Путин Инкорпорейтед
Шрифт:
Так что к моменту, когда придется резко менять мир и «обрубать» гигантский государственный долг США, беловежская Россия будет готова к взрыву изнутри.
Тем более, что созданная при Ельцине и Путине система обладает таким саморазвивающимся маразмом, что сама вгонит обреченную Российскую Федерацию в нисходящую спираль. Ибо нет пределов либеральному социально-экономическому маразму, что продолжает царить в Кремле все эти годы. Путин самостоятельно казнит и себя, и РФ…
Глава четвертая
Саморазвивающийся либеральный маразм
Почему либералы не любят Путина?
«…Я считаю, что Россия должна
— Я считаю, что из всех кандидатов, которые намереваются участвовать в выборах, Путин — самый достойный человек.
…Во-первых, Путин — человек ответственный. Во-вторых, он не боится принимать сложные для себя решения, потому что решения по поводу единства России, наведения порядка на Кавказе, по борьбе с терроризмом — это ответственные решения. За них придется отвечать, если не дай Бог чего случится. А случиться может — вы знаете, какие бомбежки сейчас идут. Но он этого не боится. Третье: он — молодой человек, ему 47 лет. Он здоровый. Четвертое: по-моему, он — честный человек, а нам нужен честный человек президентом. Потому я и поддерживаю Путина»beseda/11031/.
Это — эфир «Эха Москвы» 27 ноября 1999 года. Слова Бориса Немцова, либерала и нынешнего яростного разоблачителя путинского режима. Архиоппозиционера. Как видите, он в 1999 году считал ВВП за своего в доску и знал о том, что Путин станет президентом еще тогда, когда до памятного ухода Ельцина 31 декабря 1999 г. оставался месяц. И когда мы об этом даже не догадывались.
Господа! Сие лишний раз доказывает очень простую вещь, о которой не любят говорить либералы. А именно: Путин и его режим — проект чисто либеральный. И нынешнего Путина либералы ненавидят именно как напоминание о их, либералах, непроходимой тупости, алчности и трусости.
Чтобы это понять, давайте вспомним недавнюю историю Российской Федерации, сведя ее к самой что ни на есть сути и очистив ее от тумана, который нагнали либеральные твари и восторженные путинские подхалимы.
В 1991–1993 годах власть в стране захватили либеральные садисты-фундаменталисты. Они совершили криминальную революцию, назвав все это «демократическими» и «рыночными» реформами. Но на самом деле они исповедовали один принцип: мы — самые умные, мы — «элита». А остальные — это тупые неконкурентоспособные «совки», с которыми можно творить все, что вздумается. Нам, конкурентоспособному меньшинству, нужно загрести всю стоящую собственность, а остальных превратить в нищее манипулируемое стадо. Именно для этого либеральные садисты фактически сожгли сбережения граждан, опустили их в страшную нищету и своей приватизацией сконцентрировали 90 % собственности в руках 1 процента населения — правящей касты, «малого народа». Который сразу же ощутил себя этаким передовым отрядом Запада в дикой стране, новыми колонизаторами. Все это делалось в правление Ельцина (1991–1999 гг.), кого путинщина всячески чтит и считает основателем нынешней государственности.
Либеральные садисты ельцинского призыва с самого начала знали, на что идут и какая участь уготована народу.
«К числу ближайших социальных последствий ускоренной рыночной реформы относятся:
— общее снижение уровня жизни;
— рост дифференциации цен и доходов населения;
— возникновение массовой безработицы.
Неравномерное накопление денежных накоплений по регионам и национальностям в результате приватизации может спровоцировать серьезные конфликты даже на национальной почве. Третье последствие реформы — появление
В этих условиях правительству очень важно принять правильный тон по отношению к обществу: с одной стороны — готовность к диалогу, с другой стороны — никаких извинений и колебаний. Следует предусмотреть ужесточение мер по отношению к тем силам, которые покушаются на основной костяк мероприятий реформы, например, роспуск официальных профсоюзов в случае их выступления против правительственных мер, а также создание параллельных союзов.
Очень важно дифференцировать меры в отношении рабочего движения: например, закрывать одну шахту из трех, сохраняя на остальных нормальные условия оплаты. Еще более предпочтительны меры, которые не ведут к полному закрытию предприятия, а к частичному сокращению численности на нескольких предприятиях.
Совершенно необходимы меры прямого подавления по отношению к представителям, реально не пользующимся поддержкой населения. С другой стороны, необходимо сохранять политические отдушины — плюрализм и гласность во всем, что не касается политической реформы.
Население должно четко усвоить, что правительство не гарантирует место работы и уровень жизни, а гарантирует только саму жизнь.
Сопротивление реформе широких масс связано с необходимостью осуществления в ее ходе жестких и непопулярных мер и неизбежных издержек, к которым следует отнести не только снижение уровня жизни, но и резкий рост, а главное — легализацию социально-экономической дифференциации, гигантские масштабы легальной спекуляции, а также связанное с ней «неправедное обогащение» отдельных лиц и социальных слоев, отмывание денег теневой экономики, вызывающее поведение нуворишей и пр.
Вряд ли можно надеяться на поддержку местных органов власти, сформировавшихся в результате выборов (1989–1991 гг. — Авт.). Во-первых, в большинстве регионов новые советы в значительной мере сформированы из местной номенклатуры. Во-вторых, местные советы с преобладанием демократов настроены в высшей степени популистски: обещания, данные избирателям в ходе предвыборной кампании, отнюдь не настраивают депутатов на поддержку жестких непопулярных реформенных мероприятий.
На время проведения реформы (или по крайне мере ее решающих этапов) потребуется чрезвычайное антизабастовочное законодательство.
Следует учитывать, что нынешние масштабы демократического движения существенно превышают уровень распространения демократических представлений и ценностей в массовом сознании, в том числе и о демократических началах функционирования экономики.
Наиболее болезненной проблемой для демократов и одной из главных линий раскола станет необходимость своего отношения к неизбежным в ходе реформы антидемократическим мерам правительства (запреты на забастовки, контроль над информацией и пр.)
Следует ожидать ускоренной институционализации неолиберальной экономико-политической идеологии, политической основой которой станет часть нынешних демократических сил, наиболее твердо стоящая на позициях экономического реформирования. Данное течение будет поддерживать реформу в случае ее комплексного и последовательного характера, невзирая на непопулярные меры. В это же время узость социальной базы этого движения ставит под вопрос масштабы его возможного влияния на общественное мнение и, резко поляризуя политический спектр по социально-экономическому признаку, может стать источником дополнительной социальной напряженности в обществе.