Путин. В зеркале «Изборского клуба»
Шрифт:
И это начало работать! Завод постоянно получает выгоду и развивается, рационализаторы поощрены и работают. Начальство не может ничего «замылить» по самодурству или корыстным соображениям. (Ибо иной раз начальники внутри корпорации не хотят снижать издержки, ибо имеют откаты за счёт закупок или затрат на тот же ремонт.)
В общем, на уровне одного предприятия Юрий Селиванов построил некий гибрид из фордовской системы, научно-инновационной опричнины (Спецкомитета Берии при Совмине СССР) и Агентства передовых разработок. Можно сказать, что деятельность Ю. Селиванова — тоже важная часть нынешнего Белогорья (модели развития Белгородской области).
Та же самая система отлично может быть применена в масштабе всей страны. Не
Главное — задействовать опыт людей дела в госуправлении. А для того нужна и система сменных команд.
Отказ от системы «сигналов». Отныне — только чёткие положения
Во имя оздоровления кадровой политики должна измениться и обстановка «наверху». Первые лица страны должны навсегда отказаться от порочной системы туманных намёков-сигналов и перейти к отдаче недвусмысленных повелений и распоряжений, к доведению своих решений в максимально ясном виде.
Сама система «сигналов» — плод долгого разложения бюрократической системы, торжества безответственности. Ибо в любой момент первое лицо может заявить, что его «не так поняли», и спихнуть ответственность на «стрелочника». Такая система ведёт к разложению системы госуправления именно сверху — ибо «сигналенье» спускается всё ниже и ниже. Первое лицо должно доносить свои распоряжения чётко. На то оно и первое лицо, вождь.
Не нужно бояться подавления инициативы и мелочной регламентации: высшая воля всегда дает исполнителям простор для творчества и разумной инициативы. Ибо, как правило, первые лица задают только генеральные цели и направления, а пути их достижения — дело умных и предприимчивых подчиненных.
Переход к ясному целеуказанию из Центра окажет мобилизующее воздействие и повысит ответственность в целом. Включая и ответственность первых лиц.
Ну а дабы не попадать впросак и не страдать волюнтаризмом (синдром «хрущевской кукурузы»), первые лица должны предварительно работать с собраниями профессионалов и слушать их мнения. Так, как это делал сам Иосиф Сталин, принимавший решения лишь после обсуждения в кругу ответственных практиков. К сожалению, волюнтаризм и самодурство в верхах РФ сегодня слишком часты.
Георгий Малинецкий. Путин и перспективы российской науки
Императивы развития науки связаны с обретением национального суверенитета
Дальновидная и разумная стратегия может сделать жизнь народа России более благополучной и безопасной, помочь осуществить его вековые мечты. Успешное развитие исследований и реализация крупных научно-технических проектов позволили бы изменить место страны в мире, защитить её от многих серьёзных угроз, поднять экономику. И, напротив, провалы в этой сфере лишают нас будущего. Цель настоящих заметок — обсудить императивы российской науки в связи с главными задачами, которые нашему отечеству предстоит решать в XXI веке.
Постановка задачи
Роль и проблемы науки существенно отличаются в различных странах в разные эпохи. Главные задачи перед научным сообществом новой России были поставлены Президентом РФ В. В. Путиным на встрече с руководством Российской академии наук (РАН) 03.12.2001:
• прогноз и разработка мер по предупреждению аварий, бедствий и катастроф в природной, техногенной и социальной сферах;
• отработка сценариев перевода страны от «экономики трубы» на инновационный путь развития.
Сейчас, по прошествии десятка с лишним лет, становится очевидным, насколько точно были поставлены эти задачи. Страна за это время столкнулась со множеством масштабных техногенных катастроф (достаточно напомнить аварию на Саяно-Шушенской ГЭС — одну из крупнейших в мировой гидроэнергетике) и стихийных бедствий (пожары 2010 года, которые обошлись в 900 млрд рублей, наводнение на Дальнем Востоке 2013 года).
В настоящее время около половины доходов бюджета страны формируется за счёт нефтегазового сектора. За прошедшие 20 лет Россией был пройден путь от индустриального государства и научной сверхдержавы до сырьевого донора развитых и развивающихся стран, заложника мировых цен на нефть, которая по числу научных статей перешла во второй десяток стран.
К сожалению, к решению поставленных президентом задач на серьёзном уровне и в необходимом объёме научное сообщество России даже не приступило… Посмотрим на это с управленческой точки зрения, проследив типичную судьбу инициативы, направленной на выполнение решения президента.
В 2001 году Институт прикладной математики им. М. В. Келдыша РАН (ИПМ), поддержанный десятью другими академическими институтами, выдвинул проект создания Национальной системы научного мониторинга опасных явлений и процессов в природной, техногенной и социальной сферах. Эта система должна была включать в себя новое поколение методов и технологий мониторинга, математические модели, ориентированные на прогноз и предупреждение чрезвычайных ситуаций различных типов, более эффективные системы поддержки принятия решений в данной сфере.
Большой задел для этой системы был сделан в ходе работы с МЧС РФ, в 1996 году начатой по инициативе Ю. Л. Воробьёва в бытность его первым заместителем министра по чрезвычайным ситуациям РФ С. К. Шойгу. Проект был поддержан и С. К. Шойгу, и президентом РАН Ю. С. Осиповым, направившими соответствующее письмо президенту РФ, но… заблокирован на уровне правительства РФ по формальным причинам. Проект предусматривал организацию Межведомственной федеральной целевой программы (ФЦП). Поскольку сами катастрофы «междисциплинарны», то и борьба с ними требует усилий нескольких ведомств и нескольких уровней управления. Однако, по мнению правительства, регламент принятия межведомственных ФЦП ещё не разработан…
К этому проекту мы не раз возвращались в последующие годы и в ряде ведомств, и в РАН, однако тут уже не находилось денег. На территории России находятся около 50 тысяч опасных и 5 тысяч особо опасных объектов. Катастрофы на некоторых из них могут привести к гибели сотен тысяч человек и многомиллиардным финансовым потерям. Даже одна такая катастрофа может изменить дальнейшую траекторию России, как изменила, например, траекторию Советского Союза авария на Чернобыльской АЭС.
Международная статистика говорит, что каждый рубль, вложенный в прогноз и предупреждение бедствий и катастроф, позволяет сэкономить от 10 до 100 рублей, которые приходится вкладывать в ликвидацию уже произошедших бед (по ряду российских катастроф «коэффициент риска» превышает 1000). Наглядный пример даёт катастрофа на комплексе АЭС «Фукусима-1». Меры, предлагавшиеся японскими инженерами и учёными, позволяющие исключить аварии такого типа, стоили 400 млн долларов. Эти меры не приняли, проигнорировав мнение учёных. Затраты на ликвидацию последствий аварии в первый год превысили 75 млрд долларов, а общие расходы, которые предстоят на много лет, по оценкам экспертов, превысят 250 млрд долларов. Это в 625 раз больше, чем нужно было бы, чтобы не допустить аварии. Есть известная пословица: «скупой платит дважды», — с продолжением: «дурак платит всегда». И это действительно так: в области управления рисками природных и техногенных катастроф неразумный платит в сотни раз больше, чем дальновидный! Если бы рекомендации и проекты российских учёных в этой сфере были приняты к исполнению, то сэкономленных за десятилетие средств хватило бы, чтобы финансировать отечественную науку в ближайшие полвека.