Пути зла
Шрифт:
Эти коробки приобретены вчера. Она наконец поняла, что ей не хватает музыки. У Летти, служащей отдела регистрации клиники Святого Иосифа, был сын Ник. Он занимался продажей музыкальных записей и стереосистем. Конечно, Летти не была уверена, что Ник с Дианой договорятся, но все же обещала ей скидку и посоветовала: «Попытайся, по крайней мере». И Диана поехала. Ник оказался долговязым юношей с волосами, завязанными наподобие конского хвоста. Такой недотепа если встанет, чтобы поздороваться с вами, то потом так и останется стоять столбом. Магазин находился у порта, за шоссе А, неподалеку от его пересечения с Седьмой улицей. Подходя к дверям, Диана ожидала услышать
– Что это? – удивленно спросила она.
– Дейм Кийри. Пуччини. «O mio bannino caro». [37] – Лицо молодого человека выражало неприязнь и осуждение. Должны бы знать, что это такое. Потом, милостиво улыбнувшись, он напомнил: – Помните фильм «Комната с видом»? – И сразу в ее памяти всплыло: конечно, это та самая изумительная мелодия.
Диана поняла, почему его мать боялась, что они не поладят. В считанные секунды Ник обрушил на ее голову какие-то коэффициенты, широкие диапазоны частот, фильтры, понижающие уровень помех, и большие мощности. Она совершенно не разбиралась во всем этом. Ей нужны были только коробки. Предметы, которые можно распаковать, вытащить из целлофановых пакетов и установить, заглянув в руководство, желательно не на японском языке. Ник все понял. Он продал ей множество коробок, и удивительно дешево. На его предложение приехать и установить все это Диана ответила отказом. Он произвел на нее приятное впечатление. Но если дом ее был уже готов к появлению музыки, то к приему гостей еще не был готов. Кроме того, Диана вполне могла сделать все это сама. Только не в эту субботу и, конечно, не в эти два часа.
37
«И милое дитя» (ит.).
В кухне, мурлыча песенку Элтона Джона, [38] она приготовила легкую закуску для себя и Эда. Конечно, не мешало бы купить столовые приборы: порывшись в ящиках, она нашла только нож с вилкой и одну палочку для еды. Эту палочку Эд подарил ей в тот вечер, когда второй раз спас ее шень-пей. Рассуждая обо всем этом, Диана попыталась выбить ею дробь, отчаянно сфальшивила и в раздражении отбросила ее в сторону.
Так как же быть с Эдом?
– Мама, – сказала она громко, – что мне с ним делать?
38
Джон Элтон (р. 1947) – популярный английский певец, пианист и композитор.
– Кто такой этот Эд?
Острова, лежавшие вдали на линии хрустально-чистого горизонта, скрыл от глаз поднявшийся с земли молочно-белый туман. Расползлась, растаяла в тумане и нежно-розовая кромка облаков. Появилась буровая вышка, черная и страшная, как доисторическая хищная птица.
– Он полицейский, мой приятель. Когда-то я чуть не влюбилась в него.
– И ты ничего не рассказала мне?
– Нет. Собиралась. Потом, понимаешь, выяснила, что он женат.
…Фантастическая хищная птица поднялась со своего насеста. Полетела к берегу…
– Женат…
Голос Ма-ма глухо звучит в ушах Дианы. Будто Диана находится в студии грамзаписи: тяжелая дверь с шумом захлопнулась за ее спиной,
– Что с тобой, зачем попусту тратила время с женатым человеком? Нужно ли все это продолжать?
– О, мама…
– Пожалуйста, не говори мне, что на дворе двадцатый век.
– Это не то, о чем ты думаешь, мама.
– Тогда что это?
– Работа.
…Доисторическая птица приближалась к берегу. Гигантская тень скользила по поверхности воды все ближе и ближе. Диана следила за ней, не в силах отвести взгляд, не в силах бежать…
В кухне стало темнее. Солнце теперь совсем скрылось. Птица распахнула свои черные крылья. Ночь опустилась на землю. У Дианы помутилось в глазах. Она вся трепетала от холода. Почувствовав головокружение, она ухватилась за плиту, попыталась удержаться на ногах.
Странная беседа продолжалась. В ушах по-прежнему звучал голос Ма-ма:
– Но главное, сам Эд, – говорила Ма-ма.
– Главное – Эд.
– Это плохо. Очень плохо.
– Он сейчас разведен.
– Он так говорит.
– Это так!
– Ты любишь его?
Диана расплакалась. Протянув вперед руки, она пыталась защититься от уродливой птицы. Шум ее черных крыльев все громче и громче звучал в ее ушах.
– Не з-з-знаю, – простонала Диана…
И потеряла сознание.
Пришла в себя она не скоро. А может быть, и через несколько секунд. Сверкающая белизной кухня была залита светом. Диана ничего не помнила. Знала только, что зловещая птица вернулась на свой насест в заливе. Хлопанье чудовищных крыльев было всего лишь биением ее перенапрягшегося сердца.
Она встала с пола и тщательно осмотрела себя. Ни шрамов, ни порезов – счастливо отделалась.
Так дольше не может продолжаться.
Сегодняшнее падение – это не первый случай.
Так, так, так. Давайте-ка разберемся, что нас ожидает, доктор.
Диана перечитала все, что можно, относительно стрессовых состояний, вызванных глубоким горем. Она тяжело оплакивала свою мать. Ма-ма умерла рано. Они даже не успели разобраться во всех важных делах. Отсюда эти галлюцинации. Принимая желаемое за реальное, она не хотела смотреть в лицо суровой действительности, что вело к отказу от реального мира, отрицанию его. В конечном итоге это могло закончиться тяжелым неврозом или даже шизофренией.
Сегодня Диана вышла из этой ситуации так же, как делала это и раньше: призвала на помощь чувство юмора.
– Мама, – сказала она. – Извини, что я не могу продолжать разговор с умершим человеком. Слышишь меня, мама?
– Слышу.
Но на этот раз Диана постаралась вызвать в памяти настоящий голос Ма-ма.
…Диана быстро взбежала по ступенькам полицейского участка. Это уродливое старое здание располагалось на теневой стороне Четвертой авеню. У стола дежурного она наткнулась на Лео Сандерса.
Лео, высокий тучный мужчина, уже успел на одном из занятий по психологии скрестить шпаги с Дианой. У него был четкий стратегический план: сохраняя с ней приятельские отношения, тем временем перетягивать ребят на свою сторону. Лео гордился своим умением обращаться с женщинами. Он был рыцарем по призванию, только рыцарство его носило довольно странный характер. Женщин надо сначала поприжать, считал он, а уж потом помогать им, потому что так заведено исстари, ныне и приисно и во веки веков, аминь.