вау! – фальшиво и вместе с тем искренне восхитился Дебелый, И я, конечно, не понял тогда, что значит это самое "вау", не было тогда "вау", поморщился только, да мне и наплевать было. Я ему начал объяснять то, что он и без меня знал, и то, что он был уверен, что я знаю, что он знает и так далее (повтори одиннадцать раз).
Я ему сказал:
– Мне нужна моя Света. Не знать этого ты не можешь, просто не приспособлен не знать, у тебя какие-то свои планы, и ты чего-то хочешь другого, ты не можешь не знать, что я от Светы своей не откажусь ни за какие коврижки, и на этом твоя игра.
– О-оу! Йо-хо-хо! Магнифициант! Сплендеед! Воондербурден! – еще более фальшиво и, соответственно, еще более искренне возопил Дебелый. – Так-так?
Тут я немножко запутался, но быстро вошел в норму, словом, продолжил:
– Ты обязан подвести меня к Битве, но ты даже не собирался этого делать. Свету ты у меня украл для меня почти незаметно, то есть не то чтобы уж совсем незаметно, но в тот момент, когда она и сама на время исчезла из моей жизни – любовь, или как ее хочешь назови, при этом не исчезает. Тебе нужно было найти человека, который отказался бы от самой великой власти ради обыкновенной любви. Таких мало, но именно из таких набираются Человеки Будующие, я так думаю. Потому что в миг великой любви они могут все предать, пойти на любое преступление, а некоторые из них могут предать ради этой любви даже эту свою любовь.