Пять минут между жизнью и смертью
Шрифт:
– А готовила как же?! – вытаращился Сомов. – Без света-то?!
– Так плита газовая. И свечи есть, – удивилась она. – Три подсвечника со свечами, светло было. А погладить не смогла. Извините.
– За что? – он спрятал усмешку в ладонь, и снова подумал: а стала бы она для Сереги с Валеркой при свечах еду готовить? – Ты на меня не обижайся, придираюсь к тебе. А ты вон… Пирогов напекла. Ребятам понравились?
– Да, очень, – заулыбалась она и ушла.
А он так разозлился, что глобус хрустальный со стола смахнул.
Не для него, стало быть, для одного старалась. Всех уважила, всех ублажила. Могла бы и не стараться, он бы и в ресторане пообедал. Был бы лишний повод по улице прогуляться и подумать.
Тьфу ты, о чем он все время думает сегодня?! А то ему думать не о чем! Думать-то как раз было о чем, над чем. Только не придумывалось, как на грех, ничего.
Сетина после убийства в его доме бывшей жены Александры задержали. Скоро либо освободят, либо предъявят обвинение. Вот чтобы второго не случилось, Сомов теперь и старается. Только получается плоховато.
– Скажи, что через полчаса совещаемся, – очень строго проговорил в селектор Сомов.
– Хорошо, – испуганно откликнулась она.
Наверняка снова покраснеет сейчас и станет думать, что она опять сделала не так. Все так. Она все делала так. Это он неправильный какой-то. Не угодишь ему. Не кормила – плохо. Накормила – снова нехорошо.
Признаться самому себе, что просто приревновал секретаршу к своим молодым сотрудникам, Сомов не мог.
Еще чего! Какая, к чертям, ревность?! Это не про него и не о нем. Он старый холостяк с устоявшимися привычками, к которым присовокупил несколько новых и старается их закрепить. И ради тарелки супа он не изменит им. А все, кому он не хорош, пускай катятся!
Сомов вздохнул, попытавшись поймать собственное отражение в стеклянной дверце книжного шкафа. Отражение некрасиво горбилось в мешковато сидевшем на нем новом пиджаке. Волосы казались взъерошенными, сильно смахивающими на воронье гнездо. Лица рассмотреть и вовсе невозможно было, какой-то темный провал с неприятно мерцающим сердитым взглядом.
Красавец, нечего сказать! А все туда же! Все петушится, и ершится, и молодым девушкам хамит, будто очередь из них к нему стоит.
А когда у него в последний раз ночевала женщина?
Сомов нахмурился, пытаясь вспомнить. Не вспоминалось, досада какая. Как халат, наверное, купил, так женщины ходить к нему перестали. Они и раньше, конечно же, не ходили. Он сам их приводил, привозил, заманивал. А теперь и вовсе…
Стареет, дряхлеет, теряет хватку. Профессиональную, между прочим, тоже. Никак все не может расплести клубок сетинских злоключений. А должен был! Еще когда должен был! Валерка его пропала уже больше месяца назад. С тех пор не дает о себе знать. И все бы ничего, кабы не бывшие жены Сетина, вознамерившиеся погибать одна за другой.
Попробуй докажи Рашидову, что бывший друг и одноклассник Сомова Ростислава Викторовича, Сетин Виталий Станиславович, тут совершенно ни при чем.
– Не могу я его не задержать! – орал Рашидов на Сомова, когда тот взялся его уговаривать.
– Ну почему?! Разве ты не понимаешь, что это подстава?
Сомов и сам ничего не понимал в происходящем, но все же пытался убедить Рашидова.
– Зачем?! Зачем кому-то подставлять твоего Сетина? Конкуренты? Маразм, Ростик! Полный маразм! Станут они с бабами так валандаться, как же! Бабахнули бы ему в башку из пистолета, и все. А тут… Тут все слишком далеко зашло. И вообще, ступай отсюда.
Сомова выставили из кабинета, из отдела и мягко намекнули в ближайшие несколько дней там не появляться. В свидании с Сетиным ему отказали.
– У него есть адвокат, – сверкал черными очами Иван Иванович. – С ним и общайся.
Адвокат лишь разводил руками и пожимал плечами, пытаясь хоть как-то облегчить судьбу своего клиента.
– Он молчит! – возмущенным шепотом вещал он Сомову. – Он не хочет говорить, а ведь мы должны с ним сотрудничать! Единственное, передал вам привет, и все.
В привете, переданном Сетиным, Сомову отчетливо слышалась издевка. Оно и понятно было, платил, платил деньги, а воз и ныне там. Валерия не нашлась. Маша погибла в ее квартире. Александра в его доме. И во всем теперь подозревают Сетина.
– Если это месть, то весьма и весьма изощренная, – фыркал недоверчиво Рашидов, когда Сомов пытался до него достучаться. – Ты не находишь, что все слишком как-то невероятно!
– Что?
– Стечение обстоятельств.
– Вот именно… – ворчливо отзывался Сомов, не зная, что возразить.
Вот поэтому-то он и не спал и не ел вторые сутки.
Кто, кто мог так изощренно мстить Сетину и за что? Если не ему, то его женам, тогда снова вопрос – кто?
Ответ напрашивался у него уже давно, и он ему совсем не нравился.
Валерия!
Она, правда, пропала будто бы. А на самом деле…
Что на самом деле, Сомов пока не знал. Полная мешанина в голове была из-за всего, что происходило в окружении Сетина.
Полчаса пролетели мгновением. Валерий и Сережа явились минута в минуту и показались ему вдруг чрезвычайно довольными.
Пирогов объелись? Или котлет? Прямо еле с языком совладал, чтобы не начать язвить по этому поводу. И если бы не секретарша, последнее время тоже присутствующая на всех их совещаниях, не сдержался бы точно.
– Надо подводить итоги, ребята. Время не терпит. Месяц почти прошел, труп за трупом, а мы на месте топчемся. Итак, Валера, докладывай, что у тебя по Батенину? Кстати, кто за ним сейчас присматривает?
Присматривать было кому. И Сомов об этом знал, пару недель назад взяли стажером одного дембеля из ВДВ, сильно рвался хватку свою продемонстрировать. Решили попробовать.