Пьяная Россия. Том третий

Кременская Элеонора

Его просили и умоляли помочь, люди видели, как он невредимым, каждый день, возвращался из леса. Многие пытались его разговорить, но дед Паша молчал. Он не говорил вовсе, хотя откуда-то народ знал, что он не немой. Тем не менее, общался лесник с помощью блокнота и карандаша, особенно в день зарплаты, когда направлялся в лесхоз.

Лесхоз, впрочем, как и остальные подобные организации советского прошлого, доживал последние деньки. Лесоводы, лесничие не нужны стали «дорогим» российским правителям и в конторе ошивалось

в связи с этим только два человека: пожилой начальник лесхоза, без году пенсионер, по прозванию Палыч и вечно пьяненький, беззаботный лесничий, Витенька.

Витеньке стукнул сороковник, на шее у него сидела молодая жена, двое детей и суровая мать, которая в день зарплаты отбирала деньги, позволяя сыну только в ведомости расписаться. Однако каждый божий день он бывал пьян, что являлось загадкой и чрезвычайно мучило Палыча.

– Ну, скажи ты мне, подлец такой, где ты напиваешься? – допрашивал в один день начальник своего нерадивого подчиненного. – Ведь денег у тебя нету?

– А я и без денег счастливый! – смеялся Витенька, сооружая из бумажек самолетики и запуская их летать по конторе.

Крыльцо заскрипело, кто-то грузно поднимался по расшатанным ступеням лесхоза, дверь, обитая дерматином распахнулась и вошел дед Паша. Сразу прошел к столу начальника, принялся писать в блокноте, что всегда таскал с собой, разные чудеса про лес. Палыч внимательно читал и про бурелом в квадрате таком-то, и про подросший ельник, который дед Паша посадил еще лет пять назад, и про лесные сторожки, что неугомонный лесничий самостоятельно чинил, приводил в порядок.

Палыч глядел на деда Пашу с одобрением, это был единственный человек, поддерживающий порядок в заколдованном лесу.

Иногда, правда, он допрашивал лесничего на предмет происходящих в лесу безобразий, то есть исчезновения людей. Так и тут, решился спросить:

– Куда деваются люди? – откашлявшись, заорал он так, словно дед был глухим.

Дед Паша написал:

«Черти воруют!»

Пьяненький Витенька прочитал, выглядывая из-под руки лесника и удивился:

– А чего они тогда тебя не своруют?

Дед Паша написал:

«Принимают за своего!»

– Вот это дело! – рассмеялся Витенька, оглядывая громадную бородатую фигуру деда. – Действительно, черт, страхолюдина!

На это дед ничего не написал, а перехватив поудобнее дубинку, вышел из конторы.

Начальник вздохнул, глядя в окошко, на темные сосны, видные, как уже говорилось, с любой точки поселка:

– И откуда эта напасть на наши головы?

– Не стало государства и нежить препожаловала! – изложил свою мысль, Витенька.

– В советские времена люди не пропадали! – сокрушенно покачал головой, Палыч. – В советские времена каждая старуха, каждый старик в лесу грибами и ягодами запасались, на зиму набирали целые короба, а теперь, хорошенькое дело, лес стороной обходим!

И он взорвался, рассыпаясь бранью.

Подростки

– К чему ты стремишься, чего хочешь от жизни? – кричала на щуплого подростка полноватая женщина средних лет.

– Хочу квартиру в Москве, – принялся загибать пальцы подросток, – хочу торговую площадь в крупном торговом центре. Хочу сдавать эту самую площадь в аренду успешному продуктовому магазину. Хочу дорогую иномарку, кататься по ночным клубам, танцевать, коктейли пить, очаровывать девушек и ничего не делать!

Гордо закончил он. Женщина на это заявление, презрительно хмыкнула и ушла в дом, хлопнув дверью и оставив подростка сидеть на крыльце.

– Как оно, а? – заглянул через забор, другой подросток. – Достает, да?

Сочувственно вздохнул он.

– Я не собираюсь так просто сдаваться! – бросил подросток в сторону закрывшейся двери.

– Твоя мать с причудами, – кивнул второй подросток, – и моя тоже странная!

– Рассказывай! – потребовал первый.

– Говорит, отречется от меня, – пожаловался из-за забора мальчик, – и твою душу сожрет дьявол.

– Глеб! – распахнула двери мать. – С кем это ты тут?

Увидала второго подростка, не успевшего спрятаться, и сузила глаза:

– А это ты, друг закадычный, Александр? А ну, пошли оба прочь со двора!

Замахнулась она на них полотенцем.

Оба подростка поспешно ретировались. На пустынной улице с квохчущими курицами, исследующими заросшие травой придорожные канавки, огляделись.

Сашка подтянул штаны, нехотя предложил:

– Пойдем, что ли к церкви?

– И чего будем делать, богу молиться? – съехидничал Глеб.

Сашка пожал плечами. Вскоре, загребая босыми ногами придорожную пыль, дошли до поселкового храма.

Сашка задрал голову на колокольню, где возился, начищая колокола старый священник.

– Батюшка, – приставив ладони ко рту заместо рупора, окликнул священника, Сашка.

Священник перевесился через перила колокольни:

– А, молодежь, – поприветствовал он ребят и махнул. – Лезьте сюда!

Подростков не надо было уговаривать, в один миг, поднырнув в небольшой узенький проходик со старинной дверью, на четвереньках вскарабкались они по крутым ступенькам каменной белой лестницы.

– Ух, ты! – заплясал Сашка, оказавшись высоко, над крышами домов поселка. – Мать честна, красотища-то какая!

– А вон и лес! – указал Глеб и добавил, поеживаясь. – Угрожает!

Священник перекрестился:

– Лес не лес, а потушил его сегодня, невесть кто!

– Это когда горел? – всполошился Сашка. – Почему я не знаю?

– Спать надо меньше! – укорил его батюшка и уселся поудобнее на деревянную скамью, стоявшую тут же, на площадке колокольни.

Ребята сели возле, приготовившись слушать.