Путник

Крас Евгений

Поздоровались. Кудринка глянул на левый рукав:

– Великолепно. Без двух минут восемь. Учись, Вова.

– А я что говорил…

– Сергей, ты зря вылезал, – полетим на твоей машине.

Волк пожал плечами:

– Нам, татарам, всё равно… далёко лететь?

– А ты не знаешь? Байконур.

– Кстати… ну ладно, сейчас сядем… всё по порядку.

Сергей покосился на Берна, деловито устраивавшегося на заднем сиденье, но промолчал.

– Вова с Вилом тебе всё рассказали, но я тебя уже официально должен уведомить об утверждении твоей кандидатуры в списке претендентов на состав экипажа звездолёта «Путник». Это не значит,

что ты не имеешь права отказаться. О своём решении ты можешь заявить на любом этапе подготовки экипажа. На сегодня готовится три экипажа – основной и два резервных. Экипажи сейчас условно сформированы в том смысле, что все претенденты разделены на три группы. Окончательное решение состоится позже. Практически это будет перед самым отлётом с Земли. Сегодня ты сможешь познакомиться с некоторыми ребятами из твоей группы. Собственно, с двумя ты уже знаком. Это Тор Салох – он будет твоим непосредственным шефом, и второй сидит позади тебя. Вова будет заниматься всей энергетикой корабля и его системами. Он – главный инженер. Ну… остальных ты не знаешь пока.

Сергей покосился на Вову: «и ты молчал?»

Пётр после паузы продолжил:

– Кроме курса общей интенсивной подготовки, у тебя будут дополнительные обязанности. Никому неизвестно, что встретит вас во время высадки, поэтому все члены экипажа, кроме технической, психологической, общефизической и других видов подготовки, пройдут ещё и специальную. Она включает в себя комплекс средств и методов выживания в экстремальных условиях и рукопашный бой. До недавнего времени этим занимались Шерхан и Тор Салох, но сейчас Тор настаивает, на том, что необходимо к этой работе подключить тебя. Ты уже имеешь знания и опыт и по выживанию, и по военной подготовке. Уникальный опыт. Ты ведь даже холодным оружием владеешь?

– Немного…

– Это значительно больше, чем мы знаем сейчас.

– Почему? Есть же соревнования по фехтованию разных направлений.

– Ты их видел?

– Признаться – нет.

– Это не совсем то, что нужно. Прикладного значения эти виды спорта не имеют. Что ещё? Да. Дополнительные обязанности лежат не только на тебе. Практически все претенденты будут одновременно и преподавателями. То есть группа сама себя сделает, в известном смысле.

– А почему так интересна моя военная подготовка? Мы что, воевать собрались?

– Потому интересна, что воевать вы не будете. Контакт может быть каким угодно, кроме военного. А вот для того, чтобы оценить опасность столкновения, нужно иметь подготовку. А для того, чтобы предотвратить столкновение, нужно иметь отличную подготовку. А ты эти вопросы задаёшь…

– Да, я интересовался проблемами контакта… на популярном уровне.

– Теперь займёшься профессионально. Хотя, скорее всего, все эти теории… выеденного яйца не стоят. Реально вся надежда на таких людей, как ты.

– Контакт. Это – понятно.

– А что – непонятно?

– Да, что касается космоса, вообще не очень понятно. Я вот посмотрел по странам, по фирмам. Получается, что зарабатывают все на космосе до сих пор едва ли не меньше, чем получают выгоды. То есть космос в каком-то смысле – вопрос престижа?

– Ну и это тоже. Хотя ты не учитываешь косвенный эффект. Космос – это новые разработки во всех областях. То есть важен вторичный доход, так сказать. Хотя с «Путником» ты прав – одни затраты пока. Но ведь это – нормально.

Некоторое время летели молча. Каждый думал о чём-то своём, глядя на проплывающие внизу облака…

Решили

немного перекусить. Вова включил музыку, достал из бара три комплекта подогретого завтрака и стаканчики с напитками. Пётру и Сергею захотелось чая, Вова предпочёл фруктовый сок. За едой Кудринка снова вернулся к прерванному разговору. Он сбросил в утилизатор тарелку, нож с вилкой и откинулся в кресле со стаканом в руке.

– Нет, не люблю всё же есть во время полёта. Даже не понимаю толком, почему, но неуютно как-то. Земля внизу, облака… небо такое – почти космос. В этом есть что-то возвышенное, торжественное… а я сижу и вульгарно набиваю желудок… Сергей.

– А?

– А ты чего помалкиваешь? Подумал бы, что ты в себя прийти не можешь, если бы это был не ты.

– Да нет… просто… думаю.

– Я думал – ты вопросами засыплешь. Есть ведь вопросы?

– Есть. Но всё не конкретно. Не по делу.

– Говори.

– Да говорил уже. Я всё о своём, о женском… хм. Мне всё пытаются объяснить, но я всё равно не понимаю. Не укладывается в голове. Вот меня, понимаете, – меня. Вдруг взяли и направили аж в дальний космос… дорогу торить, как говорится. Ответственность это. Кто я такой, и что я такого особенного совершил, что вдруг целая планета, миллиарды людей, выбирают меня своим представителем? Понятно, что не одного меня. Не вижу я своей уникальности. В смысле, не вижу, чем я лучше других. Скорее – хуже в чём-то. Уже тем хуже, что я… хм… не местный, вроде. Отсюда вывод – не могу я себя вот так просто признать лучшим. Другим – да, но не лучшим. Кандидатура ведь должна была обсуждаться. Я с трудом могу поверить, что мнение было единогласным. Я внятно излагаю? Достаточно? То есть чем лучшие представители планеты хуже, чем … последствие неудачного эксперимента?

Кудринка улыбнулся.

– Ну, так. Твоя эмоциональность понятна. Тебе, вообще, даже нет нужды сдерживаться. Было бы нормально даже как-то проявить… эмоции. Скор не разобьёшь при посадке – уже спасибо скажу.

– Спасибо, буйства не будет.

На мгновенье их отвлёк голос автомата. Машина сообщила о прибытии и запрашивала о посадке. Сергей небрежно выбрал на клавиатуре: «автопилот». Покосился на Берна. Тот кивнул. Пётр зафиксировал про себя этот молчаливый диалог.

– Что, Вова с Вилом уже успели тебе мозги промыть по поводу общения с компом?

– Что значит, «промыли мозги»?

– Да эта их фишка – презрение к общению с машиной с голоса. Ребячество, мне кажется. С голоса проще, удобнее.

Вова смутился:

– Ну, на Вас это не распространяется… Вы человек занятой.

– Вова, Вова… это ж – подхалимаж чистой воды. Сергей, полюбуйся на него – бережёт самолюбие высокого начальства.

Все трое рассмеялись. Кудринка неожиданно прищурился на Сергея:

– Слушай, Волк. А у тебя как с почтением? Как оценишь мои действия?

– Ты пытаешься уйти от прямого ответа. А у ребят, уход от голосовой связи – защитная реакция. Это – барьер. Они так отделяют себя от машин, с которыми много работают и от которых сильно зависят результаты их работы. Очень по-человечески.

– Никакого почтения. – Констатировал Берн.

– Точно. Но, по существу, он прав. – Пётр вздохнул, глядя, как открывается колпак блистера. – Приехали. Добро пожаловать на самый легендарный космодром планеты.

Они шли по узкой дорожке между обсаженными с двух сторон тополями к одноэтажному зданию в глубине парка. Кудринка догнал Сергея и пошёл с ним рядом.