Пьяная вишня
Шрифт:
Когда я открыла дверь, Антон влетел оживленный, шумный и уже в подпитии. За ним ввалилась толпа таких же шумных музыкантов.
– Ого! – закричал он с порога. – Я слышу запах жареных окорочков! Ребята! Сейчас наедимся до отвала!
Он сунул мне охапку цветов и помчался в спальню, на ходу стягивая смокинг. Я слегка обиделась, что он даже не оценил мое новое платье. Но потом улыбнулась, подумав, что это прежде всего его праздник, и пригласила музыкантов проходить. Но им особо мое приглашение и не требовалось. Они чувствовали себя здесь как дома, потому что частенько
– Оль, тебе помочь? – поинтересовалась она.
– Да, хлеб порежь, пожалуйста, и отнеси на стол, – ответила я и улыбнулась беспомощно, потому что не помнила ее имени.
Она взяла батон и начала его нарезать.
– Антон сегодня играл бесподобно, – сказала она. – Но только в первом отделении, – добавила она и хихикнула. – А потом как с цепи сорвался и все мимо нот. Флейта так растерялась, пыталась как-то подстроиться. Но куда там! «Дерево» одно машет, Антон другое выводит, флейта в истерике. Мы чуть со смеху не померли! А зрители ничего, все скушали.
– Зая!!! – раздался в этот момент истеричный вопль Антона. – Иди сюда немедленно!
Я чуть тарелку не выронила.
– Извини, – пробормотала я и отправилась в спальню.
Антон выглядывал в приоткрытую дверь. Он был голым. Схватив меня за руку, втащил внутрь и закрыл дверь.
– Где мои домашние джинсовые шорты? – раздраженно заговорил он. – Куда ты их подевала?
– В стирке, – удивленно ответила я.
– Здрасьте, пожалуйте, – окончательно разозлился он. – И что я сейчас надену?!
– Антон! – возмутилась я. – Ведь у нас гости! Не будешь же ты в шортах разгуливать!
– Плевать! Это мой день! В чем хочу, в том и разгуливаю!
– Но я тебе приготовила чистую рубашку, твою любимую серую, и льняные брюки погладила.
Я открыла шкаф и достала вешалку с брюками. Из гостиной в этот момент раздалась громкая музыка.
– О! Ребята Моцарта поставили! – оживился он, прислушиваясь. – Они там уже без нас начали! – захохотал он и забегал по спальне.
– Одевайся быстрее! – сказала я.
– А ты классно выглядишь! – заметил Антон, останавливаясь напротив меня и окидывая мою фигуру жадным взглядом. – Что это за экстравагантное платьице? А?! Для кого это ты так вырядилась? Кого из этих мазуриков себе приглядела и решила обольстить?
От такого странного и обидного предположения я опешила. Антон подскочил ко мне и сорвал с плеч платье. И тут же начал кусать соски и мять грудь. Я попыталась отстраниться. Но он вцепился в меня мертвой хваткой.
– Я так люблю тебя, зая! – зашептал он. – Так сильно! И ты от меня просто так не уйдешь, запомни! Ты только моя!
– Да успокойся ты! – пробормотала я, пытаясь вырваться. – Никуда я уходить не собираюсь!
– Да? – тут же обмяк он и заулыбался, умильно заглядывая мне в глаза. – Девочка моя любимая! А для кого платьице?
– Ты меня удивляешь! – улыбнулась я в ответ и натянула платье на плечи. –
– Странные вы существа, женщины! – хмуро проговорил Антон. – Такие наряды хорошо демонстрировать наедине. Но если ты так появилась перед другими мужчинами, что я должен подумать? Ведь на тебе словно висит табличка со словами: «Вы…би меня!»
– Антон! – оборвала я его.
– Ты пойми, взрослая, но глупая женщина, что все мои друзья только это сейчас на тебе и видят, и у всех наверняка ширинки трещат.
Антон молча и резко развернул меня и наклонил. Когда он был пьян, то отличался огромной силой, и сопротивляться было бесполезно. К тому же за стеной были гости. А я, если честно, от такой неприкрытой буйной страсти всегда чувствовала ответное неконтролируемое возбуждение. Антон поднял подол платья на спину.
– О! – пробормотал он. – Ты еще и в чулочках! Это сводит меня с ума.
Когда все закончилось, мы молча оделись. Я, правда, достала из шкафа голубые брюки и белую блузку и переоделась. Мы вышли к гостям. Антон довольно улыбался, его глаза ненормально блестели. Я чувствовала себя униженной. Но когда увидела, что гостям и без нас весело, что все уже пьяны и уплетают за обе щеки угощение, то немного расслабилась и вновь почувствовала себя хозяйкой дома. Антон ринулся к столу и налил себе водки полную стопку.
– Друзья! – заорал он так громко, что все сразу затихли и сгрудились возле стола. – Хочу поднять тост за мою очаровательную умницу-жену.
– Ура! – закричал уже совершенно пьяный валторнист и бросился меня целовать.
– Спасибо! – сказала я, когда все выпили. – Но все-таки хотелось бы поздравить именинника.
– Антоха! – радостно заорали музыканты. – За тебя! Мы все тебя любим! Будь здоров!
Я видела, как Антон покраснел, как он счастлив. Он без конца со всеми целовался, обнимался и клялся в любви.
Гости разошлись около трех ночи. Я вздохнула с облегчением, потому что они вели себя шумно. И с нижнего этажа несколько раз приходил сосед и грозился вызвать милицию. Когда за последним гостем закрылась дверь, я почувствовала невероятную усталость. Я немало выпила, голова кружилась, хотелось спать. Но Антон был необычайно деятелен и свеж, словно не пил вовсе и позади не было тяжелого длинного дня.
– Ну что, старушка? – ехидно спросил он. – Устала? Давай завтра уберем со стола.
– Нет, что ты! – ответила я и поплелась на кухню. – Столько грязной посуды! Я сейчас все вымою и тогда уже спокойно лягу спать.
– Сашка обещал после спектакля заехать, – вспомнил Антон и обиженно добавил: – Да где-то, шельмец, задержался. Друг еще называется лучший!
– Мало ли что могло случиться! – заметила я, составляя тарелки на стол возле раковины. – К тому же уже почти четыре утра.
– И что? – отчего-то разозлился Антон. – Такси вообще-то круглосуточно работают. Он даже не позвонил! Ладно, зая, – более спокойно сказал он, – ты, я вижу, полна решимости все тут убрать. Не буду тебе препятствовать. Я в ванную!