Пять из шести
Шрифт:
– Чего вскочил? – спросила жена. – Машина-то, когда должна приехать?
– К половине десятого. – Лешка Збруев, которому я сдал дела, обещал прислать машину, чтобы отставной генерал смог забрать из кабинета личные вещи. Осуществить, так сказать, прощальный – слово-то какое гадкое – визит.
– А сейчас едва перевалило за семь. Мог бы еще часок поваляться.
– Да я не специально. Просто глаза сами открылись, а мять попусту простынь, ты знаешь, я не привык.
– Какие твои годы, привыкнешь, – обнадежила жена. – Садись завтракать, пенсионер!
Меня аж передернуло всего. Хорошо, Роза не видела, приняла бы на свой счет. Вот ведь, был "товарищ генерал", да весь вышел. Генерала, конечно, никто не отнимет, так им и помру, а за "товарища" обидно. К слову "пенсионер" его не подставишь. "Товарищ пенсионер" звучит совсем глупо.
– Может тебе чего покрепче налить? – покосилась Роза, ставя передо мной чашку с чаем. – Ты как после вчерашнего?
Как, как – хреново! Но спиртного перед работой, пусть теперь и бывшей, употреблять все одно не буду. Ни разу Михаил Сологуб не входил через КПП с запашком – обратно всякое было, даже выносили под руки, но туда, ни-ни! – не сделает этого и сегодня. А вчера хорошо погуляли. Деньжищи, конечно, ушли немереные, но так и случай особый. Ладно, Роза присоветовала деньги загодя откладывать. За раз не потянул бы. Интересно, можно куда подарки пристроить, что вчера надарили? Хотя бы за полцены. Они ведь дорогие, хоть и бесполезные. А орден порадовал. Теперь уж точно не крайний – последний в жизни.
Что там время? Пора одеваться. Смотрюсь в зеркало. Мундир выглажен, – Роза свое дело знает – сидит как влитой, а вот рожа подкачала. Ну, это мы подправим. Пара глотков спецпойла из потайной бутылочки. Припас как-то по случаю и прячу теперь от жены. Роза эту микстуру не любит, говорит, что шибко она для здоровья вредна. Ну и пусть. Зато ни вида, ни запаха! Алкозельцер хваленый по сравнению с ней – моча. Есть, правда, один побочный эффект: от этого спецпойла мозги становятся оловянными. Но так мы люди военные, других нам и не положено, дабы иметь перед начальством вид лихой и придурковатый, как завещал нам Петр Великий. Перед подчиненными, правда, вид получается тот же, но так я ж говорю: есть побочный эффект.
Лешка Збруев встретил меня на пороге теперь уже своего кабинета. Он для моих проводин больше всех старался. Так ведь не задаром. Управление, вот, получил, на днях генерала получит. Хотя, что это я? Он ведь больше не как зам, как друг старался.
Собрал вещички. Лешка коньяк по рюмкам разлил – теперь можно, тут адъютант: "Товарищ генерал-лейтенант, вас генерал-полковник Еременко просит зайти к нему в кабинет". И так меня это "просит" задело. Лучше бы вызвал, но на работе оставил. Отставил я рюмку.
– Извини, Леша, узнаю чего начальству из-под меня треба, вернусь, тогда и выпьем.
Петр Петрович Еременко чуток помладше меня будет, а поднялся на пару ступенек выше. Так у него и плечи шире. В закадычных друзьях мы друг друга никогда не держали, но уважали всегда. Вчера Петр Петрович хорошо про меня говорил, а c женой его Леной я потом очень лихо отплясывал.
Мой бывший начальник был явно чем-то озабочен. Светскую дребедень свернул быстро.
– Неприятности у нас, Михаил Иванович…
Мое лицо по устоявшейся привычке сразу приняло озабоченное выражение. Молчу, жду продолжения.
– Ты же в курсе, что нас Счетная палата проверяла?
– Так, обошлось, вроде?
– А статья?
– Какая статья?
Удивился Петр Петрович, но быстро сообразил, что к чему.
– Прости, я как-то упустил, что тебе последние дни не до сплетен было.
Это он в точку попал. Слышал я, конечно, что шум по Конторе идет, но в подробности не вникал.
– На вот, почитай.
Протягивает мне Петр Петрович газету, в заголовке которой имя некогда очень популярной молодежной организации упоминается. Хорошая была газета, да сильно пожелтела со временем. Этот номер мне и листать не пришлось. Через всю первую страницу крупный заголовок: "Муха в стиле "латинос", а под ним статейка, вернее, ушат помоев на Контору. Я сейчас попробую содержание этой статейки воспроизвести в сжатом виде. Дословно вряд ли получится, потому – звиняйте:
Есть такой старый анекдот: задумал один молодой ученый вывести бескрылую муху. Защитил "кандидатскую". Получил лабораторию. Защитил "докторскую". А муха возьми и улети. Смешно. И, одновременно, очень грустно. Грустно потому, что разведением бескрылых мух в наши дни занимаются не только псевдоученые. Любители пустить на ветер государственные деньги плодятся прямо-таки как те же мухи. Аудиторы Счетной палаты не так давно выявили их даже внутри наших уважаемых спецслужб. По понятным причинам мы не можем назвать в этой статье имен и фамилий. Даже точного места действия назвать не можем. Но довести до широкой общественности суть этой авантюры века (или вековой глупости – называйте, как хотите) обязывает нас журналистский долг. Речь идет о так называемом "золоте Колчака". Прочитав эти строчки здравомыслящие люди или улыбнуться, или поморщатся и будут абсолютно правы. Ведь совершенно ясно, что все якобы пропавшее золото, еще в далекие 20-ые, кануло в недра зарубежных банков, оставив на поверхности только красивый миф. А миф, что та бескрылая муха: рассуждать о нем можно сколько угодно, а потрогать не получится. Остается одно: оставить его на откуп безнадежным романтикам да нам, журналистам. С журналистами как раз все в порядке. Совсем недавно прошло сообщение, что "золото Колчака" наблюдали на дне озера Байкал с борта глубоководного Аппарата "Мир". Наблюдали, но не подняли – то, что и надо! А вот с романтиками случился казус. Кто же мог предполагать, что они просочатся в столь неромантичные структуры? Однако же не только просочились, но и сумели организовать спецоперацию по поиску все того же "золота Колчака". И что, как вы думаете, стало основным местом проведения операции? Нипочем не угадаете! Латинская Америка! Нет, не подумайте, золота романтики в штатском там не искали, иначе они были бы идиотами, а не романтиками. На той стороне Земли искали лишь следы пропавших сокровищ. Но, как и следовало ожидать, не нашли, и операцию прикрыли. Прикрыли спустя десять лет после ее начала. Подумайте: сколько за столь долгий срок было впустую потрачено бюджетных средств? Пока вы думаете, Счетная палата уже успела подсчитать и схватилась за голову – пока за свою. Но хочется надеяться, что придет черед и той головы (или голов), по чьей вине была совершена столь крупная – иначе этого не назовешь – растрата государственных средств".
Я закончил чтение и вернул газеты Петру Петровичу.
– Как я понимаю, речь в статье идет об операции "Латинское танго"?
– О ней самой, – кивнул Еременко.
– А откуда журналисты узнали название?
Еременко не сразу сообразил, что я имею в виду, но потом до него дошло.
– А, вот ты о чем. Ничего они не узнали. Просто совпадение. Да ерунда все это!
Если это ерунда, то, что же нет? Попробую угадать.
– Уже есть последствия?
Еременко тяжело вздохнул и кивнул:
– Есть. С утра ездил туда, – он возвел очи горе, – за "поздравлениями".
Судя по глубине вздоха, "поздравления" были тяжелыми. Я даже спрашивать не осмелился, пусть сам скажет.
– Мне выговор, заму, что курировал управление Николаева, неполное служебное.
Ну, это семечки, а кого назначили "стрелочником"?
– Николаева Президент со службы уволил.
От такой новости я даже присел на стул, но Еременко на нарушение субординации внимания не обратил.
– Да как же так? – спрашиваю. – Николаеву два года до пенсии осталось.