Пути Звезднорожденных
Шрифт:
8
Шестеро членов Совета сидели за круглым столом. Гаасса окс Тамай стоял, тяжело опираясь на стол обеими руками. У носка его правой туфли стояла лужица – только что Первого Кормчего вырвало желчью от переизбытка чувств..
Лоскир, растянул губы в кривой улыбке. Чтобы привыкнуть к породистому лицу Тэна окс Маты нужно было время, но Лоскир с раннего детства был очень усидчивым отроком.
Голос Тэна он воспроизвел без особых затруднений – правда, нужную формулу подсказал ему Шотор:
– Ну что же, милостивые гиазиры. Я свою свободную волю выразил
Урайн хотел было урезонить Лоскира и остальных, чтобы закруглялись со своей комедией и подумали, как побыстрее избавиться от изуродованных трупов бывших членов Совета Шести, но воздержался. «Может и сами скоро устанут от всего этого?» – понадеялся он. Впрочем, трезвомыслие нашептывало ему, что дальше будет только хуже.
Не исключено, что когда куражится им надоест, хушаки обдерут с трупов одежду и плащи. Отрубят пальцы, чтобы стащить понравившиеся перстни, сорвут золотые пряжки – они такие. Потом им снова станет скучно, и им снова возжаждется кровопусканий. И тогда они захотят убить окс Тамая.
«Действительно, им-то окс Тамай не очень нужен. Ну а мне тогда что делать? Самому полезать в шкуру Гаассы? Хватит. Один раз я уже был Князем! В этом же десятиклятом Варане!»
Увы, Урайн уже заметил бешеный блеск в глазах хушаков.
Дурачась и высовывая языки, они рисовали в своих восковых табличках всякую потешную чушь – кто набухший мужской орган с татуировкой «мой!», кто – профиль Первого Кормчего, поверх которого ползла размашистая надпись «продан», кто, как например Нальк, просто каллиграфически выписывал заклинание, наводящее порчу, благо грамоте хушаки были обучены…
«Вот помалюют еще немного, а потом озвереют окончательно. И примутся искать себе новых развлечений…»
Урайну даже стало немного жаль Гаассу окс Тамая. «Говно он, конечно, но какой флотоводец! Как он тогда, в битве за Дагаат, швырнул в пламя двадцать галер, чтобы спасти нас от топоров Лорчей! Жизнь, между прочим, мне спас. Думал, правда, что Шету окс Лагину. Но какая разница, в конце концов? Главное, что мужик башковитый и преданный! Это значит, пора мальчикам проветриться.»
Размышляя так, Урайн неспешно подошел к Лоскиру.
– Ну что, голосование завершено? – спросил он нетерпеливо. – Да, Звезднорожденный. – Кивнул тот, не поворачивая головы.
– Вот и хорошо. Значит, сделали дело, можно и в трапезную спуститься, а? Попируем как пристало членам Совета по случаю избрания нового Сиятельного Князя…
– Пожрать-то оно никогда не лишнее. Только мы, знаешь, решили не брать его князем. Больно глаза у него, знаешь… бегают.
Произошло то, чего так боялся Урайн – хушаки решили довести расправу до логического завершения.
Урайн уже думал было начать увещевания, что, мол, не следует, нецелесообразно расправляться с окс Тамаем, как вдруг его затопила волна слепой ярости. Ярость, впрочем, быстро уступила место неколебимому спокойствию.
«Увещевания? Обойдетесь, выблядки малолетние! Придется поучить вас быть послушными без всяких увещеваний…»
С этой мыслью Урайн подал знак уже давно бывшему настороже Девкатре и с чувством огрел Лоскира по затылку.
Тот, жалко крякнув, с маху влетел своим новым лицом в дубовую поверхность стола. Лязгнули зубы. Урайн хладнокровно схватил Лоскира за волосы и, рванув назад, опрокинул того на спину вместе со стулом, довершив воспитание размашистым ударом в живот.
Конечно, когда до хушаков дошло, что Лоскира бьют, они попытались убить Урайна, не задумываясь о том, стоит ли в принципе это делать. Они так привыкли – убивать не думая, стоять друг за дружку горой. Обидел одного – отвечай перед остальными. Но с Урайном этот номер не прошел…
Девкатра, Крылатый Пес Хуммера, тоже знал свое дело. Тем более, что в свете перемены лиц совершить его было совсем нетрудно.
Половина могущества хушаков заключена в словах, коими они владеют. Их сила – в их речи. Увы, их новые лица еще наполовину принадлежали миру мертвой материи, над которым власть Девкатры была особенно сильна. Губы хушаков оцепенели и они были не в состоянии выговорить и полслова.
Вторая половина могущества хушаков – в каменных ножах. Очумевший Шотор с тягостным мычанием попытался достать Урайна рубящим ударом. Однако, Девкатра снес Шотора вихрем раскаленного воздуха и швырнул в стену.
После этого Крылатый Пес Хуммера проявился.
Пространство над столом наполнилось алым свечением. Сквозь него то и дело проступало струящееся неуловимыми формами непрестанно меняющееся нечто. Порою Девкатра принимал на несколько мгновений устойчивую форму огромного темного бражника, непомерно большие глаза которого горели холодным и беспощадным разумом. От одного вида Девкатры даже задиристым хушакам делалось не по себе.
Когда-то они слышали о Крылатом Псе Хуммера от Леворго и они быстро поняли, с кем имеют дело. Хушакам достало сообразительности пойти на мировую. Впрочем, никто особо и не рвался попасть на место скулящего Лоскира и обожженного Шотора. Потому что о Девкатре хушакам было известно главное: Девкатру тяжело вернуть к полутелесному бытию. И с тем, кто смог это сделать, лучше жить дружно – тем более, не ссориться из-за какой-то случайной оплеухи, отпущенной Лоскиру… – Эй, Звезднорожденный, ты чего это? – примиряюще проблеял Нальк. – Мы ж того… пошутили, – проворчал Двайр. – Может и правда пожрем пойдем, – обиженно предложил Шотор.
Урайн удовлетворенно улыбнулся.
Да, урезонить хушаков оказалось немногим сложнее, чем Совет Шести.
Урайн размял ушибленный о затылок Лоскира кулак и, обернувшись к едва стоящему на ногах Гаассе окс Тамаю, сказал.
– Мальчики просто пошутили. Садитесь, Сиятельный Князь. Выпейте водички…
Гаасса окс Тамай посмотрел на Урайна ошалевшими глазами, в которых еще плясали сполохи пламени Девкатры, и медленно сел.
– Слышали? Вот он – Сиятельный Князь! Нравится вам он, или нет, меня это не интересует, – Урайн обвел тяжелым взглядом хушаков. – Между тем, милостивые гиазиры, вы все отныне – варанские аристократы. Свои куцые имена – забыть. Ты, например, Лоскир, – – теперь Тэн окс Мата. Ты, Шотор, – Ларв окс Шаатта. И так далее – если запамятуете, Сиятельный Князь вам напомнит. Вы должны слушаться меня как отца родного, а Князя любить как брата. Когда я закончу – возьмете восковые таблички, затрете свою похабщину и проголосуете за Князя по Закону.