Пять дней по воде
Шрифт:
– Верно. Ведь вы не знаете истинной причины спора, каждый расскажет ее по-своему, со своей точки зрения, - продолжил отец Иаков, - а вам и не нужно слушать их рассказы. Часто так бывает, что стороны сами начинают раскручивать клубок претензий друг к другу. Они сами и найдут золотую середину.
– Хорошо. А если планируется убийство?
– Включился в полемику Петр, - как тут быть?
– Так же. Постараться погасить агрессию.
– Даже если перед вами маньяк?
– спросил Семен.
–
К ним шел все той же неторопливой походкой отец Виттий. Он подошел к беседке, в которой и вели разговор путешественники с монахом и оповестил всех о том, что их ждут на ужин. Народ, отвлекшийся от беседы, с удовольствием отправился в столовую. Оказалось, что все были голодны, но отец Иаков смог отвлечь всеобщее внимание, да и время пролетело незаметно.
Группа расселась на той же длинной деревянной лавке за такой же длинный деревянный стол. На ужин подали перловую кашу. Только она была мягкая,
рассыпчатая и со специями.
– Я никогда не ела такой вкусной перловой каши, - с удивлением тихо произнесла Милана.
– Интересно, как они ее тут готовят?
– Поддержала Вера.
Пока отдыхающие с удовольствием уплетали кашу, на стол поставили румяные пышные пироги с капустой и грибами. В кружки был налит брусничный чай.
– О, Боже, - произнесла Ульяна, - так есть нельзя.
– Правильно, не ешь, - кивая головой, сказал Петр.
– Да пошел ты, - тихо огрызнулась Ульяна.
– Ты меня сейчас провоцируешь на агрессию, между прочим, - наклонившись к ней поучительно произнес Петр.
– Это еще не провокация, - ответила Ульяна, - когда я начну тебя провоцировать, ты узнаешь об этом первый. Ага.
Когда ужин закончился и отдыхающие вышли на улицу, то с удивлением заметили надвигающиеся сумерки.
– Люди, а сколько времени? - Спросил Дмитрий Данилович.
– Пятнадцать минут девятого, - ответила Инна Сергеевна.
– То есть, уже вечер, - подытожил Игорь Михалыч.
– То есть, день в селе Монастырское пролетел как один миг, - Задумчиво произнес Дмитрий Данилович.
Из здания к ним навстречу вышли оба монаха: отец Виттий и отец Иаков.
– Как вам пища монастырская? По вкусу пришлась иль нет? - улыбнулся отец Иаков.
– Все очень вкусно, - как всегда, ответила за всех Инна Сергеевна.
Впрочем, ей никто не возразил. Монахи проводили группу до самого храма, где и поджидал путешественников, сошедших с катера отец Виттий. Прощание было недолгим. Монахи поклонились и пожелали светлой дороги. "Может, еще свидимся, неисповедимы пути Господни", - произнес напоследок отец Иаков. С этим словами оба монаха развернулись и отправились обратно в монастырь. Народ стоял в безмолвии, провожая взглядом удаляющиеся чуть ссутулившиеся фигуры в черных мантиях. Разговаривать не хотелось. И уходить тоже не хотелось. Неизвестно, сколько бы времени еще длилась пауза, если бы не звон колокола. Народ машинально обернулся на звонницу и поднял головы. Но колокольного звона так и не последовало. Удар был только по одному колоколу и издавал его штурман дед Евген.
Нужно было возвращаться на прогулочный катер.
– Ну, что господа отдыхающие, проследуем на борт? – нарушила молчание Инна Сергеевна.
– Не хочется, - выразил общее мнение Семен.
– А. То есть, ты остаешься в монастыре, - привела в чувство молодого человека предпринимательша.
– Рановато еще, - усмехнулся Семен, - хотя, иногда сюда приезжать обязательно нужно.
Не спеша группа направилась к трапу, возле которого стоял несменный капитан Степан Денисович. Он, улыбаясь, приветствовал приунывших путешественников.
– Что ж вы такие грустные, миряне? – попробовал приободрить людей капитан.
Ему никто не ответил. С этим нужно было что-то делать.
Капитан поднял трап, штурман сообщил в рупор, что катер отчаливает от села и отправляется в обратный путь. Отдыхающие, как и утром, встали вдоль борта и теперь уже провожали взглядом золотистые купола храма, звонницы и часовни.
Небольшое село имело большую силу, чистую многовековую силу, которая впитывалась с воздухом намоленных образов, непростой судьбой мужчин, посвятивших себя монашескому образу жизни, простых селян в основном преклонного возраста. Эта сила никак не отпускала от себя, заставляя мысленно возвращаться в те места снова и снова.
– Предлагаю всем встретиться в каюте кафе минут через десять и выпить по бокалу вина. Можно будет поделиться своими чувствами.
Предложение было принято. Через десять минут группа снова собралась вместе за общим столом в кафе. Включили музыку, чтобы вернуть души отдыхающих обратно на катер. К вину подали яблоки, виноград и сыр. Как ни странно, сыр разошелся первым.
Постепенно обстановка на прогулочном катере «Тайфун» входила в привычное русло. В каюте кафе послышались оживленные разговоры и смех. Вспоминали посадку крупы и колокольный звон, баню и чудодейственный источник, вспоминали монастырскую пищу и самих монахов: Отца Иакова и отца Виттия.
ИГРА В ФАНТЫ
«Есть костер, река, песни птичьи,
Чай горячий, тепло и звезды.
Разве это не счастье? Скажите.
Быть счастливым – это так просто!»
Шел четвертый день путешествия. Никто не думал о том, что уже завтра к вечеру все закончится. Впереди было еще целых двое суток.
Рождение нового дня вместо петуха ознаменовал собой такой уже ставший знакомым и привычным звук скрипки Дмитрия Даниловича. Народ начал просыпаться и выходить на палубу. Как и прошлый раз, заспанные, в халатах и тапочках путешественники подтягивались к правому борту катера, чтобы в очередной раз под музыку Вивальди встретить рассвет. Увидеть, как поднимается к небесам огненное светило солнечной системы, далекое тепло которого согревает и поддерживает земную жизнь. Как набирают высоту лучи, словно нити, удерживающие золотистый диск. Как ярко-розовая заря впитывает в себя желтый цвет, растворяясь в нем без остатка.
Как и прошлый раз, все в безмолвии наблюдали за происходящим. Слова в такие моменты не нужны, скорее наоборот, они могут нарушить ту нерушимую связь человека с природой, которая заставляет сильнее почувствовать себя частицей этой самой природы, такой могущественной и такой уязвимой. Наконец, звуки скрипки умолкли, но тут раздались звуки голоса Игоря Михалыча:
"Сонной походкою день наступает,
Тьма растворяется бликами пятен,
Снова земное свой Цвет обретает,