Путник
Шрифт:
– Вил, хорош… – засмеялся Сергей.
– под большим секретом… – не унимался Вил.
– Больше не налью – пригрозил Волк.
– Нальёшь… еще, как нальёшь. Как считаешь Вова – нальёт?
– Убеждён.
– Твоя кандидатура утверждена в составе экипажа «Путника».
Сергей посмотрел на Вила недоверчивым взглядом. Сказать ничего внятного как-то не получилось. Он действительно подал заявку, но считал это чем-то вроде шутки, со своей стороны. Оказалось – всё всерьёз. Спасла ещё одна цитата:
– Грешно смеяться над
Недоверие стремительно замещалось странным возбуждением. Ощущение было даже скорее болезненным, чем радостным. Сергей постарался привычным усилием воли поставить блок перед наступающим срывом, но с ужасом вдруг заметил, что получается плохо. Он сидел, сцепив зубы и смотрел прямо перед собой.
Вова весело рассказывал подробности того, как Кудринка сообщил это известие им ещё до того, как оно было разослано по официальным каналам. На целый час! Они, уже наперебой с Вилом, говорили о людях, которые уже точно вошли в экипаж, и о тех, кто мог, но не вошёл. Ещё что-то говорили, и было понятно, что им самим просто нравится всё это.
Сергей чётко понимал их слова и в принципе осознавал, что простая вежливость просто понукает его как-то отреагировать, но единственное, что получалось, это выдавить некое подобие улыбки плотно сжатыми губами. Давление внутри котла нарастало… он решил стравливать его небольшими порциями.
Волк откинулся в кресле. Он уже достаточно взял себя в руки, чтобы начать говорить… получилось немного вызывающе:
– Ну и каковы будут мои функции в экипаже?
– В течении полёта, по-сути, – никаких, кроме случаев возникновения нештатных ситуаций. У тебя, кстати, впереди два года усиленного обучения и тренировок – пожал плечами Вил.
– Ну да, придётся вроде как, догонять… чтобы совсем-то уж.
– Догонять – не то слово. Дело в том, что корабль принципиально новый и то, что находится на его борту – тоже во многом новое. Так что учиться, в известном смысле, придётся всем, всему экипажу.
– В известном смысле…
– А… вот чего ты ощетинился. Значит, что ребята в большинстве своём участвовали в испытаниях оборудования, спецсредств корабля и вообще…
– Значит всё же догонять?
– Твоя способность к усвоению новой информации сильно превышает … среднестатистическую.
– Нормальную, ты хотел сказать.
– Хотел, но это было бы недостаточно точно. Кто знает, где есть норма в таких вещах? Человек – не машина.
– И насколько превышает?
– По примерным оценкам, в один и семь до два и два десятых раза. Ну, это всё условные коэффициенты. В общем ты укладываешься в пределы нормального.
– И высокий суд решил, что это – аргумент.
Сергей покачал головой, не глядя на ребят.
– Слава тебе господи – я не супермен. Допустим. Мы отвлеклись… так, что я буду делать на корабле?
– Ты будешь входить в группу высадки. Её уже сейчас неофициально называют группой контакта.
– Эйфория…
– Энтузиазм. Так точнее.
–
– Можно и так сказать. В эту группу войдут особо подготовленные люди, но объективные данные говорят, что ты без всякой подготовки… в своём нормальном состоянии, так сказать, способен запросто дать фору большинству из них. Есть четыре кандидатуры на руководителя группы высадки. Среди них – ты. И ты на особом счету. Тебя уже сейчас называют – аварийный лидер. Кстати, твой скепсис вполне обоснован. В том смысле, что на контакт особенно никто не рассчитывает. Даже если просто найдут следы биологической жизни, это уже будет прорыв. Просто нужно быть готовым ко всему.
– Да, понятно. Даже на заре космических полётов вопросы контакта не считали не нужными. Слушай, Вил, а вот эта самая информация, которую ты мне сейчас сообщил. Разве не может как-то отрицательно сказаться на том, о чём ты говорил… вот там психоброня…У?
– В смысле?
– Не знаю… я вот возьму и всерьёз поверю, что я такой вот незаменимый, весь такой гениальный и безошибочный. Медные трубы. Так как-то.
– Нет. Во всяком случае, специалисты склоняются к такому выводу. Я не понимаю… вопросы ты задаёшь странные какие-то. Ты что, информацией для контактёров не пользуешься?
Сергей отрицательно помотал головой.
– Почему?
– Знаешь. Странное ощущение, что подслушиваешь сплетни про самого себя. Противно как-то. Мне с избытком хватает душеспасительных бесед с Татьяной. Она на мне уже, наверное, три диссертации состряпала. Ну и … а что я там пойму?
– А чем ты сейчас занимаешься?
– Чем я могу заниматься? Меня лечат, лечат, лечат… я уже чувствую себя самым вылеченным человеком в мире.
Сергей взял в руки бутылку, задумчиво покрутил её в руках:
– В просветах изучаю материалы по проекту «Путник».
Вова поднял брови:
– В какой части, если не секрет?
– Да какой секрет… пытаюсь понять, как эта штука в пространстве перемещается. Ну и как там всё работает.
– Сильно продвинулся?
– Нет. Вернее, мне кажется иногда, что, вроде бы, всё ясно, но всё так противоречит всему, что я знал раньше, что…
Сергей снова вздохнул и безнадёжно покачал головой.
Вил тоже покачал головой, словно передразнивая и как-то равнодушно заметил:
– И чего ты так избычился? Вот тоже мне – невидаль. Не понимает он. Так эти самые общие принципы, если хочешь знать, никто особенно не понимает.
Он заметил, как на него уставились две пары глаз и привычно потрогал усы:
– Ну хорошо. Здесь я немного переборщил, но лишь самую малость. Это как … У-у-у …
– Трансформатор? – ехидно осведомился Сергей.
– Какой трансформатор? … Ладно, потом про него … это как теория игр. Хотя нет. Как теория относительности. В твоём времени про неё ведь все слышали так или иначе … так?