Пять лет
Шрифт:
Я пожала плечами. Что тут ответить? Сама страдаю в этом рассаднике. Андрей ее наконец-то оттащил от братьев, чему они несказанно обрадовались. И, что неудивительно, быстро влились в общую компанию.
Часа через два все были уже пьяные, веселые и уставшие от танцев. Я не позволяла себе расслабляться и просто общалась со всеми подряд, старательно избегая только одного человека.
– Народ, давайте во что-нибудь поиграем!
– раздался голос Кости, и я, переведя взгляд на него увидела, что того ненавязчиво приобнимает за талию мой друг. Как можно так быстро?! Мне бы так...
– В бутылочку!
– восторженно отозвалась Настя.
– Нет!
– запротестовала я.
– В карты?
– предложил Слава.
– На раздевание!
– добавил Влад.
– Нет!
– ну и пусть меня считают самой главной местной занудой.
В итоге решили играть в просто карты. Это была самая высокоинтеллектуальная игра из виденных мною - «Пьяница». Каждый выкладывал по одной карте, и все забирал тот, у кого карта оказывалась старше. Если же выпадали одинаковые карты у нескольких людей, то они кидали еще по одной, и победитель все равно рано или поздно определялся. Догадываюсь, почему у игры было именно такое название - выигравший пил. Все остальные пили тоже, если желали, но победитель пил в обязательном порядке. Вот такие правила.
Дима сидел на противоположной стороне круга и, надо отдать ему должное, за весь вечер ни разу не сделал ничего, что могло бы проверить мою выдержку на прочность. Скорее, мы оба избегали смотреть друг на друга.
– А вы чего, поругались?
– спросила Настя во время очередного тура.
Очень тактично с ее стороны - спрашивать об этом при всех! Я сделала вид, что не поняла, к кому она обращается. Дима тоже не стал реагировать. Такое впечатляющее перемирие можно выносить бесконечно. Или ровно до того момента, когда мы с ним вместе выкинули тузов. Тут же кладем по следующей - восьмерки. Улыбаясь от такого совпадения, неожиданно посмотрели друг на друга и тут же отвели взгляд. Следующими картами были дамы. У обоих. Все смеялись и бурно комментировали происходящее. Я бросаю шестерку, а Дима - снова туза.
– Пей!
– Дима сам мне протянул рюмку.
– Шестерка бьет туза.
– Сам пей! Туз бьет шестерку!
– ответила я, понимая, что он, в общем-то, прав, но наседать на алкоголь я не хотела.
– Ты, как всегда, придумываешь свои правила игры?
– он решил не сдаваться.
– Ладно, давай сюда, - проще было выполнить, что от тебя ждут, чем продолжать с ним спор, который уже поворачивался в ненужное русло.
– Это у тебя постоянная стратегия: да, нет, да, нет?
– что он творит?
Решила, что разговор необходимо вернуть к картам:
– Дима, давай уже пей или мне отдавай! Народ ждет!
Он засмеялся, отпил из рюмки половину, а оставшееся протянул мне. Пришлось доиграть за ним эту сцену и тоже выпить. Окружающим понравился выход, который мы нашли. И игра продолжилась дальше, да вот только мне теперь было очень сложно не сталкиваться с ним взглядом.
Потом многие побежали на улицу курить, а я решила к ним присоединиться. Никита, Дима, Влад и еще три девушки стояли кружком. Я просто встала рядом с ними. Курить хотелось, но я не решалась спросить. Дима молча протянул мне открытую пачку и, дождавшись, когда я возьму сигарету, поднес зажигалку. После чего натянул мне на голову капюшон куртки. Это еще мне повезло, что он валенки с собой не прихватил. Мы не обменялись ни единым словом. Влад только приподнял бровь, вслух так ничего и не сказав. Вот так, в неформальной обстановке и теряется вся субординация с учениками. Вдруг Никита обошел нас со спины и навалился, закидывая руки нам на плечи.
– Ну, так и из-за чего вы поругались?
– не дождавшись ответа, он обратился ко мне.
– Это из-за Катюши, да?
Я продолжала молчать, но отметила, что остальные замкнули свой кружок уже меньшим количеством людей, давая нам возможность остаться втроем.
– Лена, - продолжил Никита, - ты зря это. Катюша - она как торпеда, если куда-то устремится - все, хана. Димыч не раз говорил ей, что у них ничего не будет. Я был свидетелем! Ну если и спал... Но ты же не думала...
Я перебила:
– Это не из-за Катюши.
Он вроде бы удивился:
– Тогда из-за чего?
Противный, наглый, непрошибаемый тип, который постоянно лезет не в свое дело! Но я, подумав, ответила:
– Наверное, из-за Бельгии.
Дима резко повернул ко мне голову, как будто хотел что-то сказать, но потом опустил глаза в землю. А я, освободившись из-под Никитиной руки, направилась в дом, решив, что на этом все разговоры закончены.
И потом снова были танцы и даже песни под караоке. Дима пил со всеми, но не принимал участия в их бурном веселье. Ко мне тоже не подходил. Настроение больше не колебалось, оно припечаталось ко дну, но дарило спокойствие.
Посреди ночи, когда я осознала, что пора бы и поспать, выяснилось, что все собираются оставаться прямо тут. Уезжать одной на такси не хотелось. Хозяева разложили диван в зале, а на пол постелили матрасы и накидали подушек. Более комфортабельных спальных мест в доме на всех бы не нашлось. Я легла на один, понимая, что в комнате достаточно тепло и обморожение мне не грозит. Хватит и подушки, а усталость - лучшее из одеял. Дом затихал, хотя там и сям иногда слышались приглушенные хихиканья. Влад ушел в спальню с одной из девушек, Слава шептался на кухне с другой, Андрей с Настей уже сопели неподалеку, а Игорь, похоже, растворился в комнате Кости.
Попыталась отвлечься от внешнего шума. И тут почувствовала, что рядом со мной кто-то ложится и аккуратно просовывает руку под мою голову. Я, не открывая глаз, придвинулась ближе и смогла наконец-то уткнуться носом в его шею. Второй рукой он пригладил мои волосы, а потом обнял. И стало хорошо, тепло, уютно и правильно. Настолько, что сердце сжалось.
Тишина.
– Дим, давай жить вместе?
– Э, как тебя развезло-то с коньяка...
Тишина.
– Лен, прости меня.
– За что?
Тишина.
– За Бельгию.
Тишина. А мы лежали рядом и слушали дыханье.
Глава 11
Влюбленность - это не любовь. Любовь - спокойное, тихое чувство полной гармонии с самим собой. Она приносит мир. Внутри и снаружи. Влюбленность - совершенно иная субстанция, просто первый мучительный росток. Из нее может вырасти любовь, из нее может вырасти хаос, который поэты благоговейно называют страстью. Психическое заболевание. Война. Внутри и снаружи. Но никто и никогда не заставит меня поверить, что он способен сопротивляться этому. Неконтролируемая, почти внешняя для воли и сознания сила, способная разрушить жизнь. А мы с радостью впитываем этот яд, как будто от этого зависит смысл всего существования.